Ип - Уильям Котцвинкл

Ибо кто знает? Быть может, сегодня последний день его жизни. Если ноги его будут и дальше, как сейчас, подгибаться под действием земной гравитации, он не протянет и до вечера. Но, прежде чем умрет, он обязательно расскажет о себе Мэри.

Собрав все силы, он вернулся в коридор и заковылял к лестнице. Негромко, но нервно ворча, постукивая хвостом — тук-тук, тук-тук-тук-тук — по стойкам перил, к нему присоединился Харви Но Мэри уже ушла из своей комнаты в ванную принять душ. Душ успокаивал ее и помогал собраться с силами, помогал продержаться в этом жестоком мире хотя бы еще один день.

Ип медленно поднимался по лестнице, напевая:

— …эт-то толллько роккк-н-ролл…

Но Мэри уже повернула краны, и шум льющейся воды лишил ее возможности насладиться его пением. Ип заглянул в ее спальню, и поникшие растения, которые, возможно, тоже были навеселе и, уж во всяком случае, пребывали в растерянности, попадали с подоконника на пол.

Престарелый путешественник повернулся, ушел, шаркая и переваливаясь с боку на бок, к себе в чулан, упал на подушки, и сознание его покинуло.

Ключник не знал, что уже душит добычу, овладеть которой так стремился, не знал, что телепатический щуп Ипа уже обнаружил батарею изумительной медицинской техники в его «складе», и вернувшийся сигнал свинцовой тяжестью лег на маленькое существо. Ип был не в состоянии сказать точно, что значит этот сигнал, этот асимметричный световой узор, эта сеть из щупов и зондов, появляющаяся снова и снова на периферии его сознания. Но сигнал этот поверг его в тоску, наполнил тысячью смутных опасений. Раскинувшись, не в силах поднять голову, он лежал на спине в чулане и чувствовал, как механические руки тянутся к нему, хватают его. Он спал беспокойно, и его мучили страшные видения. А в источнике этих видений, некоем «складе» неподалеку, кипела работа. У Ключника в ожидании близкого триумфа словно выросли крылья. Настроение у его подчиненных было приподнятое: исторический для планеты Земля миг приближался. Кто-кто, а уж Ключник знал, насколько этот миг знаменателен, ибо сам он каким-то образом соприкоснулся телепатически с цивилизацией, создавшей корабль и им управляющей. Сказочные грезы посещали теперь его, они намного превосходили все, о чем он мечтал в детстве, и странная любовь взросла в нем, любовь к этому прекрасному, заинтересовавшемуся Землей разуму.

Группа уже была приведена в состояние готовности, начался отсчет времени. Но все происходящее Ключник воспринимал сквозь призму чувства, не покидавшего его теперь ни на миг, — чувства, что он, корабль и экипаж корабля неразрывно связаны. Над ним все время стояла, наблюдала за всеми его действиями их психическая волна. Ну, что ж, пусть убедятся, что и сочувствия, и готовности помочь у него в избытке. Он делает все, что в его силах, чтобы спасти их оставшегося на Земле товарища. Его автопарк сверкал, а когда дверцы машин открывались, становилось видно и сверкание внутри: вспыхивают цифры, пляшут стрелки, светится сложная электронная аппаратура.

И все это ради одинокого инопланетного существа.

В сопровождении всезнайки Лэнса, который не отставал от него ни на шаг, Эллиот вошел к себе в дом.

— Эллиот, что с тобой случилось на уроке биологии? Ты ведь был не в своем уме, ты это знаешь?

— Знаю.

— Странное поведение, Эллиот. Не кажется ли тебе, что не очень-то умно привлекать к себе внимание, да еще в такое время?

И всезнайка поглядел на Эллиота многозначительно, как мышь, которая проела насквозь головку сыра и смотрит по сторонам.

Эллиот опять подавил в себе желание пнуть Лэнса, вздохнул и пошел к лестнице. Лэнс за ним — как жвачка, прилипшая к подошве ботинка.

— Но нашему биокретину, Эллиот, ты задал жару, уж это точно. Ребята из класса, который занимался там после нас, говорят: они вошли и видят — он совсем чумной.

К двери чулана в комнате Эллиота им пришлось перебраться через рассыпанный по полу хлам: Ип был в чулане, он лежал на подушках, и длинные пальцы ног его торчали вверх.

Лэнс изменился в лице.

— И ты спокойно оставляешь его одного? Ты что, спятил? Ведь он самое ценное, что есть в мире, а сюда кто угодно влезет и его похитит!

Эллиот взял старого путешественника на руки.

— Он наклюкался.

Ип открыл глаза:

— Скажи по буквам: «шесть бутылок».

— Больше чем достаточно, Ип.

Лэнс, все еще негодуя, заговорил снова:

— И зачем вообще нужно его прятать? Ведь на него народу захочет посмотреть больше, чем даже на «Нью-йоркских янки»! Это же настоящая золотая жила, Эллиот! Он, ты и я. Все оформим юридически.

Эллиот, поставив Ипа на пол, его поддерживал, но все равно вечный странник стоял на ногах нетвердо.

— Тебе нужен администратор, Эллиот, — простонал Лэнс, — нужен обязательно: ты никакого представления не имеешь о том, как надо обращаться с инопланетянами.

Эллиот, поддерживая Ипа под руку, ощущал тяжесть в теле древнего существа, тяжесть странную, глубокую: ничего похожего его руки не чувствовали никогда.

— Ип!

Он тряхнул инопланетянина, и тот на него посмотрел, но космические видения, которые сейчас открылись Эллиоту в его глазах, отличались от всего, что Эллиот за все эти недели таи наблюдал. Это были самые чудные знаки, какие только можно себе представить. Они обрушились на Эллиота со всех сторон, и тяжесть Ипа стала его собственной тяжестью.

— Ип, что… происходит?

Существо, прожившее бессчетные века, повисло на руке Эллиота. Плотность его тела менялась. Раздавливаемый земным тяготением, он был теперь как центр коллапсирующей звезды, превращался в черную дыру в пространстве.

То, что обрушилось на Эллиота, обрушилось и на Лэнса, который взял Ипа под другую руку: вес Ипа тянул его вниз, и Лэнс, и так небольшой, стал еще меньше.

— Слушай, он со всеми общается через тебя. Он твой. Но нужно оформить все юридически Мой папан юрист. Он что-нибудь придумает. Мы станем миллионерами, поедем куда только захотим. Все будут стараться с нами познакомиться, ведь мы будем самые знаменитые мальчишки в мире. Все захотят увидеть Ипа, а принадлежать он будет нам!

Но принадлежал Ип только гравитации. Голова у него была уже совсем чистая: он нейтрализовал, сфокусировав на миг свои скрытые силы, весь алкоголь, который был у него в организме. Но вот другому процессу, глубокой имплозии своего тела, он обратного хода дать не мог.

Да, кончается его жизнь среди звезд, внутри у него все съеживается до размеров булавочной головки. Его время истекает.

Но нельзя, если ему суждено уйти, допустить, чтобы вместе с ним ушел и мальчик. Однако именно это сейчас и происходило: черная дыра разверзлась, и избежать ее было невозможно. Тот, кто подлетит слишком близко, бывает проглочен — таков закон космоса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});