Заслони меня собой - Мария Устинова

позвонить?

— Что-то случилось? — напряглась я. — Дома все нормально?

— А что тут может быть ненормального? — протянул он. — Ты когда придешь?

Тон я не поняла: какой-то постный и непривычный. Но вроде бы, спокойный. Если бы мне что-то угрожало, он бы так не говорил. Желание оказаться дома и страх боролись во мне, попеременно побеждая.

Дома есть душ и кофе. А еще меня могут там подстеречь. Идти туда небезопасно, в прошлый раз я спалась чудом. С другой стороны там Артем… Все-таки мужчина.

— А ты дома? — на всякий случай уточнила я.

— А где я еще могу быть? Это тебя черт знает, где носит!

— Я скоро приеду, — пообещала я и отключилась.

Я поблагодарила деда и вернула телефон. Меня высадили на нашей остановке, но во двор я не торопилась.

Отошла подальше и спряталась от надоедливого дождя под козырек крыльца ближайшего магазина. Я решила выждать и понаблюдать за выездом с нашего двора. Магазин оказался салоном чая и кофе: «элитные сорта» гласила вывеска. Сквозь витрину было видно, как девушка за прилавком обслуживает посетителя.

Кофе бы не помешал…

Кажется, в магазине есть кофе-машина, но у меня нет денег. И я просто не пойду внутрь в той тряпке, в которую превратилось мое платье. А с моим грязными ногами и сбитыми пальцами тем более не стоит там появляться. Я вся в ушибах и ссадинах. Немытые волосы, намокшие от дождя, выглядят, как пакля. В таком виде я похожа то ли на наркоманку, то ли на нищенку. Из «элитных сортов» точно вытолкают взашей.

Из магазина вышли, и на меня пахнуло мощным запахом молотого кофе. Захотелось позавтракать еще сильнее — мне бы капучино и любимую булочку с корицей.

Но решиться я не могла. Ходила по крыльцу магазина и поглядывала на поворот во двор. Меня преследовало предчувствие, что там я сразу попаду в засаду.

Боялась, но умом не верила: Артем меня бы не подставил. Голос у него был спокойный.

Еще сомневаясь, я все-таки направилась к дому. Граждане на остановки уже на меня косились, да и девушка из «элитных сортов» с подозрением смотрела сквозь витрину, как я шарахаюсь по их крыльцу.

Постоянно оглядываясь, я прошла затененными тропинками между домами — они как лабиринт опутывали микрорайон. Мы, местные жители, пользовались ими, чтобы срезать путь.

В родном дворе я спряталась за соседним подъездом. Окна, входная дверь — вроде бы ничего подозрительного. Выждав минут десять, я осторожно вошла в подъезд. Меня немного отпустило, когда я добралась до своего этажа без приключений. Страхи даже стали казаться мне паранойей.

Ключей с собой не было — пришлось стучать.

На миг глазок потемнел, затем щелкнул замок и дверь резко распахнулась:

— Где тебя носило, твою мать! — с порога заорал заспанный, взлохмаченный муж. — Сука чертова! Вали отсюда, чтоб больше я тебя не видел!

Глава 30

Понятно, почему у него был такой тон по телефону: Артем берёг гнев для личной встречи.

Но вот пощечину я не ожидала.

Я даже толком не поняла, что произошло: щека горит, а я удивленно хлопаю глазами после его гневной тирады.

— Артем, — ошеломленно пробормотала я.

— Убирайся из моего дома!

— Что произошло? — я прижала ладонь к щеке, чтобы избавиться от противного жжения на коже.

Вопрос он расслышал только с третьего раза.

— Юрка погиб! — проорал он. — Где ты шлялась потом неделю, я спрашиваю? С кем тебя там видели? Проваливай!

Он захлопнул дверь перед моим носом. Почти минуту спустя я осознала, что стою в той же позе — прижимая ладонь к горящей щеке, и удивленно смотрю на дверь. В голове была пустота. Как это по-детски — бояться засады, когда настоящие проблемы пришли с другой стороны.

Я хотела возмутиться, постучать, чтобы Артем открыл и объяснить ему… А потом поняла, что ничего объяснять не буду. Он не поверит, только силы на скандал тратить. В горле появился жгучий ком из обиды, и я никак не могла от него избавиться.

Мне казалось, Артем должен понять… Хотя бы выслушать. Но далеко заглядывать он не стал: раз жены долго не было дома, то она пила и гуляла от него, бедного, налево. Наверное меня видели в машине Ярцева, мы ведь приезжали в село… Кто-то ему донес, что я была не одна.

Меня убить пытались, а его заботит, не выросли ли у него рога.

Квартира была не моей, а личные вещи я забрала, когда уезжала к брату. Ломиться в двери и просить прощения смысла нет. Да и не заслужил он этого.

Я спустилась вниз и без сил села на скамейку во дворе.

Лучше вернуться к Женьке, забрать вещи и попытаться устроиться в городе. В сумке документы, деньги, телефон, одежда. И все это осталось у него, когда Ярцев меня похитил.

Вяло размышляя, впустит меня мент или нет, после того, как сам сдал Ярцеву, я направилась к метро. Потом опомнилась — денег у меня все равно нет, и решила поймать попутку.

Меня подбросили двое молодых парней. Сначала я насторожилась, но выглядели они мирно и напоминали студентов. Прислушавшись к разговору, я поняла, что угадала.

Забрать сумку надо обязательно, там вся моя жизнь. Двое потенциальных покойников в Женькиной прихожей — причем один из них выпотрошенный, очков мне не добавят, но выбора у меня нет.

Если повезет и все будет тихо, может он отдаст вещи.

Неожиданно я ощутила собственное сердце: оно не билось, оно вздрагивало и сжималось. Руки спокойно лежали на коленях — внутри обманчивый штиль, но я понимала, какую боль прячу от себя. Юрка погиб, Артем меня выгнал — я осталась одна. Сама по себе в большом городе. С охотой на хвосте.

Мне хотелось сжаться в комочек и с головой накрыться одеялом.

За домом Женьки я наблюдала еще дольше, чем за своим. Даже попросила мальчишку со двора сбегать и посмотреть, никого ли нет в подъезде.

Выждав около часа, я робко постучала в дверь. Послушала тишину и постучала снова, ни на что не рассчитывая.

Но глазок потемнел, меня довольно долго рассматривали, затем замок тихо щелкнул. Дверь резко распахнулась: на пороге стоял поддатый Женька. От него ощутимо несло пивом. Мне он удивился, словно это не я, а привидение.

С опаской выглянув наружу, он кивнул — мол, проходи, но я остереглась. Остаться с ним наедине после того, как он сдал меня Ярцеву? Ни за что на свете.

— Мне некогда, — отрезала я, делая шаг назад,