Мой любимый зверь - Матильда Старр

ящик и бросил ей полотенце:

– У тебя пятнадцать минут, через пятнадцать минут ты должна быть в постели.

В пятнадцать минут Инга, конечно, не уложилась. Еще столько же времени она размышляла, чего бы такого надеть, и наконец остановилась на пижаме и банном халате сверху. Уж если ей и придется ночевать в одной комнате с мужчиной, с которым никто тут не планирует никаких отношений, лучше делать это в самом что ни на есть монашеском виде.

Она вышла из ванной и на всякий случай громко крикнула:

– Там есть одеяло, я постелю тебе на полу.

Ей никто не ответил. Ну конечно, гордость – наше все. А разговаривать через две стенки – вообще недостойно настоящего охотника.

А что если он решил, что для успешной охраны нужно находиться как можно ближе к объекту, и уже лежит в ее постели? Ну так вот, если такая мысль и правда появилась в его голове, лучше ему ее оттуда выбросить.

Инга решительно направилась в комнату и еле сдержала крик.

Возле ее кровати, развалившись на ковре, лежал огромный волк. Глаза его были закрыты. Бока равномерно вздымались. Он спал. Или делал вид, что спит. Во всяком случае, оценить ее ночной наряд было некому.

Инга, едва дыша, прокралась мимо, упала в кровать и с головой накрылась одеялом. Даже неизвестно, кого она боялась больше: предполагаемых врагов или своего необычного охранника.

* * *

Ингины убийцы прогуляли. В эту ночь в квартиру никто не явился: ни духи, ни люди.

Полночи Инга ворочалась, потом спряталась с головой под одеяло и пыталась хотя бы почитать книжку на телефоне, но рядом угрожающе зарычали, и она тут же передумала.

Лежать в темноте и в тишине было скучно, поэтому ей не оставалось ничего другого, кроме как уснуть.

Утро встретило ее запахами еды. Инга даже не удивилась. Стас снова встал пораньше, чтобы приготовить что-нибудь. Она выползла на кухню.

– Доброе утро, – проворчал ее гость. – Я тут пытаюсь создать что-нибудь съедобное из имеющихся продуктов. Должен отметить, что продуктов на новой квартире негусто, впрочем, как и на старой. Некоторые вещи никогда не меняются.

– Это называется стабильность.

– По-моему, это называется иначе. Но я готов принять твою версию.

– Никто не пришел меня убивать, – вздохнула Инга.

– Ты огорчена?

Она пожала плечами. На самом деле, скорее да, чем нет. Если бы эти явились сегодня, она была бы уже свободным человеком. Ну или мертвым свободным человеком. Тут уж как повезет.

Но они не явились, а значит, ей все еще грозит опасность.

– И что теперь ты будешь делать? Пойдешь со мной на работу? Притворишься персональным стилистом или что еще придумаешь?

– Нет, останусь здесь. И ты останешься тоже. Боюсь, тебя сразил ужасный вирус гриппа. Ты совершенно – категорически! – не можешь выйти из дому. Единственное, что тебе остается, это вызвать врача на дом и уйти на больничный.

Инга с сомнением покосилась на Стаса. Уйти на больничный? Легко сказать. Врачи не очень-то охотно выезжают на дом. А если еще обнаружат совершенно здоровую девицу без малейших признаков простуды… Есть подозрение, что не только никакого больничного не дадут, но и обругают.

– Дадут-дадут, не волнуйся, – усмехнулся Стас. Кажется, он был полностью уверен, что все получится. – Звони на работу, предупреждай.

Он убрал тарелки, поставил перед ней чашечку с кофе и подтолкнул телефон. Она набрала Виталия. Конечно, правильнее в отсутствие шефа звонить его замше. Правильнее, но не хочется. Лучше уж пожаловаться на жизнь и здоровье тому, кто гарантированно не будет упрекать ее и утверждать, что она решила разорить организацию.

Глава 24

Как ни странно, долго ждать врача не пришлось.

Уже через пару часов после того, как Инга продиктовала адрес и ответила на уточняющие вопросы девушки из регистратуры, в дверь позвонили.

Открывать пошел Стас. «Больная», как и положено умирающей от гриппа, лежала в кровати под теплым одеялом, спрятав под боком бутылку с горячей водой. Нос и щеки были заблаговременно натерты платком до красноты. Ежки-матрешки, стыдобища. К подобным ухищрениям она не прибегала класса с седьмого. Вот и повод вспомнить молодость.

Врач, высокая молодая женщина, зашла в комнату с дежурным вопросом:

– Ну, что у нас случилось?

Она весело улыбалась. Это было странно. Впрочем, кто знает, чем там ее встретил Стас – жгучим взглядом или каким-нибудь своим специальным гипнозом. Думать о том, что он мог флиртовать с симпатичной докторшей, не хотелось…

Инга на всякий случай избегала смотреть ей в глаза. Она готовилась врать.

– Температура тридцать восемь, насморк, кашель… – пробормотала Инга слабым голосом и слегка покашляла для убедительности.

Вышло так себе. Видимо, навыки детства безвозвратно утеряны. Она покраснела и отвернулась.

Врач достала фонендоскоп:

– Раздевайтесь.

Инга бросила красноречивый взгляд на Стаса, который все еще стоял в дверях и явно не собирался уходить. Ей пришлось скорчить особенно недовольную физиономию, чтобы он наконец вышел из комнаты и закрыл дверь. Только после этого Инга села в кровати, повернулась к врачу спиной и стала снимать свитер.

А в следующую секунду почувствовала, как чьи-то руки крепко схватили ее за шею.

Понимание пришло молниеносно. Но, увы, слишком поздно.

Дверь открывал Стас, который не видит духов.

Она сама избегала смотреть на «врача».

А потом она, такая скромница, выпроводила Стаса за дверь и осталась без защиты. Инга лихорадочно вцепилась ногтями в сдавливающие горло ладони, пытаясь отодрать их от шеи, глотнуть хоть немного воздуха, но все без толку. Духи сильные. Сильнее людей…

Она рванулась, заметалась в кровати, случайно толкнув бутылку с водой. Та грохнулась на пол и покатилась. И в то же мгновение дверь бабахнула о стену, и Стас влетел в комнату. Мертвая хватка ослабла, и Инга рухнула на подушки, хрипя и хватая ртом воздух.

Когда она пришла в себя, от лжедоктора остались лишь белый халат, тапочки, и сумка.