Смерть под зонтом - Анатоль Имерманис

В мыслях я уже снова бродил по мрачным бетонным ущельям большого, слишком шумного и слишком механизированного города – усталый человек, обреченный судьбой с раннего утра до позднего вечера преодолевать марафонскую дистанцию в поисках работы, все равно какой.

Перед глазами уже маячил неизбежный финиш: магазин подержанных автомобилей, владельцу которого я вынужден буду продать свой «Триумф», которым так гордился. За ничтожную сумму, которая поможет хоть еще несколько месяцев кое-как сводить концы с концами.

Свой зонтик я забыл в автомобиле, и когда за мной захлопнулись ворота гаража, александрийский потоп набросился на меня со свистом и ревом. Не прошло и секунды, как я промок до мозга костей.

И тут внезапно что-то сбило меня с ног. Это не был порыв ветра. С трудом поднявшись, я сначала услышал голос, а лишь потом заметил темную фигуру, удаляющуюся в сторону шоссе.

Это был не кто иной, как Пророк!

После этой неожиданной встречи, заставившей на миг даже забыть, что при падении я с ног до головы вывалялся в грязи, номер мотеля показался мне особенно светлым и уютным.

Как только я показался на пороге, Дэрти испуганно крикнул:

– Как ты выглядишь! Черный, как негр! Немедленно залезай в ванну!

Полчаса спустя, одевшись в пижаму, согревая внутренности грогом, который Дэрти на скорую руку приготовил из басановского виски, горячей воды и грейпфрутового сока, я сидел в кресле, чувствуя себя уже почти нормальным человеком.

Мобилизовав всю свою волю, я даже нашел в себе достаточно энергии, дабы, выполняя задание Грегора Абуша, начать с Дэрти внешне безобидный разговор о событиях в банке.

– Оставь меня в покое! – Оливер Дэрти отчаянно замахал руками, словно пытаясь отогнать нечистую силу. – Ничего не знаю и знать не хочу! Какого черта я вообще связался с этой треклятой Александрией! – Дэрти почти плакал. – Здесь все спятили с ума! Все! Ты его, должно быть, встретил?

– Кого?

– Ну, того безумца!.. Приходит ко мне одетый в лохмотья шизофреник, который воображает себя супергениальным композитором, музыкальным исполином двадцатого столетия, и, попробуй угадать, что он, нахал, сказал мне?

– Предложил одну из своих коммунальных жен? – довольно плоско пошутил я.

– Это бы еще не так худо! Он потребовал, чтобы вместо Альберта Герштейна я сделал первоклассную эстрадную звезду из него самого! Объявил это моей прямой обязанностью… Ну, а сейчас угадай, что я ему ответил?

– Надеюсь, что-нибудь остроумное, – сказал я, пытаясь иронизировать.

– Я сказал, что у Альберта Герштейна, уже не говоря о голосе, есть одно огромное преимущество. Его дядя – признанный кумир джазовой публики Ральф Герштейн. Может быть, и у вас столь же знаменитые родственники? – передаю слово в слово. – Может быть, вашего дедушку зовут Бетховен, а бабушку – Элла Фицджеральд?

– Вы, должно быть, этим убили Пророка наповал? – засмеялся я.

– Ничего подобного. Разве на безумца можно воздействовать разумными словами? Этот странный тип продолжал молоть всякую чепуху. Сказал, у Альберта Герштейна, мол, ни на грош таланта, и это-де мне самому отлично известно. Сейчас, когда Альберта наверняка засадят за решетку, я могу только радоваться, что Рей Кросвин готов подписать со мной контракт…

– Разве ты еще не отказался от Альберта Герштейна? – я внимательно посмотрел на него. – У меня сложилось впечатление, будто ты готов перегрызть ему горло.

– Глупости! Когда это я готов был?

– Вчера, когда ты ворвался в дом Ральфа Герштейна.

– Он негодяй! – выкрикнул в сердцах Дэрти, но заметив мою реакцию, кисло улыбнулся. – Не отрицаю, у меня с ним свои счеты. Чисто личные. Но это, как говорится, ария из другой оперы. Я был бы никуда не годным дельцом, если бы разрешил чувствам возобладать над деловыми соображениями.

– Говоришь, Альберт Герштейн негодяй? – я попробовал спровоцировать Дэрти, в надежде, что он проговорится.

Оливер Дэрти сделал вид, будто не слышит меня.

– Можешь себе представить, – быстро заговорил он, – фирма «Оливер Дэрти» осчастливливает публику альбомом «Монохоралы Рея Кросвина»! Что после этого останется от моей солидной репутации? Осколки в уксусном соусе? Тогда уж лучше заняться изготовлением половиков с изображением шестидесяти шести самых распространенных поз.

Немного успокоившись, Оливер Дэрти задумчиво продолжал:

– В некотором смысле этот сумасшедший все-таки прав. Едва ли Альберту удастся избежать заслуженного отдыха в тюремной камере.

– Значит, все-таки придется от него отказаться, – сказал я.

– Совсем напротив! Это ведь реклама! Первоклассная! Все эти дурацкие фильмы, с помощью которых я собирался возвести его на пьедестал, ничто по сравнению с такой рекламой. Подумай, сам певец за решеткой, а его голос, воплощенный в миллионах пластинок, путешествует по земному шару!

В двери постучали.

Сначала спокойно, затем все настойчивее.

– Неужели полиция? – испуганно пробормотал Дэрти, инстинктивно делая шаг в сторону стенного шкафа, очевидно, с намерением забраться в него.

Я отпер дверь.

В комнату влетел владелец мотеля «Авгиевы конюшни» Хуго Александер.

– Ах, это вы! – произнес с облегчением Дэрти.

В первый момент я с трудом узнал Хуго Александера, настолько он переменился. Казалось, его вчерашнее «я», – солидный, всегда ровный коллекционер, словно рожденный перелистывать пожелтевшие бумаги и терпеливо расшифровывать древние манускрипты, – куда-то испарилось.

Передо мной стоял возбужденный до последней степени, совершенно потерявший голову человек. Взъерошенные волосы, сползавшие с переносицы очки, искаженное судорогой лицо. Хуго Александер размахивал зажатым в кулак толстым журналом.

Мне было хорошо знакомо это издание с лакированной обложкой, на которой яркими буквами было отпечатано название «Месячный обзор». В те редкие часы, когда моя супруга не наслаждалась очередной серией какого-нибудь бесконечного телевизионного фильма, она с удовольствием листала последний номер этого журнала, взятый взаймы у соседки.

Мою супругу привлекали не столько сравнительно редкие оригинальные публикации и перепечатанные в большом количестве из других изданий научно-популярные статьи (сокращенные и адаптированные, сообразуясь с интеллектуальным уровнем среднего читателя), сколько богато иллюстрированные объявления.

– Глядите, что тут написано! – Хуго Александер без всякого вступления взвизгнул, размахивая журналом перед моим носом.

– Я уехал в Новый Виндзор, чтобы заплатить проценты по займу, – продолжал он, – ничего другого не оставалось, как ехать. День платежа уже и так просрочен, а единственный банк Александрии закрыт в связи с ограблением. Итак, возвращаюсь я в довольно благодушном настроении, как-никак одна забота с плеч долой. Забегаю в «Прекрасную Елену» клюкнуть по маленькой и встречаю там знакомого. Он советует мне заглянуть в последний номер «Месячного обзора». И там… там…

Продолжать Хуго Александер явно был не в состоянии. Он смог лишь шепотом попросить:

– Воды!

– Мы можем вам предложить и кое-что покрепче, – сказал я.

Ополоснув стакан, я налил в него остаток приготовленной Оливером Дэрти смеси. Наблюдая, как Хуго Александер маленькими глоточками, чуть не давясь, одолевает содержимое стакана, я тщился угадать причину, приведшую его в столь возбужденное состояние.

Оливер Дэрти, характерной чертой которого деликатность отнюдь не являлась, сразу же взял быка за рога:

– Извините, господин Александер! Мы с Латорпом едва держимся на ногах. Может быть, вы слыхали, Латорп участвует в расследовании, а я, как продюсер фильма «Частная жизнь Долли Кримсон», еще по-настоящему не очухался от удара… Одним словом, если с вами не приключилось нечто такое, что требует нашего участия, прошу вас…

Он не закончил предложения, но намек, что гостю следует убраться ко всем чертям, и так был достаточно ясен.

Честно говоря, и я лелеял надежду, что Хуго Александер поймет нас и удалится. Тогда я еще не мог предположить, что его визит окажет сильнейшее воздействие на ход дальнейших событий, дав то самое недостающее звено, которого недоставало для окончательной разгадки.

Хуго Александер был слишком погружен в себя, чтобы как-то отреагировать на довольно грубую попытку Дэрти избавиться от него.

– Я стал богатым! – воскликнул он, падая на кровать. Но сразу же опять вскочил, не будучи в состоянии спокойно усидеть на месте.

– Богатым? – осведомился Дэрти с интересом. Естественно, ему, посвятившему всю свою жизнь увеличению собственных капиталов любой ценой, эта тема казалась достойной того, чтобы пожертвовать ей поздний вечерний час.

– Уж не находилось ли еще недавно ваше теперешнее богатство в банковском сейфе «Палаты Гермеса»? – пошутил я довольно глупо.