Листик. Как всё начиналось - Анатолий Дубровный

На центральной, и единственной, площади деревни собралось почти все жители Малых Родников и все приезжие. Естественно, что детвора вертелась тут же, меньшие шныряли по всей толпе, старшие пытались подражать степенности взрослых. Хотя было видно, что им очень хочется присоединиться к младшим. Некоторый интерес вызвала рыжая девочка, стоявшая вместе с детьми Сильмы, недавно потерявшей мужа. Судя по тому что на девочке было платье её старшей дочери — Вильмы, Сильма собиралась принять эту рыжую в свою семью, хотя она‑то и своих прокормить толком не могла. Староста Малых Родников, увидев это, сделал себе заметку на память — с этим вопросом тоже обратиться к барону, девочку следовало отдать в более благополучную семью. Староста покрутил головой, словно что‑то выискивая — вчера приехали воины во главе с Гуго Нореком, но самого барона не было, а капитан дружины никак не мог проводить баронский суд. Но если барон не приехал вчера, то вряд ли он появится сейчас, чтоб прибыть к назначенному сроку ему пришлось бы ехать ночью! А это невозможно даже под охраной воинов!

— Здрасьте! — поздоровалась Листик с тремя монахинями.

— Здравствуй, Листик! — улыбнулась девочке мать–настоятельница Русилина, она и ещё две сестры тоже пришли на баронский суд. Настоятельница монастыря святой Урсулы–матери пояснила девочке своё присутствие: — Я подавала прошение в замок, но гном–управитель сказал, что такие вопросы господин барон решает только на суде. Вот мы и здесь, не ждать же нам ещё полгода!

— Ага! — кивнула девочка.

— Здравствуй, Листик! — поздоровался пожилой мужчина

— Привет, Терлин! А ты чего здесь? — поинтересовалась Листик.

— А вот интересно посмотреть на баронский суд, — хитро прищурившись, ответил баронский обходчик. Он‑то знал, что барон объявил Листика своей наследницей и что этот суд поручен ей. Приехал он вчера вместе с дружинниками.

— Ага, — кивнула девочка, — смотри…

Этот обмен приветствиями вызвал некоторое недоумение остальных — кто же эта рыжая девочка? Вроде её приняла Сильма, значит она найдёныш, возможно, подброшенная дочь кого‑нибудь из необычного народца, а может и нечисти. Не иначе как пропавший муж Сильмы с кем‑то в лесу погулял, вот девочку и подбросили в его семью, но тогда почему она такая большая? Ведь подбрасывают младенцев! И откуда у этой девочки такие знакомства? Тихое обсуждение селянами этого вопроса прервал звук трубы. К помосту с большим стулом, изображавшем баронское кресло–трон, выехал Гуго Норек в сопровождении воинов. Десять из них остались сидеть в сёдлах, а десять и сам Гуго спешились. Капитан дружины поднялся на помост и торжественно провозгласил:

— Наш господин Лэри де Гривз, барон Дрэгис, повелел! Отныне баронский суд будет вершить его дочь и наследница Листикалинариона Дрэгис!

Гуго развернул знамя с новым гербом баронства: на голубом фоне летел золотистый дракон. Дракон был необычным, совсем непохожим на дракона, он был, если можно так сказать, изящнее и гораздо красивее этих больших зверей. Вообще‑то до утверждения королевской канцелярией нового герба и флага пользоваться ими было незаконно, но на такие мелочи в пограничье внимания не обращали, тем более что соответствующее прошение, вместе с представлением Листика как наследницы, было уже подано.

— Госпожа баронесса, прошу вас! — как можно более торжественно произнёс Гуго.

— Ага! — важно ответила Листик и легко запрыгнула на помост. Усевшись в кресло и немного поёрзав, баронесса сообщила: — Ужас!

Не пояснив, что ж такого ужасного она обнаружила, баронесса забралась на сидение с ногами, после чего умостившись на высокой спинке, как воробышек на жёрдочке, удовлетворённо заметила:

— Вот!

Селяне поражённо молчали, глядя на свою рыжую баронессу, а Гуго, пряча улыбку в усы, объявил первого просителя. Несмотря на свой юный возраст, баронесса, судила быстро и справедливо. Сначала были вопросы и жалобы местных, всё‑таки суд был в Малых Родниках. Последним выступил староста и, робея перед этой девчонкой, попросил:

— Госпожа баронесса! Не могли бы вы… Гм… Выделить воинов, для… Совсем нежить проклятущая замучила! Вон давеча, днём напала! Прохода нет! Из деревни выйти невозможно!

— Ага, — кивнула баронесса и, очень удивив старосту, заявила: — Я останусь у вас на три дня и сама с ней разберусь.

А староста ещё пожаловался:

— Налог бы нам убавить, кабаны из леса в поле повадились, что не съедят, то вытопчут. Нам самим есть нечего будет!

— Ага, — снова кивнула Листик и позвала: — Ханнау!

Из‑за частокола деревни взметнулась драконья голова, как дракон сумел так незаметно подобраться и как преодолел охранный периметр, никто не понял. Но то что он это сделал, не вызывало сомнения. Многие закричали от ужаса. Только баронские дружинники и Терлин остались спокойны. А дракон чего‑то ждал, не делая попытки напасть. Баронесса громко, перекрывая панические вскрики, сказала:

— Вот. Ханнау будет охранять ваше поле, за это она может съесть всех кабанов, что поймает. Понятно?

Рёв дракона был ответом, рыжая девочка махнула рукой, словно отпуская кого‑то, и громко захлопав крыльями, дракон грузно полетел в сторону гор. Люди на площади поражённо молчали. В этой тишине раздался нежный голос:

— Листик, люди вырубают и выжигают лес под своё поле, а там наши деревья!

На краю площади стояла древесная русалка, или как их ещё называют — дриада. Стояла не скрываясь. Девочка кивнула и вопросительно посмотрела на старосту, тот, почему‑то засмущавшись, ответил:

— Так… Это… В ту сторону нежити не было, вот мы и…

— Понятно, — усмехнулась баронесса, — пошли туда, где безопасно. А не подумали, что именно русалки не пускают туда нежить. Вырубите там деревья — русалки уйдут. А нежить придёт и тогда, вообще, из своей деревни не высунетесь!

— Так что же нам делать? — растерялся староста, остальные селяне молчали — и так, и так выходило плохо: не вырубить лес, значит остаться без пахотной земли, той, что было, уже не хватало, вырубить — там заведётся нежить, она может и среди поля спрятаться — те же мирархи, или, как их ещё называли, туманники.

— Я выжгу нежить, с той стороны и будет поле. Там русалок нет. И чтоб впредь не обижали необычный народец, понятно?

Девочка медленно обвела всех взглядом, стараясь выглядеть грозной, хотя ей очень хотелось показать притихшим людям язык. Гуго понял состояние девочки и покачал головой, напоминая, что надо сохранять спокойный и величественный вид. Листик не выдержала и хихикнула, но тут же стала серьёзной. Перед ней на помосте появились мохнатые существа, размером с кошку, и что‑то запищали. Девочка выслушала и, нахмурив брови, поинтересовалась:

— Кто тут мельник?

Худой селянин протолкался к помосту и низко поклонился. Баронесса грозно спросила:

— Ты чего это мельничных брауни обижаешь? Что трудно оставить то зерно, что рассыпалось, а не сметать его? Оно же всё равно с мусором перемешалось! А брауни выберут его, жалко, да? Или такой вредный?

— Так они же мельничные колёса клинят, не работа, а одно мучение получается! — возмущённо ответил мельник, но при этом опасливо поглядывая на грозную баронессу. Листик перевела взгляд на снова запищавших домовых. Выслушав их, девочка кивнула мельнику:

— Значит так! Чтоб мне до завтра помирились! Сами договаривайтесь — кто кому, что и сколько должен! Понятно! Можете идти!

Листик махнула рукой, отпуская спорщиков. Притихшие брауни и почему‑то пятящийся задом мельник направились в сторону мельницы. А на площадь вывалилась толпа похожих на скрипящие коряги лешаков. Люди попятились, столько лесной нечисти сразу никто ещё не видел. Листик, нахмурившись, выслушала громкие скрипы и сказала:

— Завтра я к вам в овраг зайду и разберусь с кикиморами!

По толпе людей прокатился изумлённый вздох, все знали, какие вредные и неуправляемые существа кикиморы. Кто же такая эта маленькая рыжая баронесса, что запросто может с ними разобраться? А то, что она может это сделать, после её разговора с драконом никто не сомневался. Староста тихо спросил об этом у Терлина, к невозмутимым норвеям он обращаться побоялся.

— Про Хозяйку леса слыхал? — усмехнулся баронский обходчик. — Вот это она и есть.

— Но как же… Она же баронесса… Капитан сказал что… Как же так?.. — Услышав ответ, не мог прийти в себя староста. Про Хозяйку леса он слышал, но думал, что это кто‑то очень могучий из необычного народца, русалка или дриада.

— Листик, дочь нашего барона, потому и баронесса. Ну и Хозяйка, видел, как её нечисть слушается, да и драконы тоже.

Староста закивал, а Русилина и сопровождавшая её Олива переглянулись — чего‑то подобного они и ожидали. Листик заметила это переглядывание и спрыгнула к ним со своего насеста.

— Чего же вы своё прошение не подаёте? — Хитро прищурилась улыбающаяся девочка.

— Листик, ты… Вы действительно баронесса? — растерянно спросила сестра Олива.