Штосс (сборник) - Сергей Антонов

Леокадия Развитая продолжала свою яростную борьбу с самогоноварением. Какое-то время председательша находилась на грани нервного срыва и всерьез опасалась расформирования сельсоветов. Только кампания депутата Чубея по укреплению власти на местах, вернула толстухе душевное равновесие. Леокадии даже выделили компьютер, на котором она научилась перемножать литры на рубли. Новый самогонный аппарат, сделанный по проекту Фимы, позволил увеличить производительность в полтора раза и теперь нижнечмыринское мужичье дневало и ночевало у дома Развитой.

Сеня Безшапко пришел на встречу пешком, вместе с неразлучным дружком Феокистычем. Главный инженер по-прежнему заглядывал на склад к Нюрке, но теперь подсчет мешков с комбикормом проходил тихо. То ли Нюрка постарела, то ли Сеня утратил боевой запал, но вместо былых криков и хохота из склада доносились лишь тихие постанывания.

Оставшийся без медали Феоктистыч теперь не испытывал особого почтения перед Льняным. Старик даже осмеливался несколько раз называть председателя фашистским прихвостнем и не был за это четвертован.

Роман Губастенький прикатил на ведомственном автомобиле «Быкохвостовского вестника». Сделавшись личным летописцем Чубея, он не ставил в грош старенького редактора и по степени презрения к окружающим отличался от павлина только отсутствием хвоста. Ромка беззастенчиво врал и раньше, но с началом работы в тесном контакте с Чубеем он сделался виртуозом брехни и однажды, в своем репортаже с заседания палаты представителей описал тщедушного Оторвина как высокого, статного и широкоплечего мужчину.

Губастенький раскусил своего босса: Чубей таял от любых, даже ничего не имевших ничего общего с действительностью комплиментов. Благодаря Ромке он еще больше поверил в свою исключительность и пообещал наградить верного подхалима целым столичным телеканалом.

Все сподвижники Чубея что-то утратили и что-то приобрели. Общим в этих изменениях было только желание рабски пресмыкаться перед бывшим пастухом, ухитрившимся вскарабкаться на самый высокий бугор страны.

Мишка пришел последним, для конспирации оставив депутатский «джип» за околицей. За народным избранником тенью следовал его главный сподвижник Бурый. Оба были в костюмах и при галстуках, но носить нормальную одежду так и не научились. Дорогие пиджаки болтались на высоких гостях, как на вешалках, а галстуки норовили сползти набок.

Бурый быстро обежал всех гостей, шепнув на ухо каждому приглашение войти в дом.

– Расклад сил на сегодня таков, – начал Чубей, наблюдая за тем, как мамаша задергивает занавески на окнах. – Старая власть на всю катушку использует административный ресурс. По предварительным данным за мою кандидатуру проголосует меньше тридцати процентов населения.

– Не может быть! – с фальшивым возмущением в голосе воскликнул Льняной. – Это ж надо народу так мозги запудрить!

– Святое топчут! – согласился Громыхайло. – Одумаются, да поздно будет!

– Спаивают народ, – включилась в разговор лицемерная Леокадия. – А потом электорату фальшивые бюллетени подсовывают. Я так скажу: надо с этим что-то делать. И срочно!

– Уверен – Михаил Фомич знает выход, – с заговорщицкими нотками в голосе заявил Губастенький. – Он их всех в бараний рог скрутит! Не на того напали!

Мишка впал в уныние. Вопреки чаяниям Губастенького он не имел понятия о том, что следует делать с обманутым электоратом. Кроме того стало ясно, что от высокого собрания не удастся добиться конструктивных предложений, даже если всех поочередно пытать каленым железом. Пауза затянулась и тут все услышали скрип калитки. Громыхайло вскочил со стула и спрятался за печкой, в полной уверенности, что пришли за ним. Все остальные замерли с напряженными лицами. Дверь распахнулась и компания Чубея одновременно с облегчением вздохнула. На пороге стоял пьянехонький Фима в обнимку с Мамедом Култуяровым.

– Здорово, други! Вот и мы!

– Да пошел ты! – возмутился Бурый, который несколько дней ходил трезвым и чувствовал себя препаршиво. – Нашел время нажираться. Тут глобальные, жизненно важные для страны и народа вопросы решаются, а он… Эх, Фимка, Фимка!

Циркулев замотал головой.

– Алкоголь, к вашему сведению стимулирует, работу мозга и высшую нервную деятельность. Правильно, Мамедушка?

– Точно! Мне уже от… От… Стимулир-р-ровал!

– Сейчас, господа, мои мысли кристально чисты, – Циркулев оттолкнул Оторвина от стола и занял место оратора. – Я почти вышел на прямую связь с космическим разум и готов…

– Я тоже! – заревел Култуяров. – Я тоже вышел! Здравствуй, космический разум!

Он увидел выглядывавшего из-за печки Громыхайлу, приветствовал его насильственным рукопожатием, обнял и чмокнул в щеку.

– Успокойте его, ради Бога! – взмолилась Леокадия. – Так мы до утра ничего не решим.

Бурый и Губастенький бросились к Мамеду, заломили ему руки за спину и вывели в коридор. Оттуда раздался грохот, матерная ругань, несколько звучных шлепков и храп.

– Насилу угомонился, – сообщил Гриня, потирая ушибленный кулак. – Спит, падла…

– Так о чем это я? – наморщил лоб Фима. – Ага. Космический разум это синтез материи и сознания! Итак, что нам известно о космическом разуме? Во-первых…

– Заткнись, Фимка! – не выдержал Чубей. – Вернись, черт облезлый, на Землю!

– А в чем собственно проблема?

– Мы выборы просрали – вот проблема!

– Уже? Не ожидал, что так быстро. Предполагал, конечно, но чтобы так… Мои соболезнования.

Тут на Фимку набросились все присутствующие. Обвинение в паникерстве, предательстве светлых идеалов и неприкрытом штрейкбрехерстве подействовали на Циркулева отрезвляюще. Он попросил тишины и заявил, рубанув рукой воздух.

– Тогда – покушение!

– Что?

– Нас спасет только покушение!

– На кого? – Оторвин быстрее всех сообразил, что Фимка говорит дело, но всех нюансов еще не понял. – На кого покушаться будем?

– На тебя, конечно. Вообразите: депутат, избранник народа, трибун всех убогих и обездоленных борется за справедливость. Разве всем это по нутру? Ни-ни! Есть те, кого устраивает нынешнее бедственное положение народа. Те, кто как пиявки присосался к белибердусам. Им не нужны изменения к лучшему! Их задача – убрать Мишку! Любой ценой! Устранить физически!

– Правильно! – завопил Чубей. – Я должен стать жертвой врагов прогресса! Агенты Кремля…

– Не надо трогать Кремль, Миша, – утихомирил Чубея Фима. – Мы как-нибудь своими силами это дело обтяпаем. Инсценируем, что называется. Предлагаю перейти к обсуждению деталей.

– Ружье! – предложил Бурый. – У меня от бати старая берданка осталась. Пусть Мишка по дороге проезжает, а я из кустов пальну. Чем не покушение?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});