Большие Надежды (СИ) - Варвара Оськина

class="p1">— О, ладно. Я поняла, — пробормотала она и одёрнула лабораторный халат. — Просто думала, что за мной теперь всегда будет являться полноценный конвой из вооружённого до зубов отряда Карателей или сам Артур Хант. Неужели все заняты тотальным запугиванием?

Ответа, естественно, не последовало. Вместо этого глашатай новостей уставился на Флор мутным стеклянным взглядом, отчего она невольно скривилась. Ладно, в конце концов, это не её ума дело. И не уборщика тоже, который после короткой благодарности пошаркал дальше по коридору. Флор же, вздохнув, направилась в сторону внутренних лифтов.

Служба Регулирования Единообразия Населения встретила тишиной. Здесь всегда было тихо, но сегодня как-то особенно. Или Флор так показалось, потому что она ждала суеты, какую обычно вызывало одно лишь присутствие Ханта где-то на периферии, но вместо этого обнаружила пустые светлые коридоры. С того дня, как её впервые привели в это место, Флор спускалась сюда несколько раз, но так и не набралась смелости подойти к камерам, ограничившись бездушным анализом сухих данных. Она попросту не могла. При всём своём хладнокровии и удивительной чёрствости для человека с дефектными генами, именно это оказалось для неё непосильным. И Артур Хант, видимо, подозревал о чём-то подобном. В конце концов, его последние слова в тот день в Оранжерее ударили гораздо точнее, чем хотела бы Флор. Чёрт! Это было действительно больно!

С силой сжав кулаки, отчего короткие ногти больно впились в ладони, Флор постаралась успокоиться, медленно выдохнула и с невозмутимым выражением лица толкнула дверь, что вела в уже знакомый ей кабинет. Однако комната, где в прошлый раз ждал её Хант оказалась закрыта. Флор нахмурилась и попробовала зачем-то ещё, но дверь не поддалась. Тогда она заглянула в ещё несколько комнат, где, к своему удивлению, никого не нашла. Только парочка лаборантов молча работали за своими столами и даже не подняли головы. Так странно…

Флор вернулась в коридор, а потом с тихим стоном прикрыла глаза. Да ладно! Серьёзно? Хант настолько мелочен и мстителен, что решил давить на больное место, пока… пока… Пока что? Не проковыряет дыру? Не выпустит весь гной? Пока сам, наконец, не устанет? Зачем ему это? Уж если он хотел поиздеваться, то мог выбрать тысячу других вариантов. Флор скрипнула зубами. Или не мог. Этот и правда был самый удобный.

Поняв, что ничего другого не остаётся, Флор оттолкнулась от стены, на которую сама не поняла, когда навалилась, и направилась в сторону раздевалки. Она на ходу стянула с себя лабораторный халат, а потом едва не сломала застёжку на тёмно-сером форменном платье. Пальцы не слушались, но Флор упрямо стащила с себя всю одежду, кинула на дно шкафа бельё и с гордо поднятой головой вошла в душевую. Там было пусто, но ей казалось, будто десятки глаз неустанно преследуют каждый жест или движение. На самом деле, это было всего лишь её собственное отражение, но взгляд, который цеплялся то за бритую голову, то за торчащие острые коленки, то за алевший на коже код живорождённой, многократно отражался в хромированных створках дверей и от него было не скрыться.

Неожиданно нахлынули воспоминания, и Флор будто вновь ощутила прикосновение чужих рук. Она зарычала и с остервенением принялась тереть бедную кожу. Та едва успела восстановиться за прошедшие дни, но теперь жёсткая щётка, в ворсинках которой блестели тонкие металлические нити, заново сдирала слой за слоем. Было больно. Но лучше так, чем думать, что её ждёт, стоит лишь выйти за пределы помывочной. Поэтому она усердно скребла руки, ноги, живот, однако, когда дошла до головы, вдруг остановилась.

Флор смотрела на себя в мутном отражении, чувствуя, как постепенно стягивает кожу специальное мыло, и никак не могла оторвать взгляд. Глаза в глаза. Кроме них, казалось, ничего не осталось. Ни рта, ни носа, ни остального тела. Быть может, в этой иллюзии были виноваты сбритые волосы, которые неприятно кололи ладони, а может, и нет. Однако Флор видела только синюю радужку. Говорят, глаза не врут, и поэтому прямо сейчас в них отражалось слишком уж многое. Слишком много того, о чём она знать не хотела. Флор медленно провела рукой по почти лысому черепу, на мгновение задержалась на жёстком шраме клейма, а потом отвернулась. Собственное отражение пробуждало целый ворох неправильных мыслей, и это пугало. Но бояться нельзя. Страх — это смерть. Один раз поддашься, и будешь всю жизнь бегать от собственной тени, ведь слабость так соблазнительна.

Флор зло усмехнулась и в последний раз с особым усилием провела щёткой по животу, оставляя яркий розовый след над грубым шрамом. Ну а через несколько минут она уже спокойно шла по пустому светлому коридору.

Круглая комната, что вела в камеры к подопытным, встретила тишиной и почему-то полумраком. В основном помещении, где находились лабораторные столы и оборудование, было темно. Даже яркий неестественно белый свет, что проходил сквозь матовые стеклянные двери, не помогал развеять царившую вокруг черноту. Он гас практически сразу, словно мрак здесь был чем-то вещественным и поглощал всё, что в него попадало. Свет, звуки, жизнь… Пять сиявших изнутри камер казались разрозненными островками в совершенно пустом пространстве.

Она остановилась на пороге и попробовала проморгаться. После белого коридора глаза никак не могли сфокусироваться и едва ощутимо слезились, пока она вглядывалась в царившую впереди темноту. А та была почти абсолютной. Нахмурившись, Флор немного растерянно потёрла ладонью лоб, не зная, что делать дальше. Судя по всему, либо Ханта здесь не было, либо это очередная дурацкая проверка какой-нибудь лояльности… Что же, такое коварство было вполне в его духе. Так что она снова всмотрелась в разлившуюся впереди черноту, стараясь увидеть в ней очертания не менее чёрного тела. Сумасшествие какое-то! Раздражённо выдохнув, она ступила в комнату.

Флор не поняла, как это случилось. Что вообще произошло, когда воздух вокруг неё будто взорвался. Невыносимый, раздиравший напополам череп вой пронёсся от одного края комнаты до другого, чтобы многократно усилиться, отразившись от стен. С каждой секундой он становился всё громче и громче, отчего мир перед глазами ничего не понимавшей Флор дрогнул и куда-то поплыл вместе с отвратительной визгливой волной. К горлу подкатила отвратительная тошнота, руки взметнулись вверх в попытке хоть как-то укрыть лопавшуюся от боли голову, и перед глазами всё пошло пятнами. Флор пошатнулась, но устояла, чувствуя, как враз похолодевшие пальцы обожгло что-то горячее. Кровь? Это… кровь?! Она со всей силы сжала виски, но стало лишь хуже. Теперь дикий вой давил на глаза, пока она судорожно хватала ртом воздух, хотя переливавшийся безумными частотами