Пылающая Башня (СИ) - Вайс Ден

Грабеж окончился так же внезапно, как и начался. Темноту ночи прорезал, протяжный звук рога и налетчики в тот же миг побросали все свои дела, поспешно покидая разорённый поселок. На их место пришли твари, кошмарные порождения тьмы, или чьего-то злого гения. Свора, гниющих заживо псин, источавших смрад болезней и разложения, возглавляемая огромной тварью, помесью медведя и человека. Меж лап тварей стелился нескончаемый поток мелких серых тел, что ковром устилали все свободное место.

Окружив толпу испуганных людей, чудовища словно по команде, одновременно накинулись на несчастных со всех сторон, клыками и когтями терзая людские тела. Гончие и крысы приступили к отвратительному пиршеству, с мерзким чавканьем выдирая куски свежей плоти и пожирая их. Через пятнадцать минут, разоренный поселок покинула кровожадная свора, сытых и заметно подросших тварей.

* * *

Надсмотрщики нещадно погоняли хлыстами колонну людей. Рабы, скованные цепями в длинную колонну, тащились вперед, едва переставляя ноги от голода и усталости. Упавших на землю, запарывали насмерть, после чего отрубали кисть руки, освобождая колонну от мертвого груза. Работорговцы бросали тела прямо на земле, не заботясь о скрытности. За караваном, на небольшом отдалении следовала стая падальщиков, что по заверениям нанимателя, не оставят к рассвету ни единой косточки.

Заросли, окружавшие дорогу, расступились, открывая хозяину каравана, лагерь его земляков, северян, что пришли в этот край на своих знаменитых кораблях. Дракары с одинаковой легкостью могли преодолевать как морские просторы, так и ходить речными тропами.

Надсмотрщики загнали рабов в открытые ворота частокола, окружавшего стоянку дракаров, и стали строить их рядами, готовя к продаже. К ним подошел степенного вида толстяк, и о чем-то заговорил с десятником.

— Бьерн! Старый бродяга, сколько лет, сколько зим! — к хозяину рабского каравана направлялся статный воин, облаченный в длинную, ниже колен серебристую кольчугу. На плече воина покоился топор, с очень длинной рукояткой, такие были популярны на севере за дешевизну и простоту изготовления, сокрушительной силы удар и дистанцию, сравнимую с выпадом обычного копья.

— Лирт Хитрец. Рад видеть тебя в здравии. Как нынче река? Спокойны ли воды великого моря? — Бьерн ответил на приветствие приятеля и делового партнера, возложив правую руку на плечо собеседника.

— Река еще не скоро покроется льдом и слава богам и героям, великое море пока не пересохло! — Мужчины крепко обнявшись расхохотались. — Пойдем ко мне в шатер, там нас ждут добрый эль и хорошая беседа.

Шатер встретил северян, теплом и светом горящей жаровни, и приятными запахами еды и эля. Рассевшись на заранее приготовленные чурбачки, Лирт протянул Бьерну рог, наполненный элем и степенно, дождался, когда гость осушит его. Обычаи походного гостеприимства были соблюдены, настало время беседы о делах.

— Скажи мне, друг, сколько рабов ты пригнал в этот раз? Есть дельные? — С хитрым прищуром проговорил Лирт, умело разделывая жаренного поросенка.

— Почти три сотни. Есть и дельные, но и цена за них будет высокой.

— Девки и детишки? Много? — мужчины достали поясные ножи и приступили к трапезе, цепляя остриями куски жаренного мяса.

— Почти полсотни, Лирт. Примерно пополам.

— Отлично! — Лирт вскочил с места и азартно потер руки. — За это стоит выпить!

Опростав еще по рогу эля, северяне перешли к обмену новостями, не забывая плотно набивать брюхо.

— По весне, как сойдет лед с рек, в Беене будет большой сбор аристократии, рыцарский турнир и ярмарка. Там соберется очень много богатых людей… — Задумчиво проговорил Бьерн и вновь наполнил рог.

— Барон Фарли топчется на границах Темнолесья, пытаясь пробиться к старым руинам. Колдуны, что он выписал, особых успехов пока тоже не добились. Хотя свора, что выращивает Хромец, бывает очень полезна…

— Монстры? — Лирт очень внимательно посмотрел на старого друга, потом достал из сундука старый фолиант в кожаном переплете, развернул его и тыкая жирным пальцев в картинки стал расспрашивать дальше. Через двадцать минут, ему удалось опознать почти все порождения скверны, что создавал в своей лаборатории Хромец.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Барон говорит, что, если дело в Темнолесье выгорит, он пожалует мне земельный надел на берегу Рэнны.

— Тогда поспеши друг мой, Бьерн, ибо Эрик Рыжий строит большие дракары и собирает воинов. Думаю, как только сойдут зимние льды с фьордов, он выступит сюда, на юг, во главе большей дружины. И вряд ли будет спрашивать разрешений у местных баронов…

Бьерн нахмурился и задумчиво хмыкнул. Вторжение земляков сулило большую войну, а значит большие возможности и наживу. Очень кстати попалось это дело с рабами. Перед войной всегда нужно золото, много золота.

— И да, Бьерн… У меня плохие новости с родины. Энки Весельчак сбежал. Ночью порвал цепи, вылез из ямы, убил четырех воинов и скрылся. Думаю, он придет вместе с войском Эрика Рыжего.

— Как…? — пробормотал Бьерн, вскакивая на ноги. — Ты же говорил мне, что из ямы нельзя выбраться?

— Успокойся дружище — Лирт примирительно поднял перед собой руку с ножом. Ты, что боишься этого сопляка?

— Нет! — Яростно взревел северянин, втыкая в стол нож по рукоять. — Я жду нашей встречи, там, дома жрецы Крона не дали мне окончательно прервать родовую линию моего брата, угрожали проклятием. Но здесь их власти нет, и я закончу, то, что начал восемь лет назад. — Бьерн хищно оскалился, инстинктивно потянувшись рукой к своему топору.

* * *

В шатер вошли старшие дружинники, и подошли к сидевшим за столом ярлам.

— Мы все сочли и условились о цене. Товар годный, особенно дети. — С поклоном произнес незнакомый Бьерну воин, протягивая Хитрецу свиток. Тот бегло пробежал написанное взглядом и удовлетворенно хмыкнув, озвучил сумму, на которой сошлись их старшины.

После недолгого торга, что незначительно увеличил количество золотых монет, Два ярла вновь ударили по рукам, закрывая сделку. Из рук в руки перешел увесистый кошель с монетами, и Бьерн покинул шатер старого друга, а вскоре и лагерь северян.

Глава восьмая. Руины древнего храма.

Снег падал на ветви и листву сердца леса. Я сидел и рассматривал свое отражение, в замерзшей лужице воды, что скопилась в одной из морщин на коре гигантского дерева. С кристально-чистой поверхности льда, на меня смотрело лицо молодого человека, левая сторона которого была исполосована ударом когтистой лапы. Волосы в отражении выглядели слегка серебристыми, но Дева Озера, что выхаживала меня и исцеляла мои раны, больше четырех месяцев, сказала, что я поседел, полностью и необратимо. Белым стало все, волосы, брови, ресницы… Мы с Бубой истратили все, что было и щедро зачерпнули из бездонных закромов вечно изменчивого хаоса. Такое не проходит без следа.

Почти не слышно, ко мне подошел брат. Он благополучно выбрался из Темнолесья и добрался до своих.

— Пойдем, Всполох. Нас хочет видеть владычица. — Поднявшись, я отряхнул с одежды налипший снег и последовал за ним. Сердце Леса, огромное древо, что хранило в себе множество тайн и колоссальные силы, являлось живой, полуразумной твердыней, полностью и безраздельно подвластной воле Девы. На остров, образованный корнями древа, можно было попасть исключительно по приглашению самой владычицы, и из смертных, я был единственным, кото удостоили этой чести.

Буба крепко спал в печати и не откликался на мои мысли и формулу призыва. Он был истощен, но я знал, как это исправить. Брат вел меня к вершине, туда где мне даровали детское имя и сейчас нам предстояло пройти обряд посвящения во взрослую жизнь. По обычаям авари, пройдя испытание и доказав родичам и племени, что достоин, весь народ признавал за тобой право жить своим умом и совестью. Заводить спутников и если на, то будет воля Девы, детей. Многие не спешили вступать во взрослую жизнь, дорожа беззаботными днями в кругу семьи, нам же выпал жребий пройти самое суровое испытание за последний век, и как сказал Ручеек, получить награду из рук самой владычицы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})