Начинаем жить - Кожевникова Марианна Юрьевна

День встречи сулил столько неуюта, что Павел Антонович стал искать, о чем бы ему таком хорошем подумать, чтобы настроение свое улучшить. И надумал. Можно ведь на все и с другой стороны посмотреть. Хорошо ведь, что Димитрий взял и уехал с Милочкой, а не остался встречать свою мамулю. Значит, оторвался он от привычной жизни, будет строить новую. Новую будет строить вместе с Милочкой. Подумал, значит, и так решил. Хорошо, что и Милочка подхватилась вмиг и поехала. Значит, ссора им обоим пошла на пользу, держатся они, значит, друг за друга. А раз держатся, пусть по-молодому и живут. А им, родителям, нужно свои отношения налаживать. Может, и хорошо, что познакомятся они с будущей сватьей не формально, за столом, а по-человечески, с помощью. Уже благодарность, расположение. Он же сам собирался взять одинокую Димину маму под покровительство, в воскресенье на лыжах вместе сходить или на выставку, потом вместе пообедать, впечатления обсудить… Но это зимой, осенью вместе с Наташей. Сейчас он Наташу в город не потащит. Да и Иришку девать некуда. И тут Павлу Антоновичу пришла в голову удивительно счастливая мысль: можно же Мишу попросить с ним на вокзал поехать! Миша точно не откажет. Иришка у них живет, они с Лялей ее навещают, сроднились за это время.

Сейчас позвонит по мобильнику и договорится.

Павел Антонович даже руки потер от удовольствия. Он не раз замечал: подумаешь о хорошем, и хорошее решение в голову придет. Да, так оно и бывает в жизни: плохое за собой плохое тянет, а хорошее — хорошее.

Он позвонил Мише, назвал число и час, тот, по счастью, оказался свободен.

— Зачем на вокзал? Я сначала за вами, Павел Антонович, заеду, — сказал он. — Если что нужно из продуктов, скажите — прихвачу. Ирина, наверное, все запасы подчистую съела.

— Спасибо, Миша, ох, спасибо. Выручил так выручил. А насчет продуктов я с Наташей посоветуюсь и перезвоню, — пообещал Павел Антонович и облегченно вздохнул. Ну, вот все и уладилось. Теперь надо тихонечко на лавочке посидеть, чтобы все внутри улеглось. А то вон как сердце-то раскачалось. Сердце, оно такое! Ему волю дай, так из груди выпрыгнет. Все надо с умом делать, а не с сердцем.

Павел Антонович довольно улыбнулся и вздохнул глубоко-глубоко. Пахло флоксами. Вон они, цветут шапками, белыми, розовыми. Надо будет сватье наломать. Порадовать.

Хорошо, что все неприятности уладились. Может, конечно, другие какие набегут, но и с ними они управятся. Павел Антонович еще разок вздохнул глубоко и с облегчением, поднялся с лавочки и пошел к Наташе делиться успехами.

Девочки сидели и смородину перебирали. Последнюю, остаточки. Иришка сор и веточки выбирала, Наташа резала носики.

— Иринке с сахаром проверну, витамин на зиму, — сказала она.

— Миша спрашивает, не надо ли нам чего? Он за мной заедет, на вокзал повезет.

— Да что ты! Вот порадовал! И насчет «чего» очень вовремя, — рассиялась улыбкой Наталья Петровна. — Сахар пусть везет и побольше, я сливу и яблоки буду варить, им тоже наварю на зиму. Вон как Иринка охотно варенье ест и с творогом, и с кашей.

— А я-то как охотно варенье ем! — зажмурился от удовольствия Павел Антонович, — и без творога ем, и без каши! Я вам тоже помогать буду, яблоки буду чистить.

— Будешь, будешь, — согласилась Наталья Петровна. — Нам помощь нужна, без тебя не справимся. И сейчас помоги, неси мясорубку.

В назначенный день Миша приехал с утра пораньше, привез мешок сахара и много еще чего разного, что Ляля для дочки и стариков приготовила. Наталья Петровна, охая и ахая, сокрушаясь, что не надо было так тратиться, принялась разбираться в привозе. Потом, вспомнив о букете для встречи, заторопилась в сад и стала ломать белые гортензии.

— А флоксы? — спросил Павел Антонович.

— Осыпаются они, Паша, стоят плохо. А я вот еще гвоздички турецкой нарву.

Букет получился — загляденье — пышный, нарядный, парадный, белые шапки гортензий и густо-вишневые шапки гвоздик. Все ахнули.

— А на флоксы любоваться пусть Ангелина Васильевна к нам приезжает, милости просим, — гордо сказала Наталья Петровна, вручая букет мужу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я тоже с дедой поеду, — заявила Иринка. — Тоже буду тетю встречать. Я еще ни разу никого не встречала.

Наталья Петровна чего только ей не сулила, уговаривая остаться, но Иринка то умильно улыбалась, упрашивая, то упрямо набычивалась, выставляя крутой лобик, и стояла на своем насмерть.

— Вся в меня, — засмеялся Миша. — Да что такого! Садись, Ирина, на заднее сиденье, съездим туда-обратно, к вечеру вернемся. А вы тут без нас отдохнете, — обратился он к Наталье Петровне.

— Отдохнешь без вас, как же! Вся душа изболится, пока думать будешь, как бы чего не случилось.

— Ну, так, может, и вы с нами? Поедем всей компанией!

— Нет, спасибо. У меня дома дел невпроворот. А вы вот возьмите с собой водички и бутербродиков, а то проголодается ребенок. И еще я вам ягод дам, — сдалась наконец и Наталья Петровна.

В компании все веселее, а когда твоя компания — ребятенок, то и вовсе обо всем забываешь, то сказку вместе рассказываете, то на вопросы отвечаешь, то показываешь, какой дом да какое дерево, то объясняешь, что это самосвал поехал, а это прицеп. До вокзала доехали быстро, успели только два раза водички попить и все печенье съесть. И вот уже Иринка с букетом и с Павлом Антоновичем стоят на перроне и дожидаются, когда подойдет поезд, а подойти он должен с минуты на минуту.

Показался уже, все засуетились, и Павел Антонович невольно заволновался каким-то особым вокзальным волнением — ведь для всех встречающих родные и близкие стали от разлуки немного чужими, и для них событие предстоящая встреча. А для него в особенности — как-то они повстречаются с новой родственницей?

Поезд остановился, суета увеличилась — одни побежали к голове, другие к хвосту, уже вышли проводники, стали выходить пассажиры. У нужного вагона Павел Антонович увидел вдруг Андрея Сергеевича, с которым они недавно подружились в доме отдыха.

— Ой, а Ваня где? — тут же спросила Иринка про своего друга-приятеля, внука деда Андрюши, с которым играла по целым дням.

— Сейчас спросим! — пообещал Павел Антонович. — Нам главное, нашу Ангелину Васильевну не упустить.

Он зорко приглядывался к выходящим, хотя было точно уговорено, что Ангелина Васильевна не выходит из своего купе и Павел Антонович забирает ее из вагона.

Мужчины обменялись радостным рукопожатием. Андрей тоже кого-то искал глазами, поглядывая то направо, то налево, рядом с ним стояла невысокая темноволосая женщина с приятным лицом.

— Андрюш, пригляди за Иринкой минутки две, а я быстренько в вагон нырну, отыщу будущую сватью по имени Ангелина Васильевна, — попросил Павел Антонович. — Представляешь, что молодежь учудила: сами отдыхать, а мне встречать будущую родню, которую я в глаза не видел.

Андрей удивленно посмотрел на приятеля, потом расхохотался:

— Да ты что! Это Геля тебе родня? Значит, Димка дозрел наконец? Поздравляю! Поздравляю! Он хороший парень. А Гелька-то мне ни гугу! Ну, я ей еще голову намылю!

Теперь Павел Антонович удивленно смотрел на приятеля.

— Мы с твоей Ангелиной Васильевной со школы дружим, с первого класса, — объяснил Андрей. — Так что считай, и мы с тобой породнились! А сейчас мы с Гелей в Крым вместе ездили, так что иди, она на месте сидит в целости и сохранности! А Иринку я покараулю, не беспокойся.

Однако попробуй покарауль Иринку, когда у нее в руках букет и она хочет подарить его тете, и еще посмотреть, какой вагончик, посидеть у тети в купе на лавочке, потрогать столик.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ладно, пошли вместе! — махнул рукой Павел Антонович и ринулся в вагон.

Геля и не рассчитывала, что Димуля приедет ее встречать. Она была женщина самостоятельная, с кем хотела, уезжала, с кем хотела, приезжала. Встречи и проводы у них были не в обычае. Но, получив от Димули эсэмэску, что встречать ее будет сват, отказываться не стала, это выглядело бы нежелательным конфликтом, противостоянием, а она была настроена миролюбиво. Пусть все идет, как идет. Чего там! Естественное течение жизни. А вот когда появится маленькая девочка…