Нукер Тамерлана - Олег Кулаков

Дмитрий резко оборвал размышления. Минуту назад произошло нечто, выбивающееся из привычного поведения дервиша. Ах да: он впервые ответил на вопрос. Не ушел по своему обыкновению, а ответил.

И пришла неожиданная идея. Коли уж так невтерпеж узнать, что скрывается под непроницаемой личиной джавляка, почему не попробовать рассказать Яку, кто он и откуда? Как поступит в этом случае дервиш? Поднимет его на смех? Объявит сумасшедшим? Святотатцем? Исчадьем ада? Поднимет тревогу, и войско в полном составе займется изгнанием беса из своих рядов?

Поглядывая на застывшего посреди палатки Яка, Дмитрий взвешивал “за” и “против”. Дурацкое занятие, когда ни хрена не знаешь о том, что называется мировоззрением люда, среди которого вынужден обретаться. Тамерлан — другое дело, он купится. Не может не купиться: он думает о будущем, пусть по-своему, как эгоистичный средневековый владыка, которому очень хочется оставить по себе след в веках. А если и нет, игра все равно стоит свеч. Но если развязать язык перед Яком — стоит ли овчинка выделки? Пытаясь просчитать плюсы и минусы, Дмитрий все больше убеждался, что демон-искуситель отнюдь не выдумка, а явление, существующее наяву: желание раскрыться странному дервишу, опробовать на нем легенду о “посланце Аллаха” росло, как на дрожжах. Он решил рискнуть.

— Як, — сказал Дмитрий. — Ты прав: эмир прикажет убить пленников. Их всех убьют и прольется много крови. Я знаю, так и будет. Хочешь узнать откуда?

Як не сказал ни “да” ни “нет”. Молчал.

Дмитрий прикидывал: если что-нибудь пойдет не так, он тихо задушит дервиша, тот и пискнуть не успеет, а потом зароет тело тут же, в земляном полу. Завтра войско снимется и двинется дальше, и пока хватятся пропавшего Яка… Если вообще хватятся — он ведь вольная птица: может следовать за войском, а может и уйти куда глаза глядят.

— Если хочешь узнать, то подойди поближе.

Як сделал два шага и опустился на пол, поставив светильник рядом с собой.

“Удобно, — подумал Дмитрий. — Один удар кулаком по виску — и нет больше Яка Безумца”.

— Як, — начал он, стараясь говорить как можно проникновеннее. — Я пришел не из далекой земли. Я пришел из другого места, — и сделал паузу, думая, что дервиш станет задавать вопросы; но тот по-прежнему молчал. — Хм… — прочистил горло Дмитрий, складывая в уме более или менее связное объяснение. — Есть один день. Дни складываются в год. А годы складываются в… — Дмитрий запнулся, не зная, как сказать “век”. Мысленно чертыхнувшись, потому что дервиш не спешил помочь ему заполнить лакуну, он продолжил: — Годы идут: один, двадцать, сто… Человек рождается, рождает детей и умирает; его дети тоже рождают детей и тоже умирают… — Он снова запнулся и попросил: — Помоги мне, Як. Как называется тот день, что приходит, когда проходит много и много лет? Одна, две, три сотни…

Дервиш разжал губы и произнес:

— Будущее. Ты говоришь о будущем.

— Будущее, — повторил за ним Дмитрий, запоминая новое слово. — Будущее… Аллах прислал меня из будущего, Як, поэтому я знаю, что эмир велит перебить пленных, и они будут истреблены.

Дмитрий расслабился и опустил напряженные плечи. Дервиш не должен подозревать, что его жизнь висит на волоске, удар должен быть неожиданным.

— Почему ты замыслил меня убить? — неожиданно спросил дервиш. — Если то, что я услышал, — тайна, то зачем ты рассказал ее мне?

Дмитрия будто окатили ведром холодной воды.

“Так ты еще и телепат?” — пронеслось в мозгу.

— Если хочешь бить — бей, — сказал Як. — Если нет, то не думай об убийстве.

Дмитрий смешался. Если любого из солдат своего десятка он видел насквозь со всеми его детскими амбициями и импульсивными прихотями, если Кривой Джафар был чуточку трезвее и бесстрастнее — все-таки торговец, профессия обязывает ловчить и искать выгоду, а без расчетливой сметки в ней никак, — то джавляк оставался для него темной комнатой, где даже собственных рук не увидишь.

“Мне — шах”, — усмехаясь, подумал Дмитрий. И в то же время испытал облегчение. Дервиш не станет поднимать шума. Необычный все-таки человек этот Безумец Як. И играть с ним надо по его правилам, хотя бы внешне…

— Да, я сказал тебе, — согласился он. — Только тебе, и это тайна. Слышишь, Як? Эта тайна и должна остаться тайной.

— Быть по сему, — спокойно отозвался дервиш.

Он наклонился и снял нагар с фитиля. Пока Дмитрий думал, что же еще сказать джавляку, тот сам продолжил разговор — негромко, словно разговаривая с самим собой:

— Ты пришел из будущего. Далеко ли оно от сегодняшнего дня?

— Да, — ответил Дмитрий, изумляясь хладнокровию дервиша: узнал о пришельце из другого времени и ухом не ведет, будто подобные встречи каждый день происходят.

— Как далеко?

“Здесь то ли тринадцатый, то ли четырнадцатый век… Значит, лет семьсот”, — подумал Дмитрий.

— Семь сотен лет.

— Семь сотен лет… — эхом откликнулся джавляк. — О, сколь велик и всемогущ ты, Аллах! Тебе подвластно и время…

Окончательно убедившись, что убивать Яка не придется, Дмитрий размяк, расслабился душой и телом. Он добился-таки желаемого — прошиб непрошибаемого джавляка. Тот сам задает вопросы! Еще Дмитрий порадовался, что версия, согласно которой он являлся посланцем Аллаха, была воспринята дервишем без скепсиса. Априори.

— Аллах совершил чудо, — сказал Дмитрий. — Я спал, когда он меня перенес. Заснул в одном месте, а проснулся в другом. В пустыне.

Джавляк кивнул, словно соглашаясь с чем-то.

— Аллах наслал на тебя сон.

— Я крепко спал. Очень крепко, — поддакнул Дмитрий. “Если бы, Як, ты только знал, в каком облике был этот твой Аллах — в виде медсестры в коротком халатике и маске!”

— Скажи мне, — спросил дервиш, — сильно ли изменился мир за семьсот лет?

— Очень сильно, — ответил Дмитрий. — Я не знаю столько слов, чтобы рассказать, а знал бы — так ты все равно ничего бы не понял…

— Не понял? — вскинул голову дервиш. В тихом его голосе Дмитрию почудился отзвук насмешки.

— Скажи мне, — снова произнес дервиш, — в том веке, из которого ты явился, все ли счастливы и богаты? Справедливы ли там правители? Правят ли они мудро и по закону? Кончились ли распри между людьми? Исчезли ли алчность и безумие из людских сердец?

Дмитрий не поверил своим ушам. Ай да Як! Вот тебе и Безумец! Философ и гуманист… А ответить-то ему надо…

— Нет, Як. На все вопросы, что ты мне задал, я отвечу “нет”.

— Значит, ничего не изменилось, — сказал дервиш. Сказал, как отрезал.

И вдруг поднялся и направился вон из палатки.

— Як, стой! — поспешно вскрикнул Дмитрий. Дервиш замер и повернулся к нему.

— Ты понял, что об этом нельзя никому говорить? — вторично предупредил его Дмитрий. — Это тайна. — И добавил для надежности: — Аллаху угодно, чтобы все осталось тайной.

Ему показалось, что дервиш чуть улыбнулся, когда он упомянул Аллаха. Светильник, истекающий хилым светом, остался возле Дмитрия, и лицо джавляка было скрыто темнотой.

— Тайное пусть остается тайным, — сказал Як и вышел из палатки.

Дмитрий устало повалился на постель. У него было такое чувство, будто его выжали, как лимонную дольку: ни капли сока не осталось, только цедра. Но внутри все пело и ликовало. Получилось! Значит, с Тамерланом тоже получится. Но каков Як, а? “Исчезли ли алчность и безумие из людских сердец?” Вот так-то… Кто же он, это бритый аскет по прозвищу Як Ювелир, он же Безумец?

Легкое недовольство — о самом Яке он так ничего и не вызнал — не могло омрачить радужного настроения. Все пойдет своим чередом: он признался дервишу, и тот по прошествии времени ответит тем же. Должен. Успокоив себя таким умозаключением, Дмитрий зевнул. Надо спать. Он задул бледно-желтый огонек светильника и, едва закрыв глаза, провалился в сон.

Спал он совсем недолго и вдруг подскочил на постели, будто ужаленный. Едва перевалило за полночь, стан спал. Стояла тишина, нарушаемая лишь перекличкой часовых. Дмитрий сел, поджав ноги, обхватил голову обеими руками и, раскачиваясь, как маятник, шепотом забормотал:

— Дурак… Какой я дурак… Тупица… Ублюдок… Дебил… Я же мог! Мог, твою мать… — тихо стонал он сквозь зубы, стуча кулаком себе по лбу. — Идиот… Нет, какой идиот! Ему все карты в руки, а он? Кретин…

Он мог бы настропалить Яка отправиться к Тамерлану. Дервиши считаются святыми людьми — вон их сколько вокруг Тимура крутится… И при желании Як вполне мог бы встретиться с Хромцом с глазу на глаз. И выложить, кто есть Дмитрий. Такой шанс упущен!

Перестарался. Хотел сохранить инкогнито, дабы не влипнуть в переделку… А теперь бесится, задним умом поняв собственную оплошность. Дмитрий с силой ударил кулаком по земляному полу — рука заныла, а в полу образовалась округлая вмятина. Опомнившись, он потряс в воздухе ушибленной кистью и подул на нее. Зато боль немного отрезвила.

— Давай-ка рассуждать здраво, — сказал он самому себе. — Здраво. Слышишь, Дима? Здра-во!