Сборник «Глобус» - Марина Светлоокая

королевы. Порвать телепатическую связь между всеми эукарийцами. Они наверняка смогут приспособиться, но будет слишком поздно.

− Я не могу этого обещать. Черт! У меня забрали все результаты измерений, за которые моя помощница поплатилась жизнью! − Болс едва не срывался на крик.

− Зачем вам вычисления? Вы свою часть работы сделали, теперь почивайте на лаврах. Остальное за вас доделают люди умнее. А вы пожнете всю их славу. Не стоит сердиться, можете считать это очередной миссией, давно стоило сломать это дурацкое представление об ученых-дармоедах. Гордитесь собой. − Старик махнул рукой, словно на какой-то пустяк.

− Я мог бы завершить начатое, − прошипел ученый.

− Не смешите меня, вы еле обнаружили разлом, когда вас чуть ли не носом в него ткнули. Что вы так смотрите? Вы же не случайно на краю галактики оказались. И о чем с вами говорить, если вы даже этого не смогли понять, − старик пристально посмотрел на него. − Ладно, ваша протеже тоже теперь героиня, и за ней отправится отряд штрафбата вместе с неким Джимом Рихардом. Правда, красивая история: бывший капитан рискует жизнью, чтобы отомстить за человека из своего экипажа, пусть и ученого?

− Вы создаете сказку на жизнях настоящих людей, и вообще, с кем имею честь разговаривать? − взорвался Конрад.

− По статусу вам не положено знать, а теперь прошу, покиньте кабинет и уж будьте добры говорить всем, что встречались с представителями секторов. Да, чуть не забыл, − вставая, старик небрежным жестом пустил через весь стол медаль, изображающую солнце с острыми углами.

Ученый поймал ее и, сжав до боли в ладони, вышел. Сейчас бы он с радостью пустил пулю в висок. «Не дождутся, сволочи». Конрад пошел прочь, теперь он все решил: уйти со службы сейчас будет проще простого. Осточертело все, пусть катятся в тартарары, это уже не его война. Война уже давно потеряла для него смысл.

Конрад прожил еще с десяток лет, пытаясь утопить свою гордость и вину в виски, от чего под конец жизни окончательно лишился рассудка. Но и тогда не стал счастливее ни на йоту.

***

Джим стоял, расставив руки в стороны, пока автоматика запаивала его в костюм «смертника» как раз рядом с Билли, достаточно близко, чтобы попытаться перекричать шум сварки.

− Так за что тебя в штрафбат отправили? − чуть не сорвав голос, прокричал Рихард.

К нему повернулись глаза, ставшие ярко-синими, в которых плавали столбики цифр.

− Я коршуна разбил. Я же из-за этого тогда в баре на тебя напал, обидно стало, ты ж тоже истребитель в свое время разбил, а тебе героя дали… Несправедливо! − Били закончил кричать и повернулся к машине, надевшей на него шлем.

О, да, конечно, разбил коршуна, небось, когда удирал. Если бы не броня, Рихард бы врезал этому придурку между глаз. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть шлем с маленькими прорезями, который закрыл его лицо; теперь весь мир предстал перед ним в перекрестье мишени. Глаза, бывшие когда-то медового цвета, теперь светились сквозь узкие щели голубым. Близилось первое задание. Он и еще двенадцать человек, в том числе Билли, вошли в небольшую круглую комнату, откуда каждому в разъем с обратной стороны шлема воткнулся нейрокабель. Перед глазами Рихарда замелькал текст, от содержания которого у него чуть не навернулись слезы. Цель номер один – захватить корабль. Цель номер два – захватить эукарийцев для опытов. Цель номер три – по возможности достать сведения об ученом-астрофизике, предположительно погибшей Лиане Гринджер. С личного дела смотрела до боли знакомая девушка с немного растерянным и в то же время любопытным взглядом. Что ж, пусть ящеры открывают двери, к ним пришла расплата.

Разведке удалось отследить нужный корабль эукарийцев, который все еще находился неподалеку от зафиксированного входа в подпространство. Небольшая «консервная банка» с простенькой маскировкой, набитая прижатыми друг к другу солдатами, без проблем подлетела к кораблику и присосалась к обшивке где-то в районе брюха. Пока все шло хорошо. Автоматика прогрызла стальными сверлами обшивку корабля, и в образовавшийся проем пошел первый солдат, которого направлял план. Где-то в утробе затаившегося основного корабля ел попкорн координатор, готовый вступить в игру, если что-то пойдет не по плану.

***

Это был еще один из нескончаемых допросов, который проводил ящер по имени Ирэн, так он назвал себя. Ящер часами мог слушать любой бред, почти не моргая парой своих век и внимательно глядя на Лиану. Она пыталась просто молчать и все ждала, когда придет тот, другой ящер и начнет пытать, но этого так и не случилось. Ящер Ирэн все время сидел и смотрел. И слушал. Девушка начала жаловаться на эукарийцев, на цвет пола, на отсутствие одежды. Пол, конечно, не перекрасили, но комбинезон ей дали, правда, с двумя продолговатыми прорезями на спине и в районе копчика, но все же лучше, чем быть полностью обнаженной.

В какой-то момент она просто начала рассказывать все подряд, рыдая и ругая себя потом. Пока она просто сидела и смотрела на своего тюремщика, зная, что скоро, как по мановению волшебной палочки у нее развяжется язык; она ненавидела себя за это и даже несколько раз пыталась убить себя, но эукарийцы всегда успевали вовремя, чтобы остановить любые попытки суицида. Нет, мисс Гринджер нужна была им живой.

Раздался тонкий писк где-то на пределе слышимости. Ирэн вскочил и, как ошпаренный, вылетел из комнаты допросов, в прямом смысле вылетел – инстинктивно взмахнул крыльями и чуть не стукнулся о потолок. Настало время тишины, вентиляция вдруг принесла знакомый до боли запах озона, как перед грозой в детстве. Для девушки эта ассоциация резко сменилась другой: вид прожженной дырки там, где билось сердце у покойной Келли. Лиана забилась в угол, обхватив руками колени. Раздался взрыв, и в комнату вошел механический монстр – солдат, полностью закованный в тяжелую броню с прорезями для глаз, из которых бил слабый голубоватый свет. Из закоулков памяти выплыла картинка с надписью «солдат штрафбата». Вроде свои… Вставать все равно было страшно. Ужасно хотелось, чтобы под шлемом было знакомое лицо Джима, но так не бывает.

Рихарда воротило от необходимости смотреть на Лиану сквозь голубой прицел, который маячил перед глазами, а чип издевательски передавал в мозг параметры «врага». Черт бы его побрал, но наверняка они так и работают. А еще ему жутко хотелось утешить старого друга. Сейчас на нее было жалко смотреть: бледная, с уже начавшими заживать кровоподтеками в форме когтистой лапы на лице, в комбинезоне, который висел на ней. Она стояла и тряслась, не зная, что перед ней тот самый непутевый капитан, над которым она иногда подтрунивала.

− Не