Крапивник - Екатерина Концова

надвое чёлке.

— Будешь мешать тесто или резать шоколад? — спросил Эдмунд, ополаскивая руки и обтирая их о низ повидавшей жизнь рубахи.

— Мешать.

— Надеюсь не мне, — усмехнулся Эд и достал из холодильного шкафа коробочку. Внутри лежало несколько тёмно-коричневых брусков неровной формы, покрытых белым масляным налётом. — Напомни мне договориться с кем-нибудь, кто поедет в город, чтобы привезли шоколада. У нас-то его нигде не продают.

Он уложил несколько кусков на доску и взялся за нож.

Обитатели башни неспешно работали над будущим печеньем. На стене тихонько тикали часы. Негромко потрескивая, разгорался камин, нож регулярно бился о древесину, обращая шоколад в крошку.

На лицо девочке упала прядь. Небрежно смахнув её, Луна нечаянно оставила на лице след из яичного желтка.

— Эд, сотрёшь? У меня руки грязные.

— Ага, — маг поднёс руку к лицу ученицы и, не задумываясь о чистоте собственных рук, провёл большим пальцем по коже. — Упс…

— Что?

Эдмунд продемонстрировал правую руку, измазанную растаявшим шоколадом. Именно ею он только что вытер Луну, оставив вместо одной полосы другую.

— У тебя теперь шоколадный ус, — мужчина вдруг прищурился. — Ну-ка постой смирно.

С хитрой улыбкой мужчина провёл по щекам девочки ещё несколько раз и покрасил нос, потерев его ладонью.

— Что ты делаешь?

— Проверяю, умер ли во мне великий художник.

— И каков вердикт? — когда Эдмунд отпустил её, Луна направилась к зеркалу.

— Умер. Лет этак двадцать пять назад.

— Типа ты рисуешь как девятилетка? — взглянув на своё отражения, Луна обнаружила кошачьи усы и нос.

— Ага.

— Ну, да. Похоже на правду. Но получилось довольно мило.

— Я тронут столь высокой оценкой, — усмехнулся мужчина. — Там на полке валяется чистая запоминалка. Достанешь?

Девочка ополоснула руки и взяла со шкафа артефакт.

— Тебе тоже усы нарисуем?

Не вполне понимая по интонации, насколько серьёзно говорит Луна, Эдмунд хмыкнул:

— Только если бороду, — последний раз проведя ножом по шоколаду, он задумчиво прибавил. — Кстати, мне бы пошла борода.

— Нет, — категорически ответила Луна, живо представляя на учителе густую длинную бороду. Такую, словно он пару лет не выбирался из леса. — Состаришься и поседеешь — отращивай, но вместе с волосами. Но тогда и жилетки обязательно смени на пафосные мантии, как у древних колдунов.

— А то что? Думаешь, буду похож на бродягу?

— Однозначно.

— Мне кажется, ты сгущаешь краски, — Эдмунд взял кусочек шоколада и, подойдя к зеркалу начал малевать поверх собственной щетины аккуратные усы и красить отдельными полосочками подбородок. — Борода ведь не обязательно должна быть лопатой. Если брить щёки и бакенбарды, а усы и подбородок коротко подстригать, должно быть вполне неплохо, — аптекарь закончил раскрашивать лицо и доел «краску». — Что скажешь?

Луна встала рядом с учителем напротив зеркала и, взглянув на его отражение, заключила:

— Кошмар.

— А по-моему здорово.

— Нет.

— Это всё из-за щетины. Без неё точно бы смотрелось.

— С тем, что тебе пора побриться я согласна, но потом повторно мазаться шоколадом не стоит.

Всем видом показывая, как не согласен с ученицей, Эдмунд ополоснул руки и забрал у Луны амулет:

— Ладно, давай я тебя запишу.

— Лучше потом, когда печенье приготовится.

— Как скажешь. Тогда заканчивай с тестом, а я найду противень.

Луна вернулась к столу и продолжила превращать смесь продуктов в однородную массу. Когда результат был достигнут, девочка всыпала в миску шоколад.

В это время Эд принёс и смазал маслом чугунную доску.

Вместе разделив тесто на шарики, обитатели башни выложили их на противень и, убрав в камин, закрыли его железной дверцей.

— Сколько им печься, что написано в рецепте? — Эд сгрузил в чан водного артефакт всю использовавшуюся посуду.

Девочка заглянула в тетрадь. Сделать цифры абсолютно неразборчивыми у матери Эда так и не получилось, хотя, судя по приплюснутым кругам и растянутым линиям, она очень старалась.

— Пятнадцать-двадцать минут.

— Отлично.

Луна села за стол. Ничем заниматься ей не хотелось, но и просто смотреть в стену было скучно, поэтому девочка задала давно интересующий её вопрос:

— А можно узнать, над чем ты работаешь?

— Над новым учебным планом.

— Я имела в виду вообще. Ты ведь постоянно в своих бумагах.

Эдмунд нахмурился, непроизвольно касаясь воротника своей рубашки.

— Методы скрепления разломов, — мужчина принялся протирать вымытую посуду, стараясь никак более не проявлять своего отношения к работе.

— Можно было бы и догадаться, — Луна опустила взгляд на руки, задумчиво ковыряя ногти.

— Ну да, — горько усмехнулся Эдмунд. — Вот такой я эгоист. Работаю ради личной выгоды, а не из научного интереса или желания помочь страдающим.

— Выходит… — Луна не хотела шутить на эту тему, она была очевидно неприятна им обоим, но шутка напрашивалась сама собой. — Ты занимаешься самолечением.

— Именно так. Кому нужны эти квалифицированные специалисты, когда есть подпитый аптекарь? — Эдмунд расплылся в улыбке, убирая на место последнюю миску, и прибавил. — Кстати об этом…

Подойдя к шкафу, профессор достал бокал и вскрытую пару дней назад бутылку. Наполнив бокал вернулся за стол.

— Ладно, давай не будем о грустном, — предложил Эдмунд и усмехнулся с лёгким намёком на издёвку. — Твой нынешний вид к печальным диалогам не располагает.

— Ты с бородой тоже не слишком драматично выглядишь, — в тон ответила девочка.

Эдмунд не стал спорить. Сделав несколько глотков вина, он продолжил диалог новой темой:

— Надо подумать, что будем готовить на следующей неделе. Как насчёт жареной картошки?

— Я не против, — Луна пожала плечами. Это блюдо учитель готовил с завидной регулярностью. — Сделаем блинчики?

— Я не очень хочу. Недавно ели.

— Тогда котлеты.

— Куриные?

— И куриные, и свиные.

— Дай-ка я запишу.

Очередь белых плетений на мгновение рассекла воздух, рассыпаясь дорожкой от верхнего этажа до стола внизу. Из белых рисунков образовалась крапива, которая уже несла с верхнего этажа листок и остро заточенный карандаш. Перехватив его левой рукой, Эд расчертил бумажку на семь частей.

— В понедельник тогда жареную картошку и котлеты. Во вторник рис и куриные котлеты. В среду доедим остатки с этих дней. Осталось ещё четыре.

Обитатели башни просидели за составлением меню до самого момента, когда приготовилось печенье.

Вынув его и сложив на тарелку, они поставили молоко на жаровую доску.

Пока напиток грелся, Эдмунд опять взял артефакт-накопитель:

— Встань к столу поближе. У этого артефакта очень маленький радиус действия.

Аптекарь активировал запись поворотом кристалла. Слабый лиловый туман облачком выплыл из камня, заполняя пространство около кубического метра.

В нём уместилась часть стола с печеньем, чашками, молоком на артефакте и верхние половины двух людей с разрисованными лицами.

Туман чуть заметно вспыхнул, запоминая изображение, и быстро втянулся обратно в кристалл.

Эдмунд перевёл артефакт, в режим просмотра изображения и нажал на камень.

Лиловая энергия