Разгадка 1937 года - Юрий Емельянов

Возможно, что Фейхтвангер был во многом прав, но его слова не объясняли всех причин, почему делегаты съезда наперебой высказывали свое восхищение Сталиным. В определенной степени руководители областей и ведомств стремились таким образом подчеркнуть свою политическую лояльность Сталину. В то же время неумеренное возвеличивание Сталина позволяло партийным руководителям республик и областей создавать свои локальные «культы личности».

На Северном Кавказе, который долго возглавлял, как первый секретарь обкома партии, Евдокимов, был создан его местный культ личности. Михаил Тумшис и Александр Папчинский писали: «Газеты края наперебой печатали огромные статьи, где имя Евдокимова направо и налево склонялось со словосочетаниями „подлинный сын народа“, „твердокаменный большевик“, „ленинец-сталинец“. Стало повсеместной практикой развешивать в горкомах и райкомах партии и во многих присутственных местах портреты Евдокимова. Спешно переименовали в Евдокимовский район один из районов края». Указанные авторы приводили стихи популярного в то время в СССР дагестанского ашуга Сулеймана Стальского:

Ефим Георгиевич, с тобойХодили в богатырский бойЕдиной грозною семьейТвои бессчетные друзья…

Он среди ярких звезд в кругу.О нем в народе песен гул.Он не прощал обид врагуВ боях за жизнь, друзья…

Для того чтобы оправдать возвеличивания в свой адрес, руководители различных республик и областей не скупились на эпитеты и метафоры, характеризуя Сталина и его деятельность. В начале своего выступления секретарь ЦК КП(б) Украины П. П. Постышев говорил: «Величайшие победы, которые партия одержала за это десятилетие и особенно за последние три с половиной года, показывают нам, всему рабочему классу и трудящемуся крестьянству нашей страны и всего мира величие ленинской стратегии партии, силу и мудрость великого стратега социалистического строительства — товарища Сталина. (Бурные аплодисменты.)». Неоднократно высоко оценив деятельность Сталина в своей речи, Постышев завершил ее призывом: «Под руководством ЦК, великого нашего Сталина — вперед к новым победам в борьбе за завершение построения социализма в нашей стране, за мировую пролетарскую революцию! (Бурные, продолжительные аплодисменты.)».

В заключение своей речи первый секретарь Азово-Черноморского обкома ВКП(б) Б. П. Шебоддаев сказал: «Мы знаем, что чем сильнее мы, тем изощреннее борьба классового врага. Но мы знаем, что наша партия больше, чем когда-либо, едина и сплочена вокруг товарища Сталина… Мы знаем, что во главе нашей партии стоит товарищ Сталин. Мы знаем, что наша партия выдвинула вождя, который обеспечит нам правильную партийную линию, указание целей нашей борьбы, правильное практическое руководство ею. Мы знаем, что под знаменем Ленина — Сталина мы победим окончательно не только в нашей стране, но и во всем мире. (Продолжительные аплодисменты.)».

Будущий разоблачитель «культа личности Сталина» второй секретарь МК Н. С. Хрущев открыл свою речь изъявлением восторгов в адрес Сталина и его отчетного доклада: «Сила отчетного доклада тов. Сталина о деятельности ленинского Центрального Комитета нашей партии состоит в том, что это — отчет о работе всей нашей партии, что это — отчет о социалистическом строительстве рабочих и колхозников нашей страны, об их борьбе за построение социализма под руководством большевиков». На эти слова Хрущева кто-то откликнулся возгласом: «Правильно!» На протяжении небольшой речи Хрущев 12 раз упомянул имя Сталина, называя его «великим» и «гениальным вождем». Порой восхваления Хрущевым Сталина встречались аплодисментами и даже «продолжительными аплодисментами».

Нарком пищевой промышленности СССР А. И. Микоян, который на XX съезде первым призвал осудить «культ личности», на XVII съезде поставил своеобразный рекорд, упомянув в своем выступлении имя Сталина 41 раз. Свою речь Микоян завершил словами: «Товарищи, мы не смогли бы на XVII съезде торжествовать наши величайшие победы, если бы товарищ Сталин так прекрасно не повел вперед дело, оставленное Лениным. Товарищ Сталин высоко поднял теоретическое знамя Ленина и ведет нашу партию так, как вел ее Ленин. В самые трудные моменты нашей борьбы, когда у многих опускались руки и дрожали ноги перед силой врага, товарищ Сталин всегда бесстрашно шел впереди и вел за собой партию. В моменты опасности он всегда спокоен и уверен, ибо он ясно видит путь наших побед. Когда осенью 1932 года жалкие осколки оппозиционных группировок, среди них Зиновьев и Каменев и Рютины всех мастей подняли голову, считая, что с коллективизацией у нас не выходит: „Ах! у них провал, колхозы провалились, совхозы провалились, саботаж, голод“, когда ряд коммунистов в учреждениях шушукались по углам, тогда товарищ Сталин своей гениальной прозорливостью и стальной твердостью поднял дух и волю нашей партии и всех трудящихся на борьбу и за несколько месяцев обеспечил нашей партии величайшую победу на колхозно-совхозных полях, ибо он — великий полководец великой партии великой страны. (Бурные аплодисменты.) Все 10 лет без Ленина показали, что товарищ Сталин ведет нашу партию в боях и бережет единство партии лучше, чем кто бы то ни было. И впредь товарищ Сталин сумеет уберечь единство партии, сплотить вокруг нее весь рабочий класс и колхозное крестьянство, и под его гениальным руководством партия сомкнутыми рядами пойдет на штурм новых позиций, к полному завершению построения здания социализма наперекор врагам. (Бурные, продолжительные аплодисменты.)».

Как правило, ораторы рапортовали о блестящих достижениях в ходе выполнения пятилетнего плана, лишь бегло указывая на отдельные недостатки в работе своих региональных организаций или наркоматов. Так, в своем выступлении первый секретарь Закавказского крайкома партии Л. П. Берия после долгого перечисления достижений республик Федерации, заметил в конце речи: «Наряду с этими успехами у нас есть много недочетов, недостатков, и очень больших. Указания, сделанные в докладе товарища Сталина о недостатках нашей работы, целиком относятся и к Закавказью». После этого шли слова восхищения товарищем Сталиным.

Ораторы старались как можно меньше говорить о провалах в сельском хозяйстве. О голоде не было сказано ни слова. Первый секретарь ЦК КП(б) Украины С. В. Косиор ограничивался лишь многократным упоминанием об «ошибках и прорывах в сельском хозяйстве». О том, что речь шла о серьезных продовольственных трудностях, можно было понять лишь из его слов о решении ЦК ВКП(б) оказать «материальную помощь» Украине. С. В. Косиор говорил: «Вы все, товарищи, знаете, что эта значительная помощь продовольствием, семенами и другим была оказана не только Украине, но и другим областям и районам Союза. Это стало возможным благодаря исключительной настойчивости товарища Сталина, сумевшего и в такой обстановке сколотить известные резервы, которые затем были использованы для помощи областям, и они помогли в значительной степени заштопать прорехи, получившиеся в результате ошибок, которые мы допустили на местах».

Большинство ораторов предпочитали говорить не о своих ошибках, а о происках врагов. Так, первый секретарь Азово-Черноморского края Б. П. Шеболдаев, ни слова не сказав о вопиющих событиях в Верхне-Донском районе или других подобных деяниях местных руководителей, объяснял срыв в выполнении планов хлебозаготовок тем, что «в 1932 году кулак опять попытался уже на базе колхозов и совхозов дать бой по вопросу о хлебе». Доказывая проникновение «классовых врагов» на руководящие посты в колхозах, секретарь ЦК КП(б) Украины П. П. Постышев привел в качестве примера положение в селе Пинчуки Белоцерковского района Киевской области:

«Партийцы.

1. Голова сельрады.

2. Секретарь сельрады.

3. Счетовод.

4. Голова кооперации.

5. Приказчик.

6. Завхоз.

Враги.

1. Голова колхоза — петлюровец.

2. Полевод — кулак.

3. Заведующий конской фермой — кулак, петлюровец.

4. Бригадир — петлюровец, сам расстреливал коммунистов.

5. Второй бригадир — петлюровец.

6. Завхоз колхоза — бывший торговец.

7. Еще один бригадир — гетманский офицер и т. д.».

«Наши коммунисты, — продолжал Постышев, — как видите, расселись в кооперации, в сельсовете — были простыми чиновниками, а всей хозяйственной жизнью колхоза заправляли враги. А ведь это было далеко не единичным фактом».

Насколько точны были «факты», о которых сообщал Постышев, известно лишь работникам ГПУ, разбиравшим эти дела в селе Пинчуки. Не исключено, что многие из «петлюровцев», «гетманских офицеров», «кулаков» таковыми не были. Однако Постышев создавал впечатление о том, что руководство многих колхозов на Украине оказалось в руках контрреволюционных сил, а потому в республике не выполнялись планы сельскохозяйственного производства.