"Ты только отыщи его…" - Джеймс Чейз

— Приеду.

Оставив его, я сел в свою машину и вернулся в отель. Оттуда позвонил Максуэллу и сообщил ему подробности ареста Сетти, велел позволить Мэттьюсу из Ассошиэйтед Пресс тоже использовать этот материал. Он сказал, что сразу же телеграфирует в Нью-Йорк, после чего позвонит Мэттьюсу.

— Я возвращаюсь сегодня же ночью, — сказал я. — Увидимся утром.

Он спросил, а не лучше ли мне остаться в Неаполе, чтобы освещать это дело, когда Сетти предъявят обвинение.

Разумеется, он был прав, но я думал о Карло. Я не знал, как отреагирует Карло, узнав, что Сетти арестован, а партия наркотиков, которую он поджидает, захвачена. Мне надо было доказать ему, что я к этому делу совершенно непричастен, иначе он со мной расправится.

— Раньше чем через три дня обвинение ему не предъявят, а у меня дела в Риме. До встречи.

— Ну что ж, смотри сам. Пока.

II

Уже в Риме, часов в 9 утра я из постели снова позвонил Максуэллу. Он сказал, что Нью-Йорк просит поподробней осветить жизнь Сетти в Италии, и спросил, не могу ли я чем помочь. А почему бы ему самому не поехать в Неаполь, предложил я.

— Я-то не прочь, — заявил он, — только Джины сегодня нет. Она занимается тряпками на квартире Хелен. Как же я уйду из офиса, тут ведь даже на звонки отвечать некому.

— Разве она не на работе?

— Она отпросилась на день. Часов в десять она будет на квартире Хелен. Она сказала, старик хочет, чтобы квартиру поскорее освободили.

— Да. Таковы указания. Ну что ж. Я съезжу туда и пришлю ее. Тогда ты сможешь уехать.

— А я думал, тебе самому захочется вести этот материал, — сказал Максуэлл. — Такого крупного дела уж сколько лет не было.

— Раз ты сменяешь меня в Римском корпункте, теперь это твой материал. Джину я привезу к половине двенадцатого, а в два есть рейс на Неаполь. Забронируй-ка себе билет.

Он сказал, что так и сделает.

Я вылез из постели, принял душ, побрился и оделся. Потом спустился к гаражу, добрался до квартиры Хелен и позвонил. Дверь открыла Джина.

— Ба! Привет, Эд, — сказала она и улыбнулась какой-то неуверенной улыбкой.

— Привет, — сказал я и, проходя за нею в гостиную, продолжал: — Ну, как тут дела?

— Я укладываю вещи. Их столько, что работы еще на полчаса.

— Все забирают?

— Да. — Она села на подлокотник кресла и посмотрела на меня. — Что происходит, Эд?

Я опустился в кресло.

— Много чего. — Я рассказал ей об аресте Сетти. — Максуэлл хочет поехать в Неаполь. Он ждет тебя, чтобы ты его сменила. Ты, пожалуй, иди, Джина. Я тут сам управлюсь.

— Ему придется лететь двухчасовым, так что время еще есть, — твердо сказала Джина. — Эд, откуда ты узнал, что Сетти на этой вилле?

Я посмотрел на нее.

— Зачем это тебе?

— Неужели непонятно? — сказала она. — Сетти ищет вся полиция, а находишь его ты. Просто невероятно. Как ты узнал, что он там? Не я, так кто-то другой непременно тебя спросит.

Ее довод был не лишен смысла. Сейчас, когда она задала этот вопрос, я удивился, что его мне не задал Гранди.

— Пожалуй, ты права, — признал я. — Это долгая история…

— Я хочу ее выслушать. Ты намеренно чурался меня. Пожалуйста, не надо отрицать. Ты избегал меня. Ты ведь тоже втянут в это дело, правда? Ты знал, что она назвалась миссис Шеррард. Тут что-то не так. Ты должен рассказать мне.

— Тебе необязательно впутываться в это дело, — сказал я. — Не задавай мне вопросов. Хелен убили. Не я ее убил, по полиция считает, что я. Пойми, что я не могу ничего тебе рассказывать, не впутывая и тебя.

Ее ручки сжались в кулаки.

— А мне все равно! — сказала она. — Я хочу знать. Ну, пожалуйста, Эд! В какую ты попал беду?

— В страшную беду. Но я не могу рассказать тебе подробностей. Не лезь в это дело, Джина.

— Эта девушка что-нибудь для тебя значила?

Я заколебался.

— Одно время я думал, что да. Пока не узнал, какая она на самом деле… Наверное, я вел себя, как…

— Не надо. Я все понимаю. Расскажи мне, что произошло, Эд.

— Забудь об этом, ладно? — Я встал и прошел к окну. — Я сам подставил себя под удар, а теперь будь что будет.

— Ты боишься, что узнает синьор Чалмерс?

— Страх я уже преодолел. Он предложит мне иностранный отдел, что очень для меня важно. А когда он узнает, что я замышлял, отдела мне не видать.

— Ты уедешь из Рима?

— Была такая мысль, но теперь, похоже, я вообще останусь без работы.

Она молчала, и я повернулся и посмотрел на нее. Она побледнела, глаза наполнились слезами.

— Не надо, Джина. Это не конец света.

— Для тебя-то, может, и нет.

За все время, что я ее знал, до меня впервые дошло, что она для меня значит. Я подошел к ней и, обняв за талию, притянул к себе.

— Да, я попал в страшную переделку. И все по глупости. Но ты не должна лезть в это дело. Будешь слишком много знать, тебе могут пришить соучастие.

— Ради бога, Эд, — сказала она, уже плача. — Неужели ты думаешь, меня это волнует? Меня волнуешь ты.

Я прижал ее к себе, она подняла залитое слезами лицо, и наши губы слились. Так мы простояли довольно долго, потом я отстранил ее.

— Нет, так нельзя, — сказал я. — Я, вероятно, потерял голову, иначе бы не стал бегать за этой вертихвосткой. Теперь придется за все расплачиваться. Оставь меня, Джина, прошу тебя.

Она взъерошила мне волосы.

— Я ведь могу помочь тебе, я уверена. Ты хочешь, чтобы я тебе помогла?

— Я хочу, чтобы ты не лезла в это дело.

— Эд, ты любишь меня хоть немного? Неужели я для тебя ничего не значу?

— Еще как значишь. Долго же мге понадобилось, чтобы узнать это, правда? — Я прижал ее еще крепче. — Но это к делу не относится. Только если мне крупно повезет, я сумею избежать наказания. Карлотти убежден, что я и есть тот парень, которого он ищет.

— Неужели ты не расскажешь мне, что же на самом деле произошло? С самого начала?

И я сел и все ей рассказал, от начала до конца, ничего не скрывая. Она сидела и слушала с полуоткрытым ртом, а когда я кончил, неторопливо вздохнула.

— Ах, милый, сколько же ты настрадался!

— Да уж куда больше, но ведь я сам напросился. Если бы мне только удалось доказать, что убил Хелен Карло, я был бы чист. Только я не вижу, как это сделать.

— Расскажи все Карлотти, как только что рассказал мне. Он поймет. Расскажи ему все.

Я покачал головой.

— Слишком уж много улик против меня. Раньше надо было рассказывать. Он просто решит, что у меня не выдержали нервы, и я пытаюсь выпутаться. Он меня арестует, и тогда мне не добраться до Карло. Если возможно, мне надо разделаться с Карло самому.

— Нет, Эд, прошу тебя. Ты должен рассказать все Карлотти. Я уверена, это нужно сделать.

— Я подумаю. Но пока не собираюсь ничего ему говорить.

— Эд! — вскакивая на ноги, сказала Джина. — Я вдруг вспомнила. Вчера, пока я тут работала, почтальон принес коробку с кинопленкой и попросил передать Хелен.

Я уставился на нее.

— Коробка с пленкой?!

— Да. Она, должно быть, отправляла ее проявить.

Сердце у меня больно забилось.

— Она у тебя?

Джина открыла сумочку и вытащила желтую коробку.

— Возможно, это пленка, отснятая в Сорренто, — сказала Джина, протягивая ее мне.

Я протянул руку, и тут дверь резко отворилась. Мы оба быстро повернулись.

В дверях стоял Карло, полураскрыв толстые губы в улыбке.

— Дай-ка ее сюда, — сказал он. — Я уж сколько дней жду, когда появится эта хреновина. Дай ее сюда!

III

Рефлексы у Джины сработали гораздо быстрее, чем у меня. Увидев Карло, она, вероятно, сразу же узнала его по моему описанию. Она швырнула коробку в сумочку и была уже на ногах, когда Карло добрался только до середины гостиной. Потом повернулась на каблуках и метнулась к двери спальни.

Оскалившись, Карло прыгнул и хотел ухватить ее своими толстыми пальцами. Я мгновенно подставил ему ножку, и он растянулся на полу, успев, однако, вцепиться Джине в блузку. Джина резко дернулась, тонкая материя порвалась на плече, и Джина, даже не попытавшись побежать более длинным путем к выходу, влетела в спальню и хлопнула дверью. Я услышал, как повернулся ключ в замке.

Квартира находилась на пятом этаже. Убежать из спальни было невозможно, но дверь, по крайней мере, была прочная — попробуй сломай. Эта мысль пронеслась у меня в голове, когда я вскочил с кресла, в котором сидел.

Карло, ругаясь, все еще лежал на полу. Я не совершил ошибки и не сцепился с ним, а метнулся к камину и схватил увесистую стальную кочергу. Когда я повернулся, он уже был на ногах.

Мы стояли лицом друг к другу.

Он пригнулся и вытянул ручищи со скрюченными пальцами — ни дать ни взять, выходец из джунглей.

— Ну, падла двурушная, — тихо сказал он, — сейчас ты у меня получишь.