Мой любимый зверь - Матильда Старр

самая яркая: бежать! Бежать! Куда угодно, хоть в дверь, хоть в окно, лишь бы не оставаться со зверем в одной комнате!

Инга сделала шаг назад. Ее била мелкая дрожь, ладошки, сжатые в кулаки, стали влажными. Так. Стоп. Восстановить дыхание. Дышать ровно. И глубоко. Еще ровнее, глубже… Сердце колотилось как сумасшедшее, отдаваясь грохотом крови в висках.

Волк посмотрел на нее знакомым взглядом и улегся на ковер, положив голову на мощные лапы.

Инга выдохнула.

Она уже была готова говорить со Стасом. И даже смотреть ему в глаза. Но только с тем Стасом, к которому она привыкла. А подойти к волку было выше ее сил.

Да что там к волку! К маленькой собачке она бы тоже не сунулась, будь та хоть с чашку размером. Обошла бы ее за километр. Как всегда обходила их всех. Всегда, с самого детства. Да у нее даже игрушечных собак не было!

Но с другой стороны, Инга отчетливо понимала: именно сейчас в их отношениях со Стасом наступил решающий момент.

«Это больше зависит от тебя, чем от меня», – сказал он. И ей предстояло показать, что она готова.

Перешагнуть через свой страх… Нет, не через страх – через панический ужас… И принять, наконец, Стаса таким, какой он есть.

Она на нетвердых ногах сделала шаг в комнату. Один, потом второй, потом третий. Остановилась рядом с ним. Отдышалась. Волк лежал, не шелохнувшись, даже не поднял голову с лап.

Инга медленно опустилась на пол и села возле него.

И снова он не двинулся.

– Спасибо, – еле слышно прошептала она.

Протянула руку и, едва не теряя сознание от страха, осторожно провела по лобастой крупной голове. Шерсть оказалась гораздо мягче, чем она думала. Она провела еще раз. И еще. И даже попыталась почесать за ухом так, как почесала бы кота. И тут же отдернула руку.

Это не кот. И не собака или волк. Это человек. И не просто человек, а тот самый Стас, который…

– Что, еще недостаточно? – не выдержала Инга. Все-таки нервы у нее не железные! – Что мне нужно сделать, чтобы ты решил, что я сдала экзамен?!

А он тоже хорош! Кто устраивает такие проверки без предупреждения? Она еще от одного стресса не отошла, а теперь…

«А теперь, – одернула она сама себя, – надо выбирать, кто ты: просто девушка, которую положено оберегать от сложностей, или напарник, на которого придется полагаться в опасных ситуациях. И если уж решила, что второе, то не ныть, когда становится сложно!»

Тем более что по-настоящему сложное еще впереди.

Волк начал медленно подниматься с ковра, будто бы давая Инге время отойти в сторону. И она этой возможностью тут же воспользовалась: негромко взвизгнув, отлетела к окну.

Плохо. Как он воспримет ее визг? Решит, что она все еще не готова заполучить его в напарники? Но сделанного не воротишь.

Зверь вышел из комнаты.

Инга услышала возню в прихожей. Желания выйти и посмотреть, что там происходит, у нее точно не возникло. Наверное, «перекидывается» в человека. Ее журналистское любопытство спряталось где-то в дальнем уголке сознания и выползать наружу не хотело. Инга предпочла бы никогда не увидеть, как это происходит.

К тому же на той здоровой псине, что только что лежала тут на ковре, никакой одежды не было, даже нижнего белья. Так что пусть он там лучше сам разбирается, а к ней выйдет в приличном виде.

Она смотрела в сумрак за окном, разбавленный фонарями, пока за спиной не послышалось легкое покашливание. Подкрался, и как всегда не слышно! Инга обернулась. Похоже, Стас решил не особенно утруждаться одеванием. На нем были одни лишь джинсы.

Надо будет при случае у него спросить, нелюбовь к одежде – это у них видовое? Или вопрос практичности: не так-то удобно превращаться в здоровую псину, если на тебе какие-то тряпки. Да и вообще, даже мелкие собачки в одежке выглядят довольно нелепо. Впрочем, на ее взгляд, они и без одежки выглядят нелепо.

– Я должна тебе кое-что рассказать, – Инга с трудом удержалась от того, чтобы не прокомментировать его внешний вид.

И еще с большим трудом отвела взгляд от рельефного торса и посмотрела Стасу в глаза.

– Если ты о том, что обнималась со своим юным приятелем, то не стоит. Во-первых, я видел, во-вторых, это твое личное дело.

Инга вспыхнула.

– И в мыслях не было перед тобой отчитываться, – чуть резче, чем следовало, ответила она. – Мы сегодня ужинали с тем полицейским и его девушкой. Что-то вроде двойного свидания.

Это «двойное свидание» она почему-то проговорила с особым удовольствием, внимательно вглядываясь в лицо Стаса. На миг темные глаза полыхнули чем-то очень похожим на ярость. Да и нахмурился он чуть больше, чем раньше. Впрочем, возможно, она выдает желаемое за действительное.

Ладно, к черту все эти детские игры: он бы подошел, я бы отвернулась… Их отношения строятся на несколько другой основе.

– Ты бы не мог одеться?

– Я тебя смущаю? – лениво усмехнулся Стас, но в его голосе отчетливо прозвучали нотки злорадства. Или ей только кажется?

Ну уж нет. Он не собьет ее с толку!

– Немного, – честно ответила Инга. – Обычно я разговариваю о делах с одетыми мужчинами, – она пожала плечами. – Так уж сложилось, не вижу причины нарушать эту традицию.

Стас сделал несколько шагов ей навстречу и остановился рядом. Так близко, что она уловила едва заметный запах его парфюма, ощутила жар его обнаженного тела, почувствовала его горячее дыхание, коснувшееся шеи и груди. Слишком близко… Слишком мало одежды… Ее взгляд воровато скользнул вниз, мгновенно впитывая в себя совершенство гибкого хищного тела, гладкую кожу, под которой перекатывались мышцы, кубики пресса, полоску волос, убегающую вниз под ремень… Поднялся снова вверх, пробежался по крепкой шее с чуть выступающим кадыком, по упрямому подбородку, скулам, покрытым едва отросшей синеватой щетиной, и намертво залип на губах. Четко очерченных упругих губах, горячих, чуть влажных и ненасытных. К ним так умопомрачительно приятно прижиматься своими губами, так сладко… От собственных мыслей бросило в жар, в животе томительно заныло.