Пыль на губах - Артемий Вячеславович Барабашкин

вниз, пожал плечами и без приглашения сел за стол. Он достал из кармана шкатулку с гранулами сайрона и бросил несколько в пустой фужер. Затем наполнил его вином из графина.

— Не хотите попробовать сайрон лучшей очистки в мире? — Мардегор покачал фужером, вслушиваясь в мелодичный стук сайроновых шариков о хрустальные стенки.

— Не стоит употреблять волшебную пыль в моем присутствии, лорд Мардегор, — сантария обернулась, ее лицо оставалось непроницаемым. — Терпеть не могу, когда распухают губы и чернеют глаза.

— Обещаю избавить вас от этого зрелища, — кивнул Мардегор и залпом осушил фужер.

Лахесия поморщилась. — Навплор потребовал открытия библиотеки. Мне пришлось согласиться с ним. Проклятое право властителя, я удивилась, что он еще помнит про этот древний обычай.

— Плохо, — поцокал языком Мардегор, играясь с полурастаявшими шариками сайрона во рту. — Кето всегда умудряется мне навредить. Но Ланта не может покинуть комнату, а значит и не доберется до книг. Все под нашим контролем.

* * *

Страж отворил двери темницы и впустил за собой поток холодного свежего воздуха. Паента прищурилась, закрываясь от слепящего света сайронового фонаря. Из потока голубоватого сияния в камеру шагнула женская фигура в капюшоне.

— Оставьте нас, — женщина махнула рукой и страж, поклонившись ей, покинул камеру.

Женщина откинула капюшон. — Здравствуй, доченька, — Фемия улыбнулась с грустью в глазах.

— Здравствуй, сестренка, — Паента скривила губы.

Улыбка пропала с лица Фемии, ее взгляд ожесточился. — Я просила тебя не называть меня так! — в спокойном голосе астартессы прорезались высокие нотки. — То, что Мардегор отобрал тебя, не лишает меня права быть матерью.

Паента захохотала. — Матерью? Да ты даже палец об палец не ударила, когда меня кинули в темницу. Все делаешь ради этой Ланты.

— Почему ты так ненавидишь Ланточку? Она твоя сестра… — эти слова вызвали у Паенты новый взрыв хохота.

Фемия сжала веки. — И я пришла вытащить тебя отсюда. Смогла подсунуть мужу для подписи эдикт о твоем освобождении.

Паента присвистнула. — Быть такого не может. Небось, сестринские чувства проснулись? Или отец попросил тебя об этом?

— Мардегор не твой отец, — уже без особых эмоций возразила Фемия. — Возьми ключ от кандалов, — астартесса бросила тяжелый ржавый ключ под ноги леди. — Ты свободна.

— Благодарю, сестренка, — Паента улыбнулась. — Искренне. Данее теперь не придется мучиться.

Астартесса поджала губы. — А причем тут сар-минталента? Мардегор приказал тебе сблизиться с ней?

— А ты у него спроси, — Паента расстегнула кандалы и с удовольствием растерла ноги. — Струсишь же, сестренка?

* * *

Алелла растерянно переставляла склянки с места на место. Она не могла поверить тому, что услышала на сходе клана. Дверь в дом скрипнула, Джоль зашла и помогла перебраться через порог зареванному Брету.

Джоль не решалась взглянуть в глаза матери. — Мама, я… — девушка замялась.

— Что случилось, моя красавица? — Алелла присела около Брета и обняла малыша. В крепких объятиях лекарки он зарыдал еще громче.

Джоль вздохнула и закрыла глаза. — Я хочу покинуть клан, мама. Уйти вместе с Кэлем.

Алелла вскинула голову. Брет тоже перестал плакать и разинул рот от удивления. Джоль открыла глаза и опустила голову.

Алелла вздохнула. — Я что-то такое и ожидала. Ты хорошо подумала?

— Да.

— Ничего ты не подумала! — Алелла поднялась и медленно выдохнула, сдерживая гнев. — Услышала его слова и побежала следом как дурочка. Ты же даже не знаешь, куда он идет. Да что тут говорить! Сайрон просто затуманил ему мозг.

Джоль шмыгнула носом и ответила тихим голосом: — Твои слова разумны, мама. Но любовь идет от сердца. Это слишком большая сила, чтобы я могла противиться ей.

— Это ты себе придумала! Я думаю иначе.

— Это как поток, как волна. Она подхватывает тебя и несет в море, и ты даже не можешь выбрать направление.

Алелла горько засмеялась. — Как же ты будешь жалеть.

— Нет.

— А вдруг он тебя не любит? — Алела посмотрела на Брета. Тот совсем забыл про слезы и смотрел на взрослых блестящими глазами, то и дело переводя взгляд.

— Главное, что я люблю.

— Эх! — Алелла хлопнула себя по бедру. — Бестолковая девчонка. Какая же ты маленькая, глупая и… а! — лекарка махнула рукой. — Если я запрещу, что-то изменится?

Джоль сглотнула комок в горле. — Да. Я останусь дома. Несчастливой.

Лекарка выдохнула и села на кровать, обхватив голову руками. Она несколько секунд сидела, не двигаясь, а затем начала раскачиваться и шевелить губами, разговаривая сама с собой. Затем подняла голову, её взгляд был полон боли. — Я желаю тебе только лучшего, моя дорогая. Иди, и пусть боги защитят тебя.

Алелла покачала головой, когда увидела засверкавшие от восторга глаза дочери. — Такая маленькая… — прошептала женщина.

В дверь постучали. Лекарка вскинула брови вверх. — Кто там?

— Кэль, — ответил тихий юношеский голос.

Алелла открыла дверь и окинула Кэля с головы до ног оценивающим взглядом.

— Ну заходи, беглец.

Когда дверь за Кэлем захлопнулась, Алелла прижала к своей ноге Брета и спросила: — Ты сбежал из клана, чтобы в мой дом попасть?

— Я ухожу за море.

— Я поняла, что ты не на Скале будешь от нас прятаться. А если я воспользуюсь своим правом и попрошу остаться?

— Простите, тетя Алелла. Это сильнее меня. Я не могу остаться.

— Это? О чем ты? Ты же ничего не говоришь!

— Я не могу сказать.

— А ты не боишься гнева богов, за то, что нарушаешь мое законное право? Я спасла тебе жизнь.

— И я очень благодарен. Я бы выполнил любую вашу просьба, тетя Алела. Но не эту. Гнев богов мне не страшен, я следую заветам Единого Бога, за которым меня повел Тирин. И в свое время Создатель дал первым людям наказ — не давать клятв.

Алелла растерянно почесала голову. — Вот оно что… Теперь понятно, почему Тирин не ходил к заклинателю. Столько лет скрывал, что вступил в заморский культ… Да, после того плавания он действительно сильно изменился. Как раз перед тем, как привез тебя, Кэль.

Джоль подошла к бывшему охотнику и положила руку ему на плечо. — Я иду с тобой, Кэль.

Юноша вздрогнул. — Кх… а… а куда?

— За море.

Кэль недоуменно помотал головой. — Зачем?

Джоль улыбнулась. — Ты же не говоришь, зачем тебе за море. Вот и я не скажу.

Юноша начал играть желваками. — Я полечу на скорлах.

Алелла охнула.

Джоль вскинула голову выше. — Скорлы… милые создания.

— Очень, — фыркнула Алелла. — Вы друг друга стоите. Молодые, горячие, безрассудные!

— Не ругайся, тетя Алелла. Не я заставляю твою дочь идти со мной.

— Ты, Кэль, ты…

Юноша поправил волосы на голове и бросил быстрый взгляд на Брета. — Можно я поговорю с братом? Наедине.