Versipellis - Мирослава Миронова

нижнего шкафчика взяла, там таких целые запасы.

Арес дернулся, будто влетев в невидимую стену, и пристально посмотрел на Викторию. Затем, упав на колени перед кухонным гарнитуром, открыл указанную дверцу и вытащил оттуда большую коробку во всё пространство полки. Цельные блистеры, аккуратно перемотанные резинками, заполняли собой в несколько десятков слоев дно, сверху — наваленные в кучу, вырезанные ячейками, квадраты капсул, несколько подписанных банок и детский блокнот с огрызком карандаша в спирали. Оборотень открыл его на случайной странице и увидел мелкие надписи с именованием сублимата, числом упаковок и датами. Практически до конца все было исписано, а последним указанным числом было вчерашнее.

— Откуда? — прошептал волк.

— Так вам же выдают, как я поняла, — ответила с набитым ртом Виктория.

— Арман — предатель, нелегал, — Арес подскочил и развернулся к возлюбленной. — Пока мать и отец вели нас из горящих лесов, он обустраивал свою жизнь как обычный человек. Квартиру купил, — он пнул ножку стула. — Вероятно, машину, — следующий удар достался дверце шкафчика. — Халатик с вышивкой…

Прежде чем он ударил кулаком по столу, девушка обвила его шею руками, вжавшись во, вздымающуюся от злобы, грудь оборотня. Он шумно выдохнул, запрокинув голову, и погладил ее по спине.

— Прости.

— Я уверена, что у твоего дяди есть тайны, не только от людей, но и ото всех, — она отодвинулась и заглянула в его, все ещё пульсирующие жёлтым, глаза. — Но от того, что мы сейчас себе напридумываем, ничего не изменится.

Арес в ответ лишь кивнул. Остаток дня они провели перед телевизором. Волк умел им пользоваться, как и компьютером и даже такой диковинкой, как принтер. Во время допросов его нередко просили присутствовать, а многоуважаемым следователям не пристало самим нажимать кнопки, чтобы продемонстрировать фото и видеодоказательства. Разговоры оборотней были до комичности будничными: погода, внешность актрис, плохая планировка. Никто не хотел переступать ту грань, за которой все ещё жил страх и боль. Но всё-таки пришлось, когда на пороге появился Арман.

В пещере за городом…

Когда солнце клонилось к закату, наши пути со стаей Одена разошлись. Со всеми, кроме Деви. Старая волчица выслушала план мамы о том, чтобы оставить меня в каморке шахты лифта, как и брата, и ответила: "Твоему мальчику уготована великая судьба. Богиня не ошибается. Не стоит препятствовать переменам, нужно их благословлять". Миранда нехотя согласилась и вот, мы бежали вчетвером по знакомому еловому лесу, по холмам и в небе уже проступал засвет города. На расстоянии пары километров до посадки, оборотень сделала крюк и повела нас к свалке.

— Почему такое место? Не проще было бы выйти с дороги? — сдерживая раздражение, спросила мама.

— Везде могут быть военные или, что ещё хуже, прихвостни этого Себулы, — фыркнула Деви. — Я всегда оставляю машину за помойкой. Кроме крыс и парочки знакомых мне бездомных там никто никогда не ошивается.

И мы действительно никого не встретили. Старейшина достала из багажника большую клетчатую сумку с одеждой и сказала нам воплощаться. Моё возвращение в город проходило гладко. В рубашке и брюках, пускай и первая была на размер больше, а вторые — на размер меньше, я почувствовал себя удивительно лучше. Мы огибали район за районом, на пути других машин практически не встречалось, а те, что были, гнали явно выше допустимого. Деви, несмотря на почтительный возраст, тоже не отставала.

— Что делать, если нас остановят? — спросил я, как бы невзначай.

— А нас не остановят, Алекс, — невозмутимо ответила волчица. — Ты ездил в такси?

— Я на четвертой, а не пятой ступени.

— У дорожной службы стоят датчики-амулеты на оборотней в автомобилях, — начала объяснять она. — Обычно в конструкции камер и спидометров. А эта вещица, — она деловито постучала по крыше. — Вся напичкана амулетами. Они то нас и скрывают.

Я кивнул, с пониманием дела. Хотя к делам самой Деви и других нелегалов вопросов появилось ещё больше. Мы завезли маму домой. Когда они прощались со старейшиной, Вендиго наклонился ко мне и произнес:

— Не вой, не проси, не спеши.

— Как инстинкты: бей, беги, замри? — я хотел продолжить его мысль.

— Возможно. Просто помни об этом.

И они с Мирандой скрылись в тени подъезда. А меня понесла машина по пустынным дорогам куда-то на запад города.

Мы остановились у здания, которое я определил как захудалый бизнес центр. На контрольно-пропускном пункте скучал охранник, обычный человек. Он узнал старушку и пропустил нас без малейших вопросов. Когда мы поднимались в лифте, Деви неожиданно сказала, хитро улыбаясь:

— А тебя ждали.

Не успел я ответить, как дверцы разъехались и я увидел в конце коридора вывеску «АО "КредитЛунБанк"».

В исторической части города…

Арман деловито прошел в гостиную и упал на диван рядом с Аресом. Он несколько секунд смотрел в телевизор, а затем щёлкнул пультом, прервав реалити-шоу.

— Постанова одна, — ответил он на незаданный вопрос. — Ну что, молодежь, распаковали подарок?

Кожаный мешочек так и лежал на одиноко тумбе. Когда альфа понял, что там лежат минералы, тут же убрал их подальше, чтобы не передать энергию беты Алекса, которая, еле-ощутимым теплом, все ещё исходила от обсидиана.

— Да, не поджимай хвост, племянничек, уж родной отец тебе зла не пожелает, — он ухмыльнулся и пристально посмотрел ему в глаза. — Или нет?

И разразился раскатистым смехом, явно намекавшим на то, что камни изначально принадлежали ему, а Брут выступал лишь в качестве проверки на доверие. Викторию и Ареса окутывала подступающая тревога. Дядя вмиг посерьезнел, прошёлся к другую часть комнаты и, высыпав амулеты на ладонь, отдал оборотням по два: пустые обсидианы и чароиты.

— Больше никакие с собой не носите. Это для вашей же безопасности. Как стемнеет, я вас отвезу туда, где решим, что с вами, — он многозначительно зыркнул на девушку. — Делать. Но сначала я хочу убедиться, что за вами, молодежь, нет чего-либо, что навредит мне и другим.

Тон его был холодным, без привычной задорной, но, вместе с ней, жуткой простоватости. Именно так он разговаривал днём с Брутом. Подставив себе полуразвалившийся стул, он сел напротив дивана и, переводя взгляд с альфы на Викторию, заговорил:

— Девица моего племянника провела годы под боком у министра, ответственного за порабощение нашего вида. Рожала непонятно от кого и непонятно сколько. Осталась жива и более менее невредима. Как вы думаете, какие подозрения у меня есть сейчас?

Арес закипал от негодования. Те слова, которые дядя выбирал, уже не подходили для доверительной беседы. Он посмотрел на, зажатые в кулаке, минералы и отложил их в сторону, чтобы ненароком не раздавить.

— Ваш ответ?

— Я не шпионка, — тихо проговорила Виктория. —