Пламенная кода - Евгений Филенко

Он мог сколько угодно повторять: животные… звери… скоты… Но все равно какого-нибудь Оберта, с которым почти сдружился, того же де Врисса, которого презирал, не говоря уже о командоре Хендриксе, которого втайне уважал, как уважал и других мужчин, он подсознательно воспринимал как равных себе, а в чем-то и превосходящих. Разве можно уважать животных или презирать?! Он видел в хохочущих и визжащих, разрывными снарядами носившихся по лужайкам, розовощеких, растрепанных существах не детенышей, а детей. Очень красивых детей, будь они неладны! И краше их были только женщины, которых язык не поворачивался называть самками.

У кого рука поднимется их убивать?!

…Он не мог знать, что это ловушка. Он был слишком наивен и слеп, и он сам, по своей воле, ступил в эту ловушку. Молодой, блестящий лейтенант. Образованный, светский… допущенный ко двору гекхайана. О, у него были прекрасные перспективы! Когда ему предложили участие в проекте «Стойбище», он счел, что это самый короткий путь к карьерным вершинам. Тем более что ему обещан был титул… тем, кому такое дано от рождения, не понять, что значит иметь аристократический титул в этом мире! А те, кому он обещан, демону-антиному уступят душу, лишь бы получить желаемое… Проект затянулся на годы и годы, и он, тотчас же ставший капитаном и поверивший, что это только первые капли проливного дождя горних благодеяний, был обманут в своих намерениях, во всех до единого. Он стерся и заржавел в этой космической могиле, как клинок в сырых ножнах. День за днем, год за годом – эти расплывшиеся от врожденной сытости и благополучия рожи… эта неистребимая маска дебильной доброты… это отвратительное, ничем не объяснимое дружелюбие… Даже возвращаясь в Эхайнор, он не мог отмыться, он становился чужим в собственном доме! И никакого будущего впереди… Он старательно, рассудочно пытался ненавидеть тех, кого охранял. Хотя бы даже за то, что, чем дольше находился рядом с ними, тем сильнее делался на них похож. Он становился таким же, как они. Становился человеком. Что может быть отвратительнее, чем эхайн, ставший человеком?!

Убить этелекха. Если это цена за то, чтобы снова стать эхайном, чтобы убедить самого себя, что эхайны совершенно другие и людьми никогда не будут, он готов ее заплатить.

Где этот проклятый скерн?!

Ах да, он же намеревался проделать все голыми руками…

Капитан Ктелларн утерся рукавом (что это было? пот или слезы, постыдный признак слабости?!) и обернулся к намеченной для заклания жертве.

Этелекха нигде не было.

Безо всяких мыслей в голове капитан пошарил глазами по тесной каморке. Здесь негде было спрятаться. И своими ногами уйти этелекх тоже не мог – он валялся в отключке, а то и без постороннего вмешательства мертвый. И ему пришлось бы как-то миновать препятствие в лице торчавшего посреди комнаты капитана.

Зато на стуле возле дверей сидел в несколько развязной позе, закинувши ногу на ногу, незнакомый эхайн. Просторный серый плащ его был небрежно распахнут, открывая простые походные одежды грубого монашеского покроя. Лицо его постоянно меняло выражение, из любопытного делалось то сочувствующим, то ироническим, и от этой непрерывной смены масок становилось не по себе, и было кристально ясно, что никакой это не эхайн, а человек в эхайнском обличье. То есть нечто намного худшее, чем эхайн, заразившийся вирусом человечности.

– Все кончено, капитан, – сказал незваный гость на прекрасном эхойлане, с отчетливым эхайнаггским акцентом, но по-человечески добрым голосом. – Вы безупречно исполняли свой долг, но теперь люди свободны, и мы более не нуждаемся в ваших услугах.

Капитан Ктелларн промычал что-то нечленораздельное и попятился, пока не уперся спиной в стену. Последние остатки рассудка оставляли его наедине с новой реальностью.

– Теперь очень скоро все вернутся домой, – продолжал незнакомец. – И вы в том числе. Нам не нужны ни пленные, ни заложники, вы же знаете.

– Где… – капитану потребовалось громадное усилие, чтобы подобрать слова и вспомнить имя. – Где навигатор де Врисс?

– С ним все в порядке, – заверил незнакомец. – Очень разумно с вашей стороны, что вы позаботились о его безопасности. Мы это ценим. У вас есть личные вещи, которые вы желали бы забрать с собой? Мы эвакуируем станцию.

– Нет… я не знаю… не помню…

– Если вам необходима психологическая или медицинская поддержка, у нас есть доктор. Собственно, у нас много докторов, – чужак коротко усмехнулся. – Например, доктор Сатнунк. Проект «Стойбище», как вы называете то сомнительное предприятие, в котором участвовали столько лет, закрыт, и теперь вы свободны. Мы постараемся, чтобы ваша карьера не понесла неоправданных издержек. Ну да об этом позже… Следуйте за мной, капитан, и… я полагаюсь на ваш здравый смысл.

Вот и все. Совсем все.

Он свободен. От прошлого, от будущего. От самого себя.

Зачем ему такая свобода?..

Послушно плетясь за незнакомцем, словно старик, из которого ушла вся жизнь едва ли не до последней капли, ссутулившись и волоча ноги, потупив взор, дабы не видеть отражения собственного позора в чужих глазах, капитан Ктелларн спросил бесцветным голосом:

– Как получилось, что вы всегда побеждаете?

– Нельзя победить того, кто с тобой не воюет, – спокойно пояснил тот.

– Да, мне говорили, – эхом отозвался капитан. – Никому не понять, за какие достоинства Стихии выбирают себе любимчиков.

32. День Ноль

Командор Томас Хендрикс открыл глаза. У него было странное чувство, как будто сквозь него пронесся ледяной вихрь и выморозил не только кровь в жилах, но и добрую половину памяти. Картинки недавнего прошлого выглядели туманными силуэтами по ту сторону расписанного морозными узорами стекла. Но это стекло оттаивало, бледные контуры набирали цвет и объем, хотя по-прежнему нелегко было восстановить распавшиеся связи между событиями.

– Небо плоское, – сказал командор Хендрикс плохо повинующимися губами. – Что с ним не так?

– Спасатели десантировались с верхних уровней станции, – пояснил чей-то голос, незнакомый и очень молодой. – Прямиком сквозь фантоматорные экраны.

Приложив изрядное усилие, командор Хендрикс сел. Очень сильно болела голова, перед глазами все плыло, временами срываясь в беспорядочное кружение.

– Кто вы? – строго спросил он сидевшего подле него юного эхайна. – Это вы спасатель?

– В некотором смысле, – с неожиданной радостью ответил тот.

Далее этот эхайнский юнец повел себя весьма необычно. То есть встал и, не вдаваясь более ни в какие объяснения, быстрым шагом удалился в сторону парфюмерного леса.

– Что за ерунда… – проворчал командор Хендрикс.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});