Блюз белого вампира - Эндрю Фокс

— Э-э… вы хотите сесть со мной?

— Да. — Она улыбнулась.

— П-п-пожалуйста. — Джулс подскочил с места, чтобы выдвинуть ей стул.

— Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.

В ее произношении звучал легкий акцент, свойственный обитателям горных районов. Она грациозно села и тщательно расправила складки на изумрудно-зеленом брючном костюме. Под пиджаком на ней была футболка со смелым вырезом, который демонстрировал ложбинку между громадных грудей.

Джулс наблюдал, как девушка его мечты — вся внимание — повернулась к сцене и прикрыла глаза, слегка покачивая головой в такт музыке. Исполни Тео Шамбоне в эту минуту лучшее в своей жизни соло, его друг все равно остался бы глух как камень. Зачарованный, он следил только за тем, как поднимается и опускается грудь его спутницы. Когда музыканты брали завершающие аккорды «Сен-Джеймс Инфемари», она удовлетворенно вздохнула.

— Ну, разве они не великолепны?

— Одни из лучших в городе, — сказал Джулс, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал авторитетно. — А раз так, значит, одни из лучших в мире.

— Похоже, вы знаете, о чем говорите.

— А то! Я всю жизнь музыкой интересуюсь и с музыкантами общаюсь много.

Глаза незнакомки вспыхнули интересом.

— Это же так здорово! — Она улыбнулась и ласково дотронулась до его руки. — Я обещала представиться, верно? Зовут меня Вероника. Я из Нью-Йорка. Конечно, это прозвучит ужасно нескромно, но я — модель. В Новом Орлеане работаю над серией снимков для разных журналов. В основном для каталогов женской одежды, а остальные… в общем, сомневаюсь, чтобы такой джентльмен, как вы, когда-нибудь их видел.

— Большая потеря для меня, — невозмутимо заметил Джулс.

— Ах, Новый Орлеан — настоящее чудо! Мне так хочется, чтобы кто-то показал мне город таким, каким его видят не туристы, а местные жители. Когда я заметила вас в «Трамвайной остановке», сразу подумала, какой вы милый и интересный. Хотела познакомиться или хотя бы просто поздороваться, да в последнюю минуту смутилась, и потом вы ушли. А сегодня, надо же, мы встретились здесь, под такую чудесную музыку. Думаю, нам суждено стать друзьями.

Джулсу казалось, его обволакивает теплый, густой туман. Каждое слово ее медовой речи, проникнув в ухо, пробиралось прямиком в пах. В отделанной зеркалами стойке Джулс заметил отражение своего пустого, как кокон, костюма. Ну почему он встретил эту женщину именно сегодня, когда на нем такой идиотский клоунский наряд?

— А я вот… кхм… как раз иду с детского праздника. Утренник для детей-инвалидов. Все в инвалидных колясках, представляете? Я часто всякими такими вещами занимаюсь. Благотворительность и все такое прочее.

— Как это благородно!

Вероника крепко сжала руку собеседника в своих мягких ладонях и заглянула ему прямо в глаза. Последнюю часть выступления они дослушали молча. Как только музыканты закончили играть, в зале вспыхнул свет. Человек сорок посетителей подхватили свои пиджаки и бумажники и направились к выходу.

Вероника повернулась к Джулсу и тепло улыбнулась.

— Великолепно, просто великолепно! Спасибо, что разделили со мной этот сказочный вечер. — Она потянулась через столик и кончиками пальцев мягко дотронулась до предплечья Джулса. — Не могли бы вы проводить меня до гостиницы? Буду очень, очень признательна.

— Я…

В затуманенном разуме Джулса, как на экране, возникло лицо Морин. Вчера ночью во сне она положила руку ему на грудь. Интересно, что она подумала бы обо всем, что происходит? Конечно, если бы он хотел укусить какую-нибудь женщину, Морин ничего не имела бы против. Так ведь Веронику Джулс собирался не кусать…

Он поразился тому, какая все-таки странная штука судьба. Еще вчера дела его шли так дерьмово, что дальше некуда. Что будет, если сейчас, когда все складывается так удивительно, сказочно хорошо, он неблагодарно отвернется от удачи? Вдруг она возьмет и иссякнет, снова превратившись в сухие фекалии.

— Я… кха… я с удовольствием вас провожу.

* * *

Жила Вероника на Баррак-стрит, в особняке, выстроенном в испанском колониальном стиле, а позднее переделанном в гостиницу. Она открыла парадную дверь с вычурной, недавно отреставрированной отделкой. Воздух в фойе гостиницы показался Джулсу ледяным — градусов восемнадцать вместо тридцати на улице. Вероника достала из сумочки носовой платок и аккуратно промокнула лоб и шею.

— Прошу извинить меня… Я пока не привыкла к здешней влажности. — Она посмотрела на спутника, который оставался сух, будто белая пустыня. — Не понимаю, как вам, такому крупному, здоровому мужчине, удается не потеть в такой сырости.

— Ну, знаете, когда живешь в Новом Орлеане столько, сколько я, помаленьку привыкаешь к местной погоде.

Вероника взяла его за руку и повела к лестнице в дальнем конце фойе.

— Идемте. Мой номер на третьем этаже. — Она рассмеялась и стала вдруг похожа не на взрослую женщину, а на девочку. — Единственный недостаток этой гостиницы в том, что тут нет лифта.

— Ничего страшного. С парой лестничных пролетов я справлюсь.

Черт возьми, да сейчас, с рукой Вероники в ладони, одурманенный ароматом ее духов, он вскарабкался бы и на самый верх пятидесятиэтажного небоскреба.

К чести дока Ландрю, на третий этаж Джулс поднялся без всякой одышки. Пока Вероника возилась с дверным замком, ее возбуждение, как статическое электричество, покалывало ему все тело. Он тоже был возбужден и, кроме того, чертовски нервничал. Нервы сделали то, что не удалось влажному ночному воздуху, и по спине у Джулса заструились ручейки пота. Он был почти уверен — когда Вероника откроет дверь, на пороге возникнет Морин, мстительно сжимая в руке деревянный кол и направив его изменнику прямо в сердце.

Прошла целая вечность, прежде чем Вероника наконец справилась с замком. Дверь открылась. Трехметровой Морин на пороге не оказалось, и никто не стал ревниво хватать Джулса за мошонку. Он глубоко вдохнул и ступил в номер следом за Вероникой. Номер был роскошный. Над всем убранством царила невероятных размеров гидромассажная ванна, которая стояла прямо посреди комнаты, затмевая собой даже огромную кровать с красным бархатным покрывалом.

— Хотите чего-нибудь выпить? — спросила Вероника и быстро подошла к мини-бару. — Мои наниматели очень щедры. Все, чего мне хочется, я просто записываю на их счет.

— Спасибо, ничего не буду, — пробормотал Джулс и потрогал бархатное покрывало.

— Как хотите. А я приготовлю себе коктейль. Очень уж пить хочется.

Вероника налила в высокий стакан газированной воды, клюквенно-яблочного сока, вишневого сиропа и водки. Перемешала мизинцем и, не добавляя льда, сделала жадный глоток. Потом подошла к тумбочке рядом с кроватью, поставила на нее стакан, и Джулс, не успев опомниться, очутился в ее объятиях. Она прижалась губами к его рту. На кончике ее языка Джулс почувствовал привкус вишни с водкой. Столкнувшись телами, они потеряли равновесие и вместе опрокинулись на кровать. Их животы, как воздушные подушки, смягчили удар отпадения, но как только пружинный матрас изогнулся под двойным весом до максимума, передние зубы Вероники со всей силы врезались в зубы Джулса. Она безумно расхохоталась и перекатилась на спину, в то время как Джулс пытался набрать воздуха в сдавленную грудную клетку.

— А-ха-ха-ха! — заливалась Вероника, покраснев и пытаясь восстановить дыхание. — Ой, у меня, наверное, зуб сломался! Ты-то как? Честное слово, я этого делать не собиралась. Давай еще разок попробуем, а?

— Погоди… погоди секунду, детка… немного отдышусь.

— Ну конечно, дорогой… Ха-ха… Конечно.

Минуту они лежали рядом, оба спиной на кровати, а ногами — на полу. Потом Вероника повернулась на бок и неуверенно, однако очень ласково погладила Джулса по руке.

— Знаешь, после прогулки из джаз-клуба я так взмокла. Вся насквозь сырая. Давай вместе в ванне побултыхаемся.

— Конечно… конечно, давай, — промычал Джулс, растирая бок, которым при падении ударился о раму кровати.

«Синяк вылезет громадней, чем родимое пятно у Горбачева, — сказал он себе. — Попробуй потом объясни Мо, откуда он взялся».

— Вот увидишь, я тебе в два счета настроение подниму, — сказала Вероника, и в ее глазах блеснули искорки.

Она поднялась с кровати и, покачивая бедрами в такт слышного ей одной мамбо, выплыла на середину комнаты. Скинула туфли. Чувственно выскользнула из пиджака. На ее упругих, холеных руках не заметно было ни единого изъяна, но поразило Джулса не это. Черная шелковая футболка облегала ее дородные формы, как слой краски, а над левой грудью была вышита надпись с рисунком: «Я люблю вампиров», а рядом — сердце, которое пронзали два карикатурных клыка, и ярко-красные капли крови.

Вероника заметила его удивление.