Оставь мир позади - Румаан Алам

все. Небо было довольно голубым и очень красивым, но на улице все казалось каким-то ненадежным. Шум, казалось, был чем-то природным, но, как выяснила Рут, кирпичи не могли заглушить звук.

– Это была бомба? – Видения грибовидных облаков.

– Где папа? – заторможенный, как после травмы, голос Арчи сорвался, высокий и неловкий, на слове «папа». Где же был папа?

– Уехал по делам, – Аманда была немногословна.

– Я уверена, он вернется в любой момент. – Рут наполнила стаканы водой. Дети были грязные и потные. Она не знала, как помочь, а она хотела помочь. Она не могла прижать к себе внуков. Но могла дать этим незнакомым детям стакан воды.

– Спасибо. – Арчи вспомнил о манерах. Это был хороший знак.

– Почему бы вам не сходить помыться? Я могу остаться с Арчи. – Рут наклонилась поднять упавшую ложку, которой накладывала смолотый кофе. Она хотела помочь, но больше всего она хотела отвлечься.

Аманда отвела Роуз в ванную, промыла ее раны. Ничего серьезного. Ритуал утешил их обеих: влажная туалетная бумага и неоспорин[35], лицо ее ребенка так близко, что она могла почувствовать запах ее горячего дыхания. Руандийцам после геноцида[36] оправиться помогли салоны красоты. Прикосновение к другому человеку исцеляло. Она вытерла лицо дочки влажной тряпкой, одела ее в толстовку и шорты. Роуз, которая раньше не хотела, чтобы ее видели голой, даже не протестовала. Шум испугал ее.

Рут надо было чем-то заняться.

– Попей-ка воды, милый, – ласковые слова не давались ей естественным образом. В школе они звали каждого ребенка «друг». Даже когда они попадали в неприятности, к ним обращались не «девушка» и «молодой человек», а только «друг». Друг, нам нужно поговорить о твоем поведении. Друзья, пожалуйста, потише. Священное, ни к чему не обязывающее обращение.

Безволосая спина Арчи была покрыта слоем пота и пыли. Можно было бы написать какое-нибудь слово поверх грязи на его коже, как шутники писали «Помой меня» на оставленных без присмотра машинах. Он послушно сделал глоток.

– У меня странное ощущение в ушах.

– Наверное, это нормально. – В ушах Рут не было странного ощущения, но оно было во всем остальном. – Это было… громко.

Шум мог повредить их барабанные перепонки.

Аманда вернулась, держа за руку чистенькую девочку, которая снова стала ребенком.

– Ох, Арчи. Ты очень грязный.

Она погладила его испачканную спину, успокаиваясь и успокаивая.

Д. Х. выглядывал в окно, полный подозрений ко всему, что видел: к бассейну, к шелесту деревьев. Это все, что там было, все, что он мог увидеть, да он и не ожидал увидеть – что? Бомбу? Ракету? Или это одно и то же?

– Это был самолет? – Аманда пыталась восстановить в памяти шум, но он был подобен боли: тело не могло вспомнить никаких деталей. Он мог быть механическим, а самолеты казались высшей формой механизмов.

– Самолет разбился? – Рут не знала, что Аманда имела в виду, и понятия не имела, какой звук будет от взрыва самолета, как тогда над Локерби[37], или от падения – как от того, летевшего к Капитолию[38]. Опять же, она могла ссылаться только на голливудские фильмы.

– Или преодоление звукового барьера. Звуковой удар. Это был звуковой удар?

Однажды они летали на «Конкорде»[39]: проказа на их пятнадцатую годовщину. Тогда с ними на одном рейсе летел Франсуа Миттеран[40]. – Мне кажется, им нельзя преодолевать звуковой барьер над сушей. Можно только над океаном. Думаю, это правильно.

– Самолеты обычно не преодолевают звуковой барьер. – Арчи делал об этом доклад в шестом классе. – А «Конкорды» больше не летают.

Он был прав в том, что «Конкорды» раньше распугивали только китов в Северной Атлантике. Но наступили необычные времена. Он не знал, что самолеты, которые вылетели из города Ром, штат Нью-Йорк, обычно двигались на север – это самый прямой путь к открытому морю. Но в этот раз они взлетели, чтобы остановить нечто, что приближалось к Восточному побережью страны. Фронт создаваемой ими звуковой волны составлял около пятидесяти миль – небеса разорвались как раз над их маленьким домиком.

Рут думала об этом во время их трапезы странными бутербродами.

– Я заметила сегодня – а вы? Не было воздушного движения. Ни одного самолета, ни одного вертолета.

Как только его жена сказала это, Д. Х. осознал, что это правда.

– Ты права. Я имею в виду, обычно мы так часто их слышим. Самолеты, вертолеты.

– Что вы имеете в виду? – спросила Аманда. – Должно быть…

– Любители-пилоты берут уроки. Торопыги вылетают с Манхэттена. В местных новостях это большая проблема.

Сама Рут достаточно привыкла к шумовому загрязнению, поэтому и заметила его отсутствие. Она не понимала, что это значит, но подумала, что это может значить что-то.

Аманда хотела отослать детей из комнаты, но не было телевизора, чтобы отвлечь их.

– Арчи, почему бы тебе не пойти одеться. – Ее рука на его твердой спине. Он был горячим. – Пей больше воды. Может, тебе стоит принять душ?

Рут поняла ее: может быть, как и любой родитель.

– Роуз, может, тебе сходить прилечь?

Девочка не знала, нужно ли слушаться эту незнакомую женщину. Она посмотрела на мать, чтобы понять, что ей делать.

– Это хорошая идея, дорогая. – Аманда была благодарна. – Иди свернись калачиком в маминой постели. Почитай свою книжку.

– Схожу в душ.

Арчи внезапно осознал, что