Плеханов - Михаил Иовчук

В марксистских работах Плеханова о Чернышевском раскрыта преемственная связь между революционными демократами, которые были предшественниками марксизма в России, и социал-демократическим движением российского пролетариата, убедительно доказано непреходящее значение материалистического и диалектического философского наследия Чернышевского, его яркой реалистической теории эстетики, его острой и убедительной критики помещичье-буржуазного либерализма. К сожалению, впоследствии, в меньшевистский период своей деятельности, Плеханов отошел от некоторых своих верных оценок, данных в 80—90-х годах, сделал главный упор на теоретическую слабость «просветительской» деятельности Чернышевского, на его идеализм в понимании истории. Плеханов рассматривал Чернышевского только как идеолога разночинской среды, тем самым затушевывая боевой революционный крестьянский демократизм Чернышевского. В. И. Ленин по поводу этих последних работ Плеханова о Чернышевском с полным основанием мог сказать: «Из-за теоретического различия идеалистического и материалистического взгляда на историю Плеханов просмотрел практически-политическое и классовое различие либерала и демократа»[27].

Но это ленинское указание относится к позднейшим плехановским оценкам мировоззрения и деятельности Чернышевского. Что же касается работ Плеханова 90-х годов, то Ленин высоко о них отзывался, считая, что «Плеханов в своей книге о Чернышевском… вполне оценил значение Чернышевского и выяснил его отношение к теории Маркса и Энгельса»[28].

В 1892 году Плеханов по заказу Каутского начал писать серию очерков о французских материалистах (Гольбахе, Гельвеции) как предшественниках философии Маркса. На большом фактическом материале он показал значение марксистского материализма как высшего достижения философии. Эта работа целиком поглотила Плеханова. В течение полутора лет она отнимала все его время, все его мысли. Пришлось перечитать не только работы французских материалистов, но и всю доступную литературу о них.

Однако в июле 1893 года Плеханов получил письмо от Каутского, которое его очень расстроило: «Ваша статья о Марксе будет очень полезна; она ведь входит в план Вашей работы? Только не знаю, будет ли для нее место в «Neue Zeit»? Уже с Гельвецием затруднительно. Я посоветовал бы Вам выпустить ее отдельной книгой, о чем я уже говорил с Дитцем, но пока он не может и не хочет окончательно обязаться. Поэтому не знаю, могу ли советовать Вам продолжать работу наудачу. Но я надеюсь, что, когда «Гольбах» появится в «Neue Zeit», это вызовет у него желание выпустить все в виде книги».

Когда работа была окончена, Плеханов отослал ее Каутскому, тот передал Дитцу. Но только в 1896 году книга была издана в Штутгарте под названием «Очерки по истории материализма. I. Гольбах. II. Гельвеций. III. Маркс», а затем она была переведена на русский язык.

Труд Плеханова, по существу, первое в марксистской литературе освещение истории французского материализма и вместе с тем удачная попытка показать становление диалектического материализма Маркса и Энгельса, преемственность его развития, существенное отличие от предшествующего материализма. Плеханов критикует идеалистическое понимание истории в сочинениях французских материалистов и раскрывает коренное отличие исторического материализма Маркса от «философии истории» Гольбаха и Гельвеция, которым были присущи только материалистические догадки об «эволюции» в истории общества.

В речи «Философские и социальные воззрения К. Маркса», произнесенной, вероятно, в 1897 году и тематически примыкающей к «Очеркам по истории материализма», Плеханов нарисовал яркую картину возникновения и развития философии Маркса и Энгельса, показал, что «появление материалистической философии Маркса — это подлинная революция, самая великая революция, какую только знает история человеческой мысли» (2—II, 450).

В 1892 году была выпущена на русском языке переведенная Плехановым с немецкого книга Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» с предисловием и примечаниями переводчика.

Книга Энгельса, явившаяся блестящим произведением воинствующего материализма и показавшая историческую ограниченность метафизического материализма, в том числе и фейербаховского, его идеалистическое, ненаучное понимание истории, была чрезвычайно важна как для русского, так и для всего международного рабочего движения. Она раскрывала современное значение научной материалистической философии и ее связь с революционной борьбой, давала убедительнейшую критику философского идеализма, агностицизма, религиозных воззрений. Рассматривая в этом произведении решительное выступление новейшего, диалектического материализма против идеалистической философии, начавшееся с полемики Маркса и Энгельса против Бруно Бауэра («Святое семейство»), Плеханов с полным основанием мог сказать о нем: «Чрезвычайно важное и по своему историческому значению и по содержанию… оно и теперь могло бы еще сыграть большую роль в России, где даже самые передовые писатели упорно продолжают держаться идеалистической точки зрения на общественную жизнь» (2—I, 452).

После появления в 90-х годах крупных философских работ Плеханова его авторитет как теоретика марксизма, знатока философии и истории революционной мысли очень возрос. К нему обращались из многих европейских стран с просьбой написать статью или позволить перевести уже напечатанное. И он старался никому не отказывать, будь это известная многотиражная французская газета «Социалист» или только что созданный болгарский журнал «Социал-демократ».

В конце XIX — начале XX века работы Плеханова печатались, кроме русского, на немецком, французском, английском, итальянском, болгарском, венгерском, польском и румынском языках.

Для того чтобы быть в курсе развития социалистического движения в этих странах, вести обширную переписку с деятелями рабочего движения Европы, Азии, Америки и писать работы для органов социал-демократической печати, Плеханов должен был много читать. Все это отнимало массу сил и времени. Писать ради денег он не мог, а печататься в органах братских партий считал своим интернациональным долгом.

В начале 90-х годов активизировалась идейная борьба марксизма против идеологии и тактики русских народников. Но теперь это были уже не революционные народники, а либеральные. Они, отказавшись от традиций революционного народничества, но прикрываясь его авторитетом, пытались приспособиться к условиям общественной жизни в царской России. Они имели возможность печататься в легальных журналах, где выступали с крикливой, хотя и неубедительной критикой марксизма, проповедовали свои реформистские и субъективистские взгляды, пытаясь восхвалять уже разлагавшуюся сельскую общину для дезориентации передовых людей России.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});