Моя дикая страсть - Юля Гром

ведь только закончила университет и пока не устроилась на работу?

Киваю в ответ.

— Незадолго до смерти мама создала благотворительный фонд. Она очень дорожила им и гордилась. Сейчас им никто особо не занимается.

— Ты хочешь, чтобы я им руководила? Батур, но я не смогу, у меня нет опыта.

— Тсс, — приложив палец к моим губам, не дает мне сказать.

— Твою неуемную энергию надо направить в правильное русло. У тебя все получится, я не сомневаюсь.

— С одним условием, — говорю серьезным тоном и приподнимаюсь на локте.

— Что еще за условие? — спрашивает, приподнимая бровь.

— Аллы в этом доме больше не будет, — бескомпромиссно говорю я.

— Ее уже нет. Спи.

Глава 29

Вместо медового месяца на следующий же день я улетаю в срочную командировку. Что невероятно злит. С самого утра сижу в переговорной с немцами. Сохраняю хладнокровие, хотя с каждой минутой это удается все сложнее. Их дотошность чайной ложкой выедает мозг. Ничего, подпишут контракт, а потом я отыграюсь и возьму свое. Звонит отец, сбрасываю. Ослабляю узел галстука и подхожу к окну, пока мои юристы вместе с немцами обсуждают финальные детали сделки. Телефон в кармане брюк коротко вибрирует. Открываю сообщение от отца.

«Если ты сейчас же не угомонишь свою жену, то я сам возьмусь за ее воспитание. Или вообще вышвырну из дома».

Провожу рукой по волосам и разминаю затекшую шею. В первые секунды порываюсь сорваться домой, наплевав на переговоры, но я глушу в себе эти импульсивные чувства. Дела фирмы никто за меня не решит. Слишком много сумбура вносит в мою жизнь Марина. И я, черт возьми, ей это позволяю. Улыбаюсь своему отражению в окне. Еще немного, и в подкаблучника превращусь.

— Батур Метинович, мы закончили, все правки внесены, — голос моего юриста возвращает в реальность.

— Отлично, — прощаемся с немецкими партнерами, жмем руки.

Поужинав в ресторане отеля, поднимаюсь в номер в сопровождении охраны. Закрывшись в номере, наслаждаюсь тишиной и горячим душем. Как хорошо побыть одному после тяжелого рабочего дня и переключиться на приятные мысли. Удобно расположившись в кресле, подключаюсь к камерам, жадно всматриваюсь в экран. Всего три дня как я уехал от Дикой, а уже с ума схожу в разлуке. Неправильно это все. Ни к чему хорошему острая зависимость от девочки меня не приведет. Но пока отношения будоражат и заставляют давно умершие чувства циркулировать по венам, я буду их продолжать.

На экране планшета мелькает сексуальная женская фигура. Марина выходит голой из душа, набрасывает халат и расставляет вазы с цветами, которыми я завалил нашу комнату. А Дикая даже короткое спасибо в ответ не написала. Ладно, на женщин я не обижаюсь, но свою благодарность все равно получу. Зеленоглазая красавица со сногсшибательным телом, идеальная от кончиков пальцев до роскошных волос. Моя, вся моя. Наблюдаю, как она, покрутив в руках телефон, грациозно ложится на кровать попкой вверх, смотрит на экран, улыбается, зараза, но на звонок не отвечает. Наивная, думает, я отступлю.

— Привет, жена. Что делаешь? — добавляю строгости в голос.

— Тебе мало телохранителей, которых ты приставил? Решил меня лично контролировать? — с обидой отвечает.

— Ну что ты, просто твой голос — мое успокоительное. Не могу долго без него обходиться.

— Что-то случилось? — спрашивает с волнением и резко садится на кровати, от чего халат распахивается, позволяя мне увидеть идеальные женские формы.

В паху моментально тяжелеет, сажусь удобнее, шире расставив ноги. Как же мне хочется к ней.

— Разве чтобы соскучиться по жене должно что-то случиться? Скажи лучше, тебе понравились цветы? — не могу оторвать глаз от монитора.

— Очень, спасибо, — говорит, закусив нижнюю губу.

— Что там у вас за конфликт с Берной?

— Батур, я тут ни при чем. Я и так весь день провожу в Фонде, дома стараюсь бывать как можно меньше. Она как будто специально меня поджидает, чтобы прицепиться и устроить скандал, — в голосе обиженные нотки.

— Ну а ты, конечно же, в долгу не остаешься и отвечаешь?

— Ну конечно, я не могу молчать, когда на меня не нападают. Ругать будешь? — надувает губы и хмурит лоб. Совсем как маленькая девочка. Ну как на нее можно злиться?

— Не буду. Скажи лучше, как дела в Фонде? Ты уже освоилась?

— Даже и не знаю, что тебе сказать. Нина Викторовна держит меня в ежовых рукавицах, продохнуть не дает. Целый день звонки, бумаги, встречи, поездки в больницы. В голове полнейшая каша, — раздается тяжелый вздох. — А когда необходимо идти на прием к очередному чиновнику, у меня колени подкашиваются, но вспоминаю, что от этого зависит жизнь детей, беру себя в руки.

— Викторовна очень хороший специалист. Они вместе с мамой начинали. Не волнуйся. У тебя все получится, я верю в тебя.

— А вот я в себя не очень. Кстати, через неделю мы устраиваем благотворительный вечер. Нина Викторовна говорит, что это хороший способ представить меня как новое лицо Фонда.

— Отлично, я постараюсь вернуться.

— Обещаешь? Ты мне будешь очень нужен, я одна не справлюсь, — голосок становится нежнее и тише. Знала бы она, как мне приятно слышать такие слова.

— А сейчас я тебе не нужен? Ты не скучаешь по мне? — провоцирую ее на откровенность.

— Батууур, перестань, — смущается, закрывает лицо ладонью.

— Ну же, Дикая.

— Не скучаю.

— Хитрая обманщица. Расскажи лучше, что на тебе надето сейчас.

— Спортивный костюм.

Ну я же говорю — обманщица.

— Разденься и включи видеосвязь, — приказываю.

— Не дождешься.

Ну и ладно. Другого ответа я не ожидал. Я и так все вижу по камерам, но ей пока знать об этом не