Плавучие театры Большой Планеты - Джек Вэнс

«Все мы столкнулись со сходными проблемами в театре Пеплошторма, — поддакнул Тимас. — Например, в его спектакле «Необычайный сон графини Урсулы» Гандольф и я вынуждены изображать фантастических зверей в сомнительных позах».

«Учитывая все обстоятельства, я не отказался бы принять предложение маэстро Зампа», — заключил Гандольф.

«Я придерживаюсь того же мнения».

«И я».

Замп пожал плечами: «Как вам угодно. В настоящее время мне не требуется актер, ходящий по воде — Вильверу придется удовольствоваться ролью в кордебалете уродов. Кроме того, вам придется выполнять дополнительные обязанности по уходу за волами. Так как маэстро Гассун — человек практичный и экономный, не ожидайте щедрой оплаты. Можете принести свои пожитки и приступить к работе немедленно».

Вильвер, Гандольф и Тимас медленно спустились по трапу, обмениваясь вполголоса недовольными фразами.

На ежегодную ярмарку съезжались жители всех селений побережья Догадочного залива и обширной дельты Висселя; прибывали обитатели городов, расположенных в верховьях Висселя, таких, как Ветербург, а также гости из мест еще более удаленных — из Ионы на Суаноле, из Объездны на Вержансе, из Трусоватой Рощи на Ланте — и даже странники из западных пределов, приходившие пешком в Нестор на Мёрне, а оттуда уже сплавлявшиеся вниз по течению. Гостиницы и таверны Кобля внезапно заполнила пестрая толпа, на Прибрежном проспекте спешили в обе стороны, едва не сталкиваясь, бесконечные потоки людей во всевозможных нарядах. В передвижных ларьках на причалах торговали сувенирами, древностями, маслами, эссенциями и бальзамами, копчеными колбасками из Верлори на Мёрне, горшочками с тушеными тростниковыми порхунчиками из Порт-Оптимо, имбирными цукатами и рогозом в рассоле из Каллу, с противоположного берега Догадочного залива. Лантинские стеклодувы предлагали кухонную утварь, фляги, бутыли, чашки, миски и тарелки, а также игрушки и маленькие стеклянные статуэтки животных. В палатках кожевников из Крысиного Фитиля на длинных стойках красовались ароматные дубленые шкуры; торговые агенты ткачей из Париковска развесили образцы разноцветных тканей на веревках, протянутых между стволами деревьев; сапожники и портные, обосновавшиеся в Кобле, сбывали чужеземцам туфли, сандалии и сапоги, шляпы, плащи и бриджи, куртки, блузы и рубахи.

Все утро Гарт Пеплошторм рекламировал свои представления фейерверками, воздушными шарами и парадами актеров, маршировавших под звуки оркестра взад и вперед по набережной; на его послеполуденном спектакле зал был набит битком. Теодорус Гассун презрительно отзывался о подобной «бестолковой и крикливой мишуре». «Мы не заинтересованы в тех, кто ищет сенсационных зрелищ, — говорил он Зампу. — Пусть выкидывают железо на ветер!» Тем не менее, когда многочисленные зрители, покинув «Золотой фантазм Фиронзелле», стали подниматься на борт «Очарования Миральдры» и платить за вход, Гассун рад был услышать звон железа.

По мнению Зампа, представление более или менее удалось, хотя мадемуазель Бланш-Астер все еще придавала кровавой роли леди Макбет изящно-любезный характер, приводивший Гассуна в исступление. Публика, однако, не заметила этот недостаток — если его можно было назвать недостатком. Зрители сидели, как зачарованные, хотя и в некотором замешательстве; судя по всему, они были убеждены в том, что столь редкостное произведение заслуживало серьезного внимания, и вежливо аплодировали, когда занавес опустился после заключительной сцены — хотя и не проявили буйный энтузиазм. В общем и в целом спектакль и принесенный им доход способствовали существенному улучшению настроения Гассуна, несмотря на то, что, по его мнению, предусмотренные Зампом музыкальные и сценические эффекты пользовались незаслуженным одобрением аудитории.

Наутро после закрытия ярмарки новая «Миральдра» отчалила из Кобля. В последнюю минуту Гассун разнервничался и объявил, что судно еще не готово к дальнему плаванию. Задыхаясь от нетерпения, Замп настаивал на том, что никакие дальнейшие приготовления не нужны: «Муссон дует вверх по течению, время не ждет! Пора отправляться в путь!»

Гассун раздраженно взмахнул руками; матросы истолковали этот жест как распоряжение отдать причальные концы. Волы налегли на спицы воротов, гребное колесо застонало и заскрипело; огромное судно потихоньку отплыло от причала Байнума на середину реки. Паруса плескались на ветру, но вскоре надулись, когда матросы выбрали шкоты. «Миральдра» двинулась на север.

Глава 11

Три дня «Миральдру» подгонял настолько свежий попутный ветер, что даже Гассун не испытывал никакого желания где-либо останавливаться; города Блесковер, Париковск и Моисеев Порт проплыли мимо и остались за кормой.

Гарт Пеплошторм, направлявшийся к селениям Верхнего Суаноля под Лорнамайскими холмами, покинул Кобль на сутки раньше «Миральдры». Замп и Гассун обнаружили «Золотой фантазм» у единственного причала в Крысином Фитиле. Оба партнера решили, что не имело смысла бросать якорь посреди реки и ждать, пока судно Пеплошторма не освободит причал; «Миральдра» продолжила плавание вверх по течению.

Ближе к вечеру, когда ветер стал ослабевать, Гассун распорядился обогнуть продолговатый Предвестный остров, чтобы дать представление в Чисте, где плавучие театры обычно избегали останавливаться в связи с бедностью местного населения и не слишком удобным расположением гавани. «Речной справочник» отзывался о Чисте следующим образом:

«В общем и в целом мирное селение, где живут примерно пятьсот человек; первоначально основано бандой искаженцев-фундаменталистов, бежавших от преследований из Великого Доктрината в Чиазме, что в Центральном фестоне XXIII. Чистяне придерживаются принципов матриархата и соблюдают ряд необычных запретов, хотя ни одно из их табу не должно вызывать особого беспокойства у предусмотрительного судовладельца. Постольку, поскольку особенности местного уклада жизни никак не затрагиваются, обитатели Чиста составляют дисциплинированную и внимательную аудиторию. В Чисте не следует ожидать, однако, извлечения существенного дохода, так как местные жители платят даже за развлечения исключительно посредством натурального обмена».

Игнорируя лишенные энтузиазма предупреждения Зампа, Гассун приказал пришвартовать плавучий театр к ветхому причалу Чиста. Как только спустили трап, пара поющих девушек-зазывал спустилась на причал с плакатами в руках. На одном был изображен воин в кольчуге, рубящий противника мечом пополам, с надписью:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});