Шестнадцать надгробий. Воспоминания самых жестоких террористок «Японской Красной Армии» - Фусако Сигэнобу

время демонстраций, когда те пытаются чтобы изменить мир и добиться справедливости.

В этот день я пошел домой и поговорил с отцом. Газеты писали, что они были «бунтовщиками», но правда заключалась в том, что полиция чрезмерно подавляла студентов. В этот день отец еще немного рассказал мне о национальном движении своей юности. Под властью денег капитализма Япония превратилась в ужасное общество, где фермерам приходится продавать своих дочерей, потому что они не могут есть рис, даже если они его выращивают. Мой лучший друг был заключен в тюрьму.

Г-н Кацухико Сайто из Бунда, г-н Йошио Оучи, председатель студенческого совета, и другие планируют провести февральские вступительные экзамены, даже если они введут полицию по охране общественного порядка.

Должно быть, они спешили быть растоптанными. Таким образом, председатель Оучи и его коллеги, должно быть, пришли к соглашению на основе предложений по реформе (содержание, допускающее повышение цен), представленных властями университета, и заключили временное перемирие для подготовки студенческой стороны.

Я думала исправить это. Также было стремление сохранить положение Meidai Bund в восстановленном Zengakuren.

Это было весной 66-го года. Конечно, мечта стать учителем стоит на первом месте.

8 октября 1966 г. Во время акции протеста рабочих и студентов против визита во Вьетнам премьер-министра Эйсаку Сато один студент был убит дубинкой. В это время я был немного дальше на демонстрации Бунда и попал в водоворот жестокого насилия полиции по охране общественного порядка. Я отвез нескольких студентов, которым отрубили головы, в местную больницу. Я попросил их остановить на шоссе микроавтобус Japan Highway Public Corporation и отвезти раненых в больницу. Увидев опустошение студентов, добрый водитель возмутился, сказав: «Не делай глупостей».

Чтобы изменить мир и добиться справедливости, это эпоха, когда убивают даже демонстрации.

В этот день я пошла домой и поговорила с отцом. Газеты писали, что мы были «бунтовщиками», но правда заключалась в том, что полиция чрезмерно подавляла студентов. В этот день отец еще немного рассказал мне о национальном движении своей юности. Под властью денег капитализма Япония превратилась в ужасное общество, где фермерам приходится продавать своих дочерей, потому что они не могут есть рис, даже если они его выращивают. Его лучший друг был заключен в тюрьму.

Что ж, я еще раз узнал, что мой отец пытался вершить правосудие для мира. С тех пор я больше разговаривал с отцом о мире, чем раньше. И почему борьба за спасение бедных для нации исторически превратилась в «правую» борьбу? Тема моей дипломной работы была «Процесс формирования японского фашизма и его идеологическая подоплека». Разговаривая с отцом, я хотел написать дипломную работу, читая толстые книги и материалы Мисудзу Сёбо.

Мой отец открыл книгу, изданную Мисудзу Сёбо, прочитала свидетельства и отчеты Ниссё Иноуэ и его близких друзей и глубоко задумался над этим. Гораздо позже, после 2000 года, в книгах Такаши Татибаны и Кунио Судзуки, одного из друзей моего отца, Ёситака Йоцумото, — узнал, что в их прошении упоминается мой отец. Я защитила дипломную работу и закончила факультет литературы. Потом я поступила на факультет политологии и экономики на бакалавра, закончила курсы повышения квалификации педагогов.

В 1960 году я преподавал ученикам третьего курса средней школы в округе Накано в качестве педагогической практики. Чему я учила, так это «разделению властей» в общественных науках. Разговаривать со студентами, произносить речь на трибуне, как я счастлива, что иду по новому пути… это было очень приятно.

Летом 1960 года я пережил переломный момент. Той весной г-н Сигеки Сано, бывший председатель Бунда, попросил меня служить в качестве секретариата Военной комиссии по подготовке к общенациональной «Битве за Окинаву» 2 апреля 1968 года. Так и было. С тех пор, как я присоединилась к общественному и академическому сообществу в 1966 году, я сформировал кружок с моими коллегами из Университета Мэйдзи под названием «Группа изучения современной мысли» (Genshiken). Я ходил на демонстрации социологии и социологии, но никогда не вела какую-либо «партийную деятельность» за пределами университета. В январе 1988 года в борьбе против Токийского университета участвовали также члены Университета Мэйдзи, забаррикадировавшиеся в аудитории Ясуда, и многие из них были арестованы.

Я предполагаю, что была нехватка рабочей силы. Я принял. В день 42-й Борьбы народ воевал друг против друга с Симбаши и Гиндзы как «освобожденные районы» в порядке массовой борьбы. Из-за обобщения этой борьбы 2 апреля внутри Ant нарастали конфликты мнений. Руководство Бунда, приехавшее в Токио из района Кансай, охарактеризовало «борьбу 428» как «поражение» и предложило новую борьбу путем «вооружения партии», вместо того чтобы нагнетать ее как эскалацию. Расширение массового движения. Антивоенное движение во Вьетнаме имело большую международную тенденцию, и это была эпоха, когда вооруженная борьба велась и в Соединенных Штатах. Он призывал к мировой революции и призывал к «революции партии», способной вести вооруженную борьбу в Японии.

Поскольку эти кансайцы выступали за формирование партийной армии, Красной Армии, другие члены Бунда стали называть их «Фракция Красной Армии».

До этого наши товарищи по Исследовательской группе факультета современной мысли Университета понятия не имели, что внутри Бунда существуют фракции. Я был студентом в ночном клубе, и, возможно, это отличалось от других социальных наук. Некоторые люди в Геншикене были вовлечены в рабочие движения на работе, и меня внутренние дела Бундта не интересовали.

Я думала, что такие названия, как «Группа Кансай» и «Группа Университета Тюо», были такими же, как группа Мэйдай, и относились к родительской организации, которую я окончила. Люди, ответственные за 2-апрельскую борьбу, и те, кто прибыл в Токио из района Кансай, базировались в Университетском зале, что было удобно географически. Однажды в июне один из них пригласил меня присоединиться к зенитной артиллерии Красной Армии. Когда я услышал их претензии, возродились светлые надежды четырехлетнего международного антивоенного митинга, и я подумал, что эти люди вместе с народами мира всерьез пытаются привести угнетенных к революции. На Международном антивоенном митинге 2014 года лидеры Ant объединятся с революционными группами из США, Германии и Франции, стремящимися принять участие в Дне Хиросимы в августе.

Это международная конференция, прошедшая в аудитории Университета Тюо третьего августа. Друзья со всего мира спели песню «Интернационал» на своих языках, взяв на себя обязательство вместе бороться против НАТО и Договора о безопасности между Японией и США и создать новый интернационал. Поскольку Genshiken помогал готовиться к конференции, я была глубоко тронута тем фактом, что люди со всего мира сражались вместе. Я думала, что это эти люди хотели встать с народом на международном антивоенном митинге в 1968 году. И