«Военная анархия» в Римской империи - Юлий Беркович Циркин

членов этой комиссии, то не можем и говорить об их судьбе. Если же экстраполировать эти данные на судьбу остальных членов, то возможно предположить, что те, кто играл значительную роль в событиях 238 г. и осуществлял важные функции в последующее время, теперь были оттеснены или даже в особых случаях казнены. Крутыми мерами Тимеситей обезопасил свою власть от возможных попыток сената и его наиболее видных членов взять над ним реванш.

Тимеситей начал формировать свою команду из числа всадников. Видную роль в ней играли братья М. Юлий Филипп и Г. Юлий Приск. В нее явно входили Валерий Валент и Клавдий Аврелий Тиберий и, возможно, Г. Аттий Алцим Фелициан324. Приск, может быть, заменил Домиция на посту второго префекта претория325. Фелициан стал одновременно префектом анноны, вицепрефектом вигилов и при отсутствии префектов претория исполнять их обязанности326. Префектом вигилов стал Валерий Валент, который затем заменил Фелициана во главе префектуры претория, не будучи, как и он, формально префек-том327. Можно говорить, что власть оказалась в руках новой олигархии, но теперь уже не сенаторской, а всаднической328. Эти люди, видимо,

были связаны не только принадлежностью к всадническому сословию. Сам Тимеситей, судя по его имени, происходит с грекоязычного Востока, скорее всего из Греции или Анатолии329. Братья Филипп и Приск, а также Тиберий были уроженцами Аравии. Восточного (точнее не определить) происхождения был Валент. Можно говорить, что большинство членов команды Тимеситея происходили с Востока330, и это могло сплачивать их перед лицом италиков и выходцев из западных провинций. Из этой картины выбивается только Фелициан, который был выходцем из Африки. Но характерно, что он на своих важных постах был все же заменен Валентом, и после этого о нем ничего не слышно. Умер ли он, или просто ушел в тень, неизвестно.

Итак, у власти встал Тимеситей, опирающийся на свою всадническую команду. Роль всадничества резко увеличилась. Интересен в этом отношении пример Руфина, который на определенном этапе своей карьеры вошел в сенаторское сословие, но которого его соотечественники, сделавшие в честь него почетную надпись, предпочли называть всадником ('шпкод)331. Судя по имеющимся данным, члены команды Тимеситея занимали не столько официально почетные посты, которые, пожалуй, были оставлены сенаторам, сколько те, какие позволяли реально контролировать государство. В руках самого Тимеситея находилась префектура претория. Поставив во главе вигилов своих доверенных людей, которым он при своем отъезде из столицы доверил и руководство собственной префектурой, он фактически сосредоточил в своих руках командование всем столичным гарнизоном. В руках префекта претория (или его заместителя) оказалась и префектура анноны, что делало его распорядителем всех продовольственных запасов и особенно снабжения армии. Эта обязанность все больше входила в круг полномочий префекта претория, но Тимеситей сделал решительный шаг в этом направлении, недвусмысленно взяв в свои руки (или передав частично в руки доверенных людей) руководство этой чрезвычайно в тех условиях важной стороной жизни332.

Уже давно возросла роль префекта претория в налоговой сфере333, а теперь с переходом под его руководство анноны он косвенно взял под контроль финансы государства вообще. Был издан рескрипт, указывавший на право обвиняемого в случае тяжелого приговора, вынесенного наместником провинции, апеллировать к префекту претория (С. J. IX, 2, 6)334. Это не только подтверждало положение префекта как высшей юридической инстанции, но и усиливало его контроль над сенаторскими наместниками. Таким образом, Тимеситей становится реальным правителем Римской империи, сосредоточив в своих руках важнейшие военные и гражданские функции. Префектура Тимеситея стала важнейшим шагом на пути «цивилизации» этой должности, превращения ее в высшую административную после, естественно, поста императора. Как показали последующие события, она могла стать и прекрасным трамплином для захвата официальной власти.

Зосим (1, 17, 2) называет Тимеситея человеком, известным своей ученостью. Эта образованность, по-видимому, определила и его поведение. Обладая фактически всей властью, имея, насколько мы можем судить, безграничное влияние на своего зятя, он старался не очень выдвигать свою фигуру. Может быть, его подвиг на это явно хорошо ему известный пример тестя Александра Севера Макриана, которого тот возвел в ранг цезаря, но затем казнил по обвинению в подготовке убийства императора (SHA Alex. 49, 3—4)7< Так что титула цезаря Тимеситей предпочел не принимать. Но это не значит, что он не обращал никакого внимания на имидж власти. Его дочь получает титул августы (какой не имела мать Гордиана), и в официальных надписях теперь прославляется не только сам император, по и Фурия Сабиния Транквилла, «святейшая августа, супруга нашего господина» Гордиана. И если в первые годы почитание «божественного дома» было редкостью, то теперь оно становится весьма частым (например, ILS 502-504). Это последнее очень интересно.

Мать императора к тому времени, как говорилось выше, скорее всего, уже умерла; ни о каких других членах семьи не известно. В результате выходит, что в состав «божественного дома» кроме самих императора и императрицы, которые упомянуты отдельно, входит только тесть императора Тимеситей. Не имея титула цезаря и оставаясь vir eminentissimus (CIL VI 1611), т. e. обладателем даже не высшего, а второго всаднического ранга, он косвенно все же оказывался объектом поклонения в качестве члена «божественного дома». Как и во времена Северов, «божественный дом» в своей совокупности становился объектом почитания и носителем верховной власти. Наряду со всем этим была, вероятно, развернута и соответствующая пропаганда с целью, с одной стороны, возвеличить Тимеситея, а с другой — очернить его предшественников по власти. Можно осторожно предположить, что та чрезмерно уничижительная характеристика «евнухов и придворных слуг» матери Гордиана, которые якобы торговали должностями, да и самой матери тоже, с одной стороны, и гиперболизированное прославление Тимеситея, какое сохранилось в биографии Гордианов, — с другой, являются отзвуком этой пропаганды.

Укрепив свою власть, Тимеситей был вынужден обратить особое внимание на внешнеполитические проблемы. Особенно серьезное положение сложилось на восточной границе. Еще в конце правления Максимина персы, воспользовавшись тем, что после сирийской кампании Александра Севера официальный мирный договор заключен не был ', начали новое наступление на римскую Месопотамию. Римляне были почти вытеснены из этой области. Персидское насгупление развивалось также в Сирии и даже в Малой Азии. Ни Максимин, занятый подготовкой к завоеванию Германии, ни Пупиен и Бальбин, у которых просто не оказалось времени, ни сенаторское правительство, занятое преимущественно вну'гренними делами, на события на Востоке особого внимания не обращали. Правительство Гордиана III было вынуждено принять какие-то меры. С ними явно связана поездка молодого императора в Антиохию, где он находился весной 239 г., но никаких практических последствий