Властелин колец - Джон Толкин

– Тому, кто предложил бы мне сейчас напиться, я бы с удовольствием пожал руку, будь то сам Шаграт, – мрачно пошутил Сэм.

– Не надо, Сэм, – взмолился Фродо. – От таких шуток только хуже делается.

Он вытянулся в полный рост, усталый и мокрый от пота, и некоторое время лежал молча.

Наконец, собравшись с духом, он сделал над собой усилие, встал – и, к своему изумлению, обнаружил, что Сэм спит крепким сном.

– Сэм, проснись! – потряс его за плечо Фродо. – Вставай! Надо сделать еще один рывок!

Сэм встряхнулся и с трудом встал.

– Эк меня угораздило, – зевнул он. – Сам не знаю, как это я так осрамился? Пошел камнем на дно, и все тут. Но, честно говоря, господин Фродо, я уже и не помню, когда спал по–настоящему, вот глаза и склеиваются, не спросившись…

Фродо пошел впереди, стараясь по возможности держать курс прямо на север. Некоторое время они пробирались среди валунов и обломков скал, густо устилавших дно ущелья. Вскоре, однако, Фродо остановился снова.

– Нет, так не годится, – сказал он. – Кольчуга эта… Я, пожалуй, долго не выдержу. Откуда мне взять силы? Раньше, когда я уставал, мне и свою–то, мифриловую, несладко было носить. А эта гораздо тяжелее. Да и на что она мне? Если мы победим, то не в бою.

– А вдруг все–таки придется драться? – возразил Сэм. – Подумайте! А кинжалы, шальные стрелы?.. А Голлум?.. Наверняка где–нибудь поблизости околачивается. Разве я могу допустить, чтобы вы остались без защиты? Удар ножом в темноте – и все! Кожаная рубашка тут не поможет.

– Сэм, дружок, я устал, понимаешь? – вздохнул Фродо. – Сил у меня больше нет, надеяться не на что. Я знаю одно – пока могу, я должен идти к Горе, а там видно будет. Мне Кольца хватает. Лишнего груза я не выдержу. Придется выбросить все, без чего можно обойтись. Не думай только, что я не благодарен тебе. Наоборот – мне и представить–то страшно, каких ты ужасов натерпелся, пока снимал с трупов эти вещи.

– Вот уж о чем не надо, хозяин! Если бы я мог, я б вас на собственной спине понес. Ладно, снимайте кольчугу, что с вами делать!

Фродо отложил плащ, стянул через голову орочью кольчугу, отбросил ее и поежился от холода.

– От чего бы я сейчас не отказался, так это от чашки кипятку. Холодно! – пожаловался он. – А может, я простудился?

– Возьмите мой плащ, господин Фродо, – предложил Сэм, развязывая котомку и доставая оттуда эльфийский плащ. – Подойдет? Орочьей тряпкой обмотаетесь, а плащ – сверху. У орков это вряд ли принято, зато согреетесь. Да и эльфийский наряд наверняка надежнее любой кольчуги! Ведь эту ткань ткала сама Владычица!

Фродо взял плащ и скрепил его под подбородком эльфийской брошью.

– Так–то оно лучше! – сказал он. – Теперь мне легко. Пожалуй, я даже смогу идти. Но здесь такая тьма, что в самое сердце заползает. Ничего не видно… Знаешь, когда я лежал там, в Башне, я вспоминал Брендивин, Лесной Угол, мельницу над Рекой, Хоббитон… А теперь что–то не получается.

– Я вас поймал на слове, господин Фродо. Кто теперь про воду заговорил? Ведь Река – это вода! А? – засмеялся Сэм. И вдруг посерьезнел: – Если бы только Госпожа могла нас сейчас видеть и слышать! Я сказал бы ей: «Владычица! Нам так мало нужно! Только немного воды и света, чистой воды и обыкновенного дневного света, и все. Они важнее всех драгоценностей мира, вы уж меня простите!» Только Лориэн далеко… – Сэм вздохнул и безнадежно махнул рукой в сторону хребта Эфел Дуат, едва видневшегося на беспросветно черном небе.

Они снова зашагали вперед. Но вскоре Фродо остановился.

– Черный Всадник, – шепнул он. – Прямо над нами. Я его кожей чувствую. Лучше переждать.

Они съежились под большим камнем, с западной стороны, и замолчали. Наконец Фродо облегченно вздохнул.

– Пронесло, – объявил он.

Хоббиты встали – и тут же замерли в удивлении. Слева, на юге, небо постепенно светлело, и на сером фоне ясно проступили черные зубцы главного хребта. За горами становилось все светлее; тьма отступала к северу. Там, высоко над землей, шла битва, и громоздящиеся одна на другую мордорские тучи терпели поражение. Ветер из мира живых трепал и лохматил им края, загоняя клубы дыма и пара обратно в глубь темной страны, которая их породила. Из–под слегка приподнявшегося мрачного полога, как бледный луч сквозь подслеповатое тюремное окно, в Мордор сочился свет утра.

– Смотрите, господин Фродо! – вымолвил ошеломленный Сэм. – Смотрите–ка! Ветер переменился. Что–то не так! Видно, не все идет, как Он задумал. Тьма, которую Он навел на мир, почему–то рассеивается. Знать бы, что там творится!

А было это утро пятнадцатого марта. Из тени, окутавшей восточные пределы Гондора, над долиной Андуина вставало солнце и ветер дул с юго–запада, а на полях Пеленнора умирал король Теоден.

Сэм и Фродо стояли и смотрели, покуда кайма света не протянулась надо всем хребтом Эфел Дуат. И вдруг на этой мерцающей полосе показалось черное пятнышко. Оно стремительно росло и наконец, на страшной скорости врезавшись в темный занавес, пробило тучи и исчезло где–то в вышине, послав напоследок вниз долгий пронзительный крик. Крик был знакомый, но в нем уже не было прежней страшной силы – только жалоба и отчаяние. Черную Башню ждали дурные вести: Повелитель Кольцепризраков нашел свою смерть.

– Что я говорил?! – воскликнул Сэм. – Там что–то не так! Шаграт сообщил, что война идет на сплошном ура, но Горбаг, по–моему, в этом сильно сомневался. Значит, прав был Горбаг! Да, не очень–то им везет! Ну как, обнадеживает?

– Да вроде бы нет, Сэм, не особенно, – вздохнул Фродо. – Что бы ни случилось, это случилось там, за хребтом. А мы идем в противоположную сторону. Как я устал! Кольцо такое тяжелое, Сэм! Знаешь, я начинаю его видеть перед собой прямо днем, наяву. Такое большое огненное колесо…

Сэм, воспрявший было, поник снова. С беспокойством поглядев на хозяина, он взял его за руку:

– Не унывайте, господин Фродо! Смотрите: я просил о свете – и вот, пожалуйста! Теперь нам будет легче. Хотя, конечно, и риску прибавится… Давайте–ка попробуем пройти еще немного, а потом спрячемся где–нибудь и поспим. Съешьте вот кусочек эльфийского хлебца! Может, он вас немножко подбодрит…

Они поделили на двоих кусочек лембаса и, с трудом – так пересохло во рту – разжевав, побрели дальше. Света было не больше, чем в самые глубокие сумерки, но, по крайней мере, теперь стало видно, что они идут по дну глубокого ущелья и ущелье это полого поднимается к северу. По дну ущелья когда–то тек ручей, но он давно высох. Вдоль русла, по левому берегу, бежала, петляя, довольно утоптанная тропа. Знай хоббиты о ней раньше, они могли бы выйти на нее сразу – тропка эта ответвлялась от Моргульского Тракта еще до моста и шла вниз по вырубленным прямо в скале ступенькам. Этой тропой пользовались патрульные отряды и вестовые, когда требовалось срочно поспеть в одно из мелких укреплений, расположенных к северу от перевала Кирит Унгол и к югу от ущелья Исенмут, что в переводе означало Железная Пасть, или Карах Ангрен[599].