«Военная анархия» в Римской империи - Юлий Беркович Циркин

Автор «Эпитомы» (28,4) прибавляет, что он был низкого происхождения (humillimo... loco), а его отец (Юлий Марин) являлся знаменитым предводителем разбойников (nobilissimo latronum ductore). Это сообщение отрицается некоторыми исследователями на основании того, что старший сын Марина, Приск, сделал всадническую карьеру359. Однако сам по себе этот довод не может быть принят. Социальная мобильность в Риме была довольно высокой. Если уж сенаторское сословие активно пополнялось выходцами из других кругов, то вступление во всадническое сословие было еще более легким360. После Септимия Севера «путь наверх» стал еще легче. Высшие военные посты чаще стали занимать люди, вышедшие из «низов» и пробившиеся в число всадников361. Трахонитида была областью, в которой оседлое смешанное еврейско-сирийское население постоянно сталкивалось с кочевыми племенами362. Возможно, что Марин действительно был главой какого-то кочевого арабского племени363 Такие кочевые вожди, по крайней мере с конца I в. до н. э., брались на службу как Империей, так и вассальными царьками Передней Азии, как, например, некий Соайд Малех, ставший Адрианом, который, сохраняя старое положение этнарха, т. е. племенного вождя, стал после поступления на римскую службу еще и стратегом364. Родовое имя «Юлий» показывает, что и Марин, и его сыновья скорее всего стали гражданами еще до эдикта Каракаллы. Какую карьеру сделал на римской службе Марин, мы не знаем. Сыновья же его проделали путь до самых вершин, а второй сын даже достиг трона.

Первым и самым главным делом Филиппа было урегулирование отношений с персами. Поражение при Месихе разрушило всякие планы завоевания Персии. Но и силы Шапура были значительно подорваны и предыдущими поражениями, и значительными потерями в последнем победоносном сражении. Это заставило обоих противников пойти на заключение мира (Zos. I, 19, 1; Sync. P. 683)365. Зонара (XII, 19) утверждает, что Филипп при этом отказался от Месопотамии и Армении, но позже, увидев недовольство римлян, от этой уступки отказался. Шапур, со своей стороны, гордо заявил, что именно Филипп запросил мира, и мир ему был дан, а за возвращение пленников римский император заплатил 500 тысяч денариев (SGDS 9). Речь идет не о римских серебряных денариях (в таком случае сумма была бы не очень велика), а о золотых персидских денариях, римских ауреях, что равнялось 12 с половиной миллионам римских денариев366. А это были уже огромные деньги. В том, что Филипп был вынужден выплатить персидскому царю огромную сумму, никто не сомневается367. Но сразу после этого Шапур утверждает, что эти деньги были tpôpoç, т. е. ежегодной данью. А это вызывает сомнения. Если, как полагают ученые, для однократного платежа сумма в 500 тысяч ауре-ев была хотя и огромной, но не чрезмерной, то для ежегодной дани она была для Рима невозможной368. Что касается уступки Месопотамии и Армении, то римские владения в Месопотамии, несомненно, остались в руках римлян369. После заключения мира Филипп назначил своего брата префектом Месопотамии, и это подтверждается надписями, в которых Приск назван ёларход Мсоолотащад (CIG III 4602; 4603)370. И монеты в месопотамских городах, ранее подчинявшихся римлянам, продолжают выпускаться с именами Филиппа371. Сложнее обстоит дело с Арменией. Филипп, как кажется, сохранил власть над Малой Арменией, но в Великой Армении действительно предоставил персидскому царю возможность свободно действовать (Euagr. НЕ V, 7)372. Вполне вероятно, что окончательное заключение мира было

результатом сложных дипломатических маневров, которые могли сопровождаться и маневрами войск. Хотя попытки Цезаря Марка и Гостилиана прийти к власти рухнули, Филипп не решился вызвать недовольство в Риме уступкой собственно римских владений в Месопотамии. И в конце концов стороны пришли к компромиссу. Ша-пур отказался от подчинения римской части Месопотамии, а Филипп — от сохранения римского влияния в Армении373. Этого, по-видимому, Шапур больше всего и добивался. Армения издавна была яблоком раздора между Римом и его восточным соседом. К тому же на армянском троне находилась династия Аршакидов, другая ветвь которой была свергнута Сасанидами, и Шапур стремился ликвидировать последнее убежище этой династии на Западе. Поэтому, идя на другие уступки Филиппу, персидский царь настоял на предоставлении ему свободы действий в этой стране374. И Шапур использовал полученную возможность, завоевав между 244 и 251 г. часть Армении375. Говоря о более позднем времени, Шапур заявляет, что цезарь (это явно уже был не Филипп) обманул его и совершил несправедливости (àôiKiav) в Армении, в ответ на что он, Шапур, напал на Римскую империю (RGDS 10-11). Следовательно, какие-то действия римлян в Армении персидский царь счел нарушением сложившегося равновесия и поводом для начала новой войны с Римом. В то же время надо отметить, что в своей гордой надписи Шапур говорит только о деньгах, уплаченных Филиппом, но ничего — о территориальных уступках последнего. По-видимому, в тексте договора они и не упоминались; в противном случае царь не преминул бы сообщить о своих приобретениях. Ведь когда он повествует о своих успехах в третьей войне с Римом, он называет завоеванные им города (RGDS 27-34). Шапур рассматривает всю кампанию и заключение мира с Римом как свою великую победу. Недаром Месихе он переименовал в Пероз-Шапур (Победоносный Шапур) (RGDS 10). Но и Филипп гордится заключенным миром. В Антиохии чеканятся монеты с легендой PAX FUNDATA CUM PERSIS376. В некоторых надписях (например, ILS 506, 507) встречаются титулы Parthicus maximus и Persicus maximus. Титул Persicus

упоминается и на монетах377. В ряде же других случаев эти титулы отсутствуют (ILS 505, 508-511); не появляются они и в папирусах. Поэтому одни исследователи полагают, что официально Филипп победные титулы, связанные с войной на Востоке, не принимал378, и в таком случае в появлении их в тех или иных надписях можно видеть только проявление излишнего раболепия. Другие ученые считают, что Филипп принял эти титулы, явно выдавая заключение мира за великую победу379. Окончательно решить этот вопрос пока трудно. Можно лишь сказать, что в первое время после окончания войны император явно стремился представить ее итоги как самые благоприятные для Империи, а итоги восточной кампании как победу380.

Заключение мира являлось только первым шагом нового императора в этом регионе. Становилось ясно, что самой опасной становится именно восточная граница. И Филипп предпринял ряд мер, которые должны были укрепить здесь имперские позиции. Своего брата Ириска он, как уже упоминалось, назначил префектом Месопотамии. Там же, в Месопотамии, он ликвидировал восстановленное Гордиа-пом царство в Эдесе и превратил