Ты моя проблема (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна"

На губах впервые за последние пару часов появляется улыбка.

Темная прихожая сменяется тусклым светом лампы в спальне. Уверенные шаги и непрекращающиеся поцелуи. Я чувствую прохладу шелкового белья спиной и запрокидываю голову назад. Совсем чуть-чуть.

Часто дышу. Сердце вот-вот вырвется из груди от переполняющих меня эмоций.

* * *

Утром я еду в училище. Решаю, что будет лучше вызвать такси и не приплетать сюда Дениса. Я выхожу из квартиры, когда он еще спит. Вчерашний стресс слегка сгладился. Уверенности я не чувствую, но давление выдержать должна.

На мне длинный пуховик с огромным капюшоном. Волосы спрятала под шапку, не красилась. Я не должна привлекать внимания. И если на улице мне это удается, то стоит мне оставить свою экипировку в гардеробе, как я моментально ловлю на себе заинтересованные взгляды. У кого-то они осуждающие, у кого-то просто любопытствующие. Самые мерзкие те, что насмехаются, и таких немало. Презрение. Оно чертями пляшет в глазах людей, которых я даже не знаю.

Стучу. Нерешительно. Я бы даже сказала, боязливо.

Переступаю порог ректорского кабинета. В ушах немного шумит. Я нервничаю.

— Присаживайтесь, Зайцева.

Худрук отодвигает стул для себя, садится напротив.

— Нам не нравится атмосфера, витающая вокруг вашей персоны. Училищу не нужны скандалы и лишние сплетни.

— Это все вранье, — крепко сжимаю телефон в ладонях. — Мы не родственники.

— Сейчас это не имеет никакого значения. В первую очередь вы пришли сюда учиться, а не устраивать…

— Да-да, я понимаю. Извините.

Дальше разговор проходит в довольно спокойном тоне. Мне намекают, что вести себя лучше тихо, иначе придется забрать документы. Вузу не нужны заморочки, да еще и по вине провинциальной студентки. О провинции я мысленно додумываю в своей голове. Слова, сказанные отцом Дениса, до сих пор сидят в памяти. Ничем их не вытравить.

Кажется, Денис был прав и мне действительно лучше пока взять больничный и не отсвечивать на учебе.

В коридоре встречаюсь с Юлькой. Мы обнимаемся. Моя светлая девочка. Моя поддержка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Как ты, Ксюш?

— Нормально.

Стоит это озвучить, как вслед мне летит какая-то мерзость про ситуацию, что мусолит пресса.

— Ты ненормальная, Зайцева, — Алька, мы вместе учимся, крутит пальцем у виска, — кем надо быть, чтобы спать с собственным братом?

Она смеется. Не реагирую. Юлька оттаскивает меня в сторону, и я ей за это очень благодарна. Потому что так и хочется вцепиться кому-нибудь в лицо.

Хотя все это настоящие цветочки. Видели бы вы, что творится в комментах моих аккаунтов, пришлось все позакрывать. А в личке? Что туда только не пишут, и какие только фотки не присылают. За эту ночь на меня вылилось небывалое количество хейта. Для всех я легкодоступная девица с психическим расстройством, спящая со своим братом. Для многих…

Не реагировать на это сложно.

Юлька идет со мной на улицу. Такси я еще не вызывала. Только собираюсь. Но делать этого мне не приходится.

Прямо перед нами останавливается огромный белый джип. Тонированное стекло медленно опускается.

— Ксюша, я Паша, — говорит парень, на вид ему около тридцати, — Денис попросил тебя забрать.

Он так странно смотрит на Фёдорову, что у меня тело холодеет. Попрощаться с подругой не получается, все происходит очень быстро. Я чувствую себя сконфуженно.

— Что это было?

— Слив прессе — ее работа, — кивает в сторону Юльки и при этом ядовито ухмыляется.

Она этого не видит, шагает обратно в училище.

— Что? Нет… нет. Ты же шутишь?

Он отрицательно качает головой, а я просто не могу поверить, что это правда. Не могу…

Дергаюсь, хочу выбежать из машины, но Паша не позволяет. Вцепляется мне в руку мертвой хваткой.

В сумке начинает жужжать мобильный. Нехотя отвечаю на звонок сестры.

— Где ты?

Оля не церемонится. Голос сквозит металлом.

— В училище.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты головой вообще думаешь? Мама сутки на успокоительном, а ты ее кидаешь и сваливаешь к Соколову.

Олька переходит на визг.

— Ты только о себе думаешь. Ты хоть представляешь, что про нас теперь говорят? Тебя же просили, все тебя просили, Ксюша!

— Я не сделала ничего…

— Да какая разница? Эти сплетни нам репутацию подпортят! Кто хоть это все сделал, знаешь? Откуда журналюги узнали?

— Уже да.

— Так, приезжай к нам. Расскажешь. И никаких отговорок. Поняла? Чтобы сегодня же…

— Поняла, Оля. Я все поняла.



59

Паша отвозит меня в дом. Мишин дом. Вряд ли я могу назвать его маминым. Не хочу туда заходить. Не хочу, но иду.

Олька почти сразу вылетает мне навстречу. На ней брючный костюм. Она нервно поправляет манжеты. Медленно стягиваю с шеи шарф и комкаю его в руках.

— Привет, — огибаю диван и снимаю пуховик. Присаживаюсь.

— Ну привет, — сестра опускается в кресло напротив. Смотрит как-то тоскливо, что ли. — Мы же тебя предупреждали, — качает головой.

— Я уже это слышала, Оль.

— Знаю. Прости меня, я не должна была кричать. Но я так переживаю. За тебя. За маму. За всех нас. Эта история…

— Испортит репутацию. Я помню.

— Не цепляйся к словам. Я говорила это на нервах.

— Все вокруг говорят на нервах. А что делать мне? Вы хоть представляете, что происходит со мной? Не с вами, не с вашей долбаной репутацией. А со мной, Оль?! — на какие-то секунды выхожу из себя.

Надоело. Надоело это выслушивать. Упреки. Злость их. Требования. Достали.

— Ты сама притянула, — Олька немного теряется, не ожидала от меня столь оживленной речи, — мы же…

— Предупреждали. Я помню, — отвечаю уже спокойнее.

— Мама с Мишей ругаются, все эти сутки здесь происходит один нескончаемый скандал. Ты выставила ее… Ксюш, в плохом свете выставила. Миша в бешенстве. А она его любит. Что, если он уйдет?

— А разве это любовь, когда ты готов отказаться от дорогого человека из-за какой-то дурости? Ты не хуже меня знаешь, что пресса перевернула все с ног на голову.

Оля вздыхает. Долго смотрит на играющие в камине языки пламени, прежде чем продолжить.

— Миша хочет женить Дениса на дочери партнера. Дед Дениса хочет того же. Это единственное, в чем они сходятся. На кону огромные деньги. Пойми же… вы не будете вместе. Соколов поиграет, а после выберет то, что ему выгодно.

— Это все, для чего ты меня сюда позвала?

Стараюсь говорить спокойно. Так, чтобы голос не дрожал. Еще один сюрприз. Еще одна отвратительная новость. А может, очередное вранье.

— Я просто хочу, чтобы ты поняла, это не закончится хорошо, сестренка. Не закончится….

— Я поняла.

Очень хочу уйти. Даже поднимаюсь с дивана. Но мама. Она появляется слишком не вовремя. У нее красные глаза. Заплаканные. Она тоже на нервах. Ей плохо, я это чувствую. Она переживает. Накручивает себя, что-то придумывает. Что-то слишком страшное.

— Ксюша, — вздрагивает и, сорвавшись с места, почти бежит в мою сторону. Обнимает. — Моя девочка. С тобой все в порядке? — упирается ладонями в мои плечи и отстраняется на расстояние вытянутой руки.

— Все хорошо. Не волнуйся.

— Останься дома.

— Это не мой дом, мам. Не мой.

— Девочка моя…

Мама всхлипывает. Снова обнимает. Ее эмоции разрывают мне сердце. Душу на куски растаскивают.

— Успокойся и не злоупотребляй успокоительными. Оля сказала, ты их принимаешь.

— Прости меня. Прости. Я была не права. Если тебе понадобится помощь… я всегда рядом.

— Знаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я нахожусь в этом доме еще минут двадцать. Жду такси. Мама предлагает водителя, но после высказываний Миши я не уверена, что идея хорошая.

Из поселка сразу еду к Юле. Мне нужно с ней поговорить. Выяснить все раз и навсегда. Именно сейчас. Я не смогу дотерпеть до завтрашнего дня.