Смерть под зонтом - Анатоль Имерманис

Песню нам не удалось прослушать до конца.

Кто-то неистова зазвонил в дверь.

– Это еще что такое? – я озабоченно подскочил к окну. – Неужели опять начнется?

– К счастью, всего-навсего гость. Узнаю по звонку, – успокоил меня Грегор Абуш. – Это наш местный Микельанджело – Дин Панчек.

Как только светило авангардистского искусства переступило порог, к нему подбежал Президент. В результате пес мгновенно промок – такие потоки лились с брезентовой куртки скульптора и его цветастого зонтика. Президент жалобно завыл и принялся отряхиваться, в свою очередь обрызгав хозяина.

– Мог хотя бы ноги вытереть, – упрекнул гостя Грегор Абуш.

– Разве ядро проблемы кроется в ногах? – огрызнулся Дин Панчек. – Красоту в дом культурного человека приносит отнюдь не стерильная чистота. У меня просто сердце сжимается от боли, глядя на квартиру, где нет ни одного моего творения. Хотите, я вам совершенно бесплатно отдам своего «Современного Прометея»? Особенно потому, что эта моя скульптура в какой-то мере помогла следствию.

– Только из-за этого ты пришел ко мне? – улыбнулся Грегор Абуш. – Твоего «Прометея» с вмонтированной в ночной горшок копилкой-поросенком я и даром не возьму.

– А это вам тоже не нужно? – хитро улыбаясь, Дин Панчек поставил на письменный стол старый, с вмятинами, молочный бидон. – Нашел на свалке, когда искал сырье для своего творчества… Осторожно! Внутри, возможно, остались отпечатки пальцев!

И мы их действительно обнаружили.

Они принадлежали Ионатану Крюдешанку и были оставлены на магнитофонной кассете, запрятанной в бидон.

Запись в основном состояла из коротких приказов, которые Альберт Герштейн, репетируя сцену ограбления, отдавал охраннику.

Последняя реплика Альберта Герштейна уже не имела никакого отношения к сценарию. Обращаясь к режиссеру, он со смехом спросил:

– Ну, как мне удалось ограбление?

– По первому классу! Ограбили подчистую! Ничего не осталось! – в свою очередь рассмеялся охранник Бойль.

Прослушав до конца коротенькую запись, Грегор Абуш обнял скульптора:

– Да здравствует ваяние! Если твое дурацкое понимание современного искусства не заставляло бы тебя рыться в мусоре, последнее и самое важное доказательство, возможно, никогда бы не попало в мои руки.

– Глядите! Это он! – вдруг вскричал Дин Панчек.

– Кто?

– Ионатан Крюдешанк!

– Где же он, черт подери!

– На экране!

Мы с Грегором Абушем бросились к телевизору.

Да, это был он. Мертвый. Лежа в растекшейся по полу луже крови, Ионатан Крюдешанк сжимал в окоченевших пальцах пистолет.

Пистолет был показан отдельно крупным планом. То был «кольт» 32 калибра.

Диктор бесстрастным голосом комментировал кадры:

– Полиция города Вэрбург просит помочь в опознании этого человека! Он убит час назад в вэрбургском отеле «Астор» после перестрелки с другим неизвестным, которому удалось скрыться. Кровь в лифте указывает, что и сам убийца тяжело ранен. Жертва преступления зарегистрирован в гостинице под именем Иеремии Александера.

Изображение гостиничного номера с плавающим в кровавой луже трупом Крюдешанка сменила реклама:

– Если вы желаете, чтобы ваш мальчик вырос настоящим мужчиной, научите его с самых юных лет обращаться с оружием. Лучший подарок вашему любимцу – пневматическое ружье «Блиц»!

– Финита ла комедиа! – почти торжественно провозгласил начальник полиции, выключая телевизор.

Мы молчали.

Внезапно тишину заполнил давно не слышанный звук, вернее совокупность всех тех обыденных звуков, от которых я успел отвыкнуть за время своего пребывания в Александрии. Я вслушивался несколько секунд, пока не осознал, что же случилось.

Дождь больше не шел.

– Чудо! – шепнул я, защищаясь ладонью от яркого солнца. Оно моментально пронзило оконное стекло, по которому еще стекали схожие со слезами последние капли.

Грегор Абуш улыбнулся.

Сняв с вешалки зонтик, он протянул его скульптору:

– Для твоего нового шедевра, Дин! Рекомендую назвать его «Смерть под зонтом»!