Штосс (сборник) - Сергей Антонов

– А почему бы и нет? Чубей-Оторвин – истинно народный избранник. А кто в этом пока сомневается – сегодня узнает почем фунт лиха. Я на выступление в прениях записался.

– Готовился? Рома Губастенький речугу строчил?

– Никто и ничего мне не строчил! – отмахнулся Оторвин. – Я без бумажки выступать буду. Это экспромтом называется. Сечешь?

– Рискуешь, Мишаня!

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского! – Чубей спрыгнул с подоконника. – Пойдем в зал заседаний. Видишь, как засуетились? Начинается, значит, говорильня.

В зале заседаний Чубей и Бурый разместились в первом ряду. Не обошлось без эксцессов. Маленький толстячок-депутат попытался убедить Гриню в том, что тот по ошибке занял чужое место. Бурый отреагировал на замечание своеобразно: выставил пальцы вилкой и промычал «Моргалы выколю!». Толстячок сразу понял беспочвенность своих претензий и забился в самый дальний угол зала.

Вместо того, чтобы выслушивать скучные выступления депутатов Мишка с Гриней битых два часа травили матерные анекдоты, чем очень расположили к себе соседей по креслам. Воодушевленные дерзким поведением нижнечмыринской парочки депутаты сначала хихикали, а потом начали хохотать в полный голос, не обращая внимания на спикера, пытавшегося восстановить дисциплину путем скраивания жутких гримас.

– Слово предоставляется депутату от Быкохвостовского избирательного округа Михаилу Фомичу Чубей-Оторвину! – пропел спикер козлиным тенором. – Прошу на трибуну, Михаил Фомич!

Мишка пружинисто вскочил с кресла, прошел за трибуну и не меньше минуты держал паузу, оглядывая зал исподлобья. Когда молчание сделалась совсем неловким, Чубей хлопнул стакан минералочки и наклонился к микрофону.

– Здорово, бакланы!

Прокатившийся по залу ропот Оторвин пресек поднятием руки.

– А разве не бакланы? Нет, вы мне скажите: неужто и впрямь себя народными избранниками считаете? Поднимите руки, кто так думает. То-то же! Никакие вы не избранники, а извращенцы, шкуры продажные! Клянусь конституцией, что когда стану президентом, половину этого зала раком поставлю! Научу, козлов, родину-мать любить!

В гробовой тишине смелой речи Мишки зааплодировал один Бурый.

– Так их, Мишка! В хвост и в гриву!

– Я попросил бы вас! – спикер наконец смог побороть столбняк. – Здесь вам не колхоз!

– Он бы меня попросил! – расхохотался Чубей, покидая трибуну. – Вы слышали? Этот пузатый тритон меня попросил бы! Ой, не могу, братцы!

Мишка взбежал по ступенькам к столу, за которым восседал спикер и сочно плюнул до смерти напуганному лидеру парламента в его заплывшие жиром глазки.

– Чем тебе, сука, колхоз не нравится?!

Эффект, вызванный смелым поступком Чубея, превзошел все ожидания. Спикер рухнул в кресло и схватился за сердце. Депутаты с криками повскакивали с мест. Открылись двери и в зал вбежали охранники. Пока они достигли первого ряда, Бурый успел включиться в потасовку и, несколькими сокрушительными ударами, свалил трех, подвернувшихся под руку, избранников на красный ковер.

Когда зачинщиков беспорядка выводили из зала, они не сопротивлялись и чувствовали себя абсолютными победителями.

Вечером этого дня Чубея и Оторвина, отпущенных под залог, торжественно встречала банда журналистов во главе с Губастеньким.

– Уже известный своим экстравагантным поведением депутат Чубей-Оторвин триумфально освобожден из-под стражи! – пел Ромка. – Сегодня он во всеуслышание заявил о своем намерении баллотироваться в президенты! По словам помощника депутата, известного белибердусского политика Григория Бурого своим поступком Михаил Фомич выразил протест против засилья бюрократов и коррупционеров! А сейчас мы дадим слово самому лидеру новой белибердусской оппозиции. Господин Чубей-Оторвин, народу хотелось бы услышать ваши комментарии!

– Комментариев не будет! – Мишка, стоя у депутатского «джипа» снял верный китель и сменил его на черный пиджак. – Я – не сторонник болтовни. Обещаю лишь, что наведу порядок в этой стране!

Наводить порядок в стране Чубей начал со своего следующего выступления в парламенте. Поддерживая имидж непреклонного демократа и яростного оппозиционера, он не стал подниматься на трибуну, чем несказанно обрадовал напуганного спикера. Мишка просто встал с ногами на кресло и завопил на весь зал.

– Доколе белибердусский народ будет терпеть издевательства?! Когда наш крестьянин станет истинным хозяином собственной земли? Необходимо всесторонне укреплять власть на местах, усиливать роль сельских исполнительных комитетов, как главной движущей силы прогресса на селе! Требую немедленно принять постановление о выносе всех игровых заведений за пределы столицы!

Речь Чубея, в которой он, с изяществом птички колибри, перескакивал с одной темы на другую, длилась четыре часа. Ошарашенные таким напором, интеллигентные и безвольные парламентарии не нашли аргументов в споре с Оторвиным и почли за лучшее единогласно принять все предложения нижнечмыринского оппозиционера.

Заканчивая свое выступление Мишка официально объявил о своем намерении баллотироваться в президенты, спрыгнул с кресла и, сопровождаемый восхищенными взглядами покинул зал.

Глава тринадцатая,

в которое чубей-оторвинские советники комбинируют и претворяют в жизнь сильнейший избирательный ход.

К тому моменту, когда глубокой ночью у дома Чубея начинали скапливаться подозрительные машины, прелесть лучшего подворья в районе успела поблекнуть. Сорняки, с которыми следовало бороться чаще чем раз в десятилетие, вновь подняли свои зеленые головы и поперли из всех щелей. Даже при неверном свете луны было видно, что забор, сбитый из сырых досок, перекосило, цветы на клумбе завяли, а Кецалькоатль на флюгере навечно застыл в положении, указывающем в сторону райцентра. Ничто здесь больше не говорило о том, что именно в этом месте будущий депутат и кандидат в президенты одержал свою первую крупную победу. Чубей, как и положено всем белибердусским лидерам двадцать первого века, ушел вперед, оставив позади себя выжженную пустыню.

Первым на тайную встречу прибыл Никифор Громыхайло. Он окончательно развалил завод, со дня на день ждал визита хмурых людей в штатском и возлагал все надежды только на Чубея. Директор сидел в машине, нервно ерзая и барабаня пальцами по рулевому колесу. Он очень боялся сменить ежедневные чаи с вареньем и свежими булками на такую же питательную, но менее вкусную баланду.

Следующими на колхозных «Жигулях» прикатила неразлучная парочка Льняной и Развитая. После месячной отсидки в следственном изоляторе РОВД Егор Никанорыч утратил большую часть былой веселости и встречался с Игорьком Бабиным тайком, что, впрочем, не мешало продолжению гомосексуального романа. Теперь Бабин был уже не водителем, а заместителем председателя по заготовке картофеля. Стоило Игорьку выехать на осмотр сельхозугодий «Красного пахаря», как у Никанорыча тут же находилось неотложное дело на картофельном поле. О том, что происходило между влюбленными дальше, знали только картофельная ботва, да отполированные горячими телами борозды.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});