Гонщики кампуса - К. С. Килл

или остаться здесь. Я не видела семью с лета, но в ужасе при мысли, что окажусь в Форт-Майерсе, где часто гуляла с Кирком. Мы вместе выросли и были друзьями еще до того, как стали встречаться, и я боюсь, что меня накроют воспоминания. Вторая проблема: я так ничего и не сказала родителям. То есть, они не знают, что я живу у Лейна. Зато знают родители Кирка, а значит, вполне возможно, весь город. Страшно даже подумать. В любом случае, я не разберусь с этим до Рождества, но смогу выиграть несколько недель, если не приеду на День Благодарения. Мои папа и мама все равно не особо отмечают традиционные праздники. Они даже не расстроятся, если я останусь в Колумбусе. Наоборот, будут гордиться, что их маленькая Лоис завела новых друзей. С другой стороны, я очень скучаю по ним и по моим сумасшедшим братьям. Вот ведь дилемма!

После очередной лекции, на которой я опять ничего не поняла, сотый раз напрашивается вывод, что я беспросветное дерево. От досады выпускаю сумку из рук и наклоняюсь, чтобы поднять, задевая какого-то студента.

– Черт, простите! – извиняюсь я, выпрямляясь.

Мне отвечает до боли знакомый голос.

– Привет.

Я едва не задыхаюсь, встретившись взглядом с Кирком.

– Хм… Гм… Ку-ку… – еле выдаю я, перебрасывая сумку через плечо.

«Ку-ку»? Серьезно? Господи, Лоис!

– Что нового? – спрашивает он, сжимая в руках шапку.

– Ничего. Все хорошо.

Еще лучше. Это же Кирк, черт побери! С тех пор, как мы расстались, и его отношение ко мне изменилось, мне кажется, что я имею дело с совершенно незнакомым человеком. И только сердце, все еще влюбленное в него, начинает биться чаще. Нужно взять себя в руки, я целую вечность жду, что он придет, чтобы поговорить!

– А как ты? – Мне сложно собраться с мыслями.

– Все в порядке.

– Слышала, вы выиграли все матчи, это здорово.

– Ага, это круто.

Ноль эмоций в его голосе.

– Когда уезжаешь в Форт-Майерс? – продолжает он, переминаясь с ноги на ногу.

– Зачем?

– На День Благодарения.

Супер, отличная тема!

– А-а! Ну… Я еще не знаю, поеду ли домой.

Внутри все сжимается, когда я произношу эти слова. Возможно, он собирается предложить поехать с ним!

– Ты шутишь? С кем ты отмечаешь? Ты же празднуешь каждый год со своей семьей!

Его тон резко меняется, он складывает руки и сдвигает брови.

– Ага, но все меняется, – возражаю я. – Меня пригласили друзья, – добавляю я, сжимая сумку.

– Эти что ли? – ухмыляется он, указывая на кого-то позади меня.

Я оборачиваюсь и вижу четверку Гонщиков Кампуса, сидящую на привычном месте. С ними Бекки и ее соседка, даже отсюда слышен их смех. Я киваю.

– И давно ты болтаешься с этими типами? – звучит новый вопрос Кирка.

Его язвительный тон мне совсем не нравится. Я собираюсь сказать, что они вполне неплохие ребята, но он не дает мне этой возможности.

– Ты спишь только с тем, у кого живешь, или Льюис тоже имеет право на сладкое?

В глазах темнеет, как перед цунами. Я делаю шаг назад, отказываясь верить, что только что мне просто плюнули в лицо. Неужели это не сон… По крайне мере, он не намекнул, что…

– Что? Как ты…

– Как я узнал, что ты живешь у О'Нила? Я слышал, как Донован говорил об этом с Льюисом во время тренировки. Теперь понятно, почему так часто вижу тебя около дома.

Я хватаю воздух ртом, не зная, что ответить. Все тело передергивает, как от электрического разряда, горло пульсирует, словно придавленное неподъемной тяжестью.

– Ничего не ответишь?

– С каких это пор тебя это волнует? – бросаю я с омерзением. – Впервые за почти три месяца ты разговариваешь со мной и то для того, чтобы сказать такое?

– Я тебя не узнаю, – холодно произносит он.

Он смеется надо мной?

– Ты даже не знаешь, что со мной происходило! – Я чувствую, как меня накрывает.

– Мне нужно было больше свободы, Лоис, – возражает он, снова поднимая болезненные воспоминания. – Мы провели вместе четыре года, ни разу не расставаясь и делая все только друг для друга. Мне хотелось чего-то другого.

Я рисовала себе миллион сценариев нашего разговора, но ни разу ничего подобного не возникало в моем воображении. Как же больно. Как будто еще одно расставание. Моя злость берет верх над унижением.

– Мне плевать, зачем ты это делаешь, но меня тошнит от того, каким образом! Ты бросил меня, Кирк. Ты скинул мои вещи консьержке, как эгоистичный говнюк. Ни разу не побеспокоился о том, что я буду делать, и это за два дня до начала учебы. Где я буду спать… Ты хоть понимаешь, что вел себя как полный кретин? Четыре года мы провели вместе, и ты просто выкинул меня из своей жизни и из своей квартиры! Несмотря на это, я оставила тебя в покое. И теперь ты меня оскорбляешь? – я перехожу на крик. – Ты имеешь наглость очернять тех, кто протянул мне руку помощи, когда я оказалась на улице со своим барахлом? Тебе должно быть стыдно!

Говоря это, я с силой тычу пальцем ему в грудь. Когда приступ ярости немного стихает, я вижу его искаженное удивлением лицо.

– Это я тебя не узнаю, – заключаю я как можно более холодно.

Пусть подумает. Я быстрым шагом направляюсь к Лейну и ребятам. В какой-то момент у меня появляется желание свернуть в сторону, чтобы проветриться и немного сбавить обороты, прогулявшись в одиночестве по улицам Колумбуса. Но ноги сами несут меня к моему соседу по квартире.

Он сразу замечает мое воинственное настроение и морщится в предвкушении.

– Сейчас же дай мне этот гамбургер! – приказываю я, нарушая спокойствие мирно беседующей компании.

Он смотрит на меня, разинув рот с куском сэндвича. Я протягиваю руку, злобно приподнимая бровь. Выражение моего лица не терпит отказа.

– И тебе привет!

В ответ сыплются только ругательства.

– Ты хоть понимаешь, сколько холестерина в этой штуке? – наконец произносит он.

– Дай. Мне. Его, – повторяю я, подходя ближе.

На нас смотрят, но мне плевать, мне срочно нужен этот гамбургер. Это для меня лучшее средство, чтобы успокоиться. Лейн отступает, я выхватываю еду, вгрызаясь в жирную массу. Жую с закрытыми глазами, находя утешение между стейком и чеддером.

– Ну, что, полегчало? – смеется он.

Не слушая его, я глотаю новый кусок, поглядывая в сторону Кирка. Он застыл, наблюдая за моим безумием. Так зла я еще никогда не была.

– Я фринимаю фриглафение! – заявляю я с набитым ртом, поворачиваясь к парням.

– Что ты сказала? – спрашивает Донован, прищурившись.

– Ничего не