Хороший сын - Роб ван Эссен

осмеливался показать рукой, шума ведь от этого никакого, значит, можно; повсюду ненависть и злоба, а если случайно поймаешь их взгляд, то получишь всепрощающую улыбочку в ответ. А эти лекции Вобке… Я – Вобке Вобкема из «Дзен-Дня», звучит просто потрясающе… Человек, который все это придумал, хотя нет, не придумал, но приспособил и применил; каждый вечер обязательно была лекция – вот где разговаривать разрешалось, вопросы, там, задавать, – сам он в своем одеянии на сцене в позе лотоса, все эти люди в зале с блокнотиками, куда они жадно записывали мудрые мысли. И я им невольно восхищался, тем, как он взял нас в оборот, я ведь даже не сразу понял, что конкретно он делает, этот пройдоха. Высмеет какую-нибудь прописную истину, вывернув ее наизнанку, а когда поднимется осторожный, неуверенный, но довольный смех, сразу отчитает… Вот вам смешно, а дело-то серьезное… И тем самым поставит нас на место… Он прибегал к этому трюку постоянно – вот что удивительно… А потом опять возвращался к лекции… Устроить минутку расслабления, чтобы тут же ударить в мягкое своим превосходством, укрепить свою власть; это срабатывало, он вворачивал такие штуки пару раз на каждой лекции. Этот неуверенный смех… Когда так же тихо посмеивались верующие, это было еще хуже… Этот неуверенный смех – он везде, не только на уик-эндах медитации, таким смехом смеется образованный средний класс на лекциях, в театре, в концертном зале… Самодовольный и при этом угодливый смех, которым мы реагируем на что-то деликатно-смешное… Не взрывной освобождающий хохот, но послушный смех, чтобы сделать приятное другому, смех покорный, как скот, такой смех, с которым средний класс сдает позиции… Я помню, как осознал это в первый раз, в начале девяностых: кто-то позвал меня на балет в Карре, кто не помню… Вроде кто-то связанный с фестивалем «Голландия»… Давали «Кармен» Бизе, в зажигательных испанских костюмах, настолько, что возникал вопрос: то ли это махровый консерватизм, то ли постмодернизм? Ведь тогда еще между этими понятиями была разница; и вдруг один из танцоров высморкался в платье балерины… и люди засмеялись, это был такой воспитанный тихий смех, уступчивый, примирительный, выражавший облегчение, он сразу же и стих, такой смех без души… И я смеялся вместе со всеми, и мне почти сразу же стало стыдно, и я поклялся, что такого больше не произойдет, но, конечно же, потом это случалось еще, в других обстоятельствах, и каждый раз я проклинал себя. И в Вобке Вобкеме достойно восхищения то, что он не только вызывал этот трусливый смех, но и отчитывал за него – вот бы он провел лекцию на эту тему, но нет, он, должно быть, и сам не знал, какую тактику применяет, он сидел там, весь надувшись от самодовольства, в своей черной робе с ракусу-слюнявчиком. И точно ли я помню, что не смеялся вместе со всеми на его лекциях, от облегчения, что, по крайней мере, позади прошедший в полном молчании раунд за обеденным столом? Не могу дать голову на отсечение, что не смеялся, лишь позже я почувствовал к нему ненависть, даже не ненависть, а скорее сострадание, когда вскрылось, что вовсе он не жил год в японском монастыре, что все свои титулы он просто придумал, а не получил от дзен-мастера, что он всех обдурил. А потом один за другим пошли скандалы с буддистскими учителями, злоупотребление властью, сексуальные домогательства, изнасилования. Чего только не было? Совсем как в католической церкви, все же это была вечеринка с переодеваниями, весь этот западный буддизм, квазибуддизм… Каким-то удивительным образом этому буддизму удалось не стать объектом обсуждения в рамках общественной дискуссии о культурной апроприации, вероятно, потому что речь не шла о черном и белом, а также потому, что о нем просто-напросто никто не вспомнил, ведь это такая благообразная философия для когда-то образованного, а ныне медитирующего среднего класса. Ох уж этот западный буддизм, из которого было отсеяно все, что хоть отдаленно напоминает религию, не только ад, но и реинкарнация, легенды о Будде, местные буддисты во всем разбирались лучше; когда на западных буддистских сайтах вдруг писали о том, что происходит в азиатских странах в плане насилия, и преследований, и суеверий, всегда появлялся какой-нибудь доморощенный буддист, который под таким сообщением писал: но они ведь не настоящие буддисты, нет, конечно, настоящие буддисты – это мы, только нам доподлинно известно, что имел в виду Будда; в конце концов, он и сам явно был случайно забредшим на восток западным человеком, таким же белым изнутри, как Иисус снаружи на картинках старых детских Библий. Все эти буддистские духовные учителя с Запада, которые так складно все объясняли, с их понимающим взглядом и умением заглянуть тебе в душу, ох и удивятся же они, когда окажутся в буддистском аду, они ведь так пытались отмахнуться от него, как от суеверия. Восемьдесят четыре… Восемьдесят пять… Блин… опять к началу… Один… Два… Грустно все это, если об этом думать, если об этом читать; религия такая штука, не надо о ней читать и не надо ее практиковать, тогда еще куда ни шло. Один… Два… Три… Но стоит признать, медитировать я там как раз таки научился, у Вобке и его подельников, его учеников, которые учили нас и отстегивали ему за это, неплохо он тогда все-таки устроился, этот наш Вобке… Медитировать я там научился, я помню, как впервые заметил, что губы у меня расслабились изнутри, и как это было приятно и ново… Один… Два… Три… Я и сейчас это немного чувствую… О, действительно приятно… О буддизм, пришедший к нам с Востока и накрывший нас, словно одеялом… Успокой свой ум, позволь лишнему воздуху вытечь из твоего раздутого эго, расслабься… Но из этого, конечно, ничего не выходило… Он был идеален для всех, кто хотел быть отщепенцем, но при этом стильным… А уж в этом веке как он распространился и до чего удачно состыковался с базовым доходом, можно даже решить, что это изначально входило в единый замысел. А почему бы и нет?.. Да, почему бы и нет? Такая скоординированная акция, долгосрочная операция; конечно, смотри, как все спланировано, как все синхронно, они слишком хорошо подходят друг другу, чтобы считать это случайностью. Когда все практиковали полноту ума, на горизонте появились японские гуру уборки со своими книгами и видео о том, как нужно расхламлять свой дом, и надо же, вот уже весь средний класс сидит и медитирует в пустых комнатах… А потом как раз запустили акцию, как ее, «Читающая Голландия», когда всем бесплатно раздавали «Дневник природы» Нескио, это тоже прекрасно вписалось, книги не успевали подвозить. И везде выставки гаагской школы и других пейзажистов; нам вдруг понадобилось смотреть, вместо того чтобы действовать, все вдруг стали брать в одну руку «Дневник» Нескио, а в другую велосипед и с оттисками гаагских пейзажей на сетчатке глаз уезжать в луга, чтобы полюбоваться на то, как солнечный свет падает на мостик или как он играет на коньке деревенской крыши вдалеке… Созерцание, а не владение, до чего же удачно все это вписывалось в концепцию базового дохода, все это просто было спланировано, никто больше не чувствовал потребности работать ради дополнительного заработка, а именно этого они и добивались, потому что именно рабочие места для среднего класса исчезли быстрее всего. О Будда, о Нескио, через пятьсот лет вы на Западе будете одной и той же личностью. До чего же хорошо они все придумали и провернули. А кто они? Может, это тщательно подготовленный заговор мусульман, чтобы ослабить и захватить нас? Это эффективнее, чем кидать бомбы и давить людей грузовиками, мы уже никому не будем чинить препятствий; завидев препятствия, мы будем слезать с велосипеда, электрического или нет, чтобы подольше этими препятствиями на дороге полюбоваться, как красиво они смотрятся на розовом асфальте велосипедной дорожки, и если бы не постоянный поток других велосипедистов, то мы бы почтительно усаживались помедитировать прямо на дорожке, а вообще все дороги должны покрываться розовым асфальтом, и я сам бы тоже этого хотел, но это интересно, только если я буду один, я не хочу, чтобы вокруг меня были все