Притворщица - Синди Холбрук

Дороти бросила на сестер свирепый взгляд, но он, увы, не произвел на них никакого впечатления.

— Вы предложили ей пять тысяч фунтов. А где, интересно знать, вы собирались их найти? У вас же ничего нет!

— Мы думали, что наше дело договориться, а твое дело — заплатить. У тебя-то деньги есть! — робко сказала Летти.

— Заплатить! — вспыхнула Дороти. — Ничего я не собираюсь платить этой несносной шлюхе! Да, да, это не просто шлюха, это о-очень хитрая шлюха! Я таких еще не встречала. Такую, как она, голыми руками не возьмешь!

— Хитра, умна — ничего не скажешь! Даже стихи читала!

— А уж сколько она знает насчет…

Дороти запнулась и с сомнением посмотрела на Летти.

— Насчет чего? — спросила та.

Дороти задумчиво нахмурила брови.

— Я расскажу тебе об этом позже.

— Нет, нет, сейчас! — захныкала Летти. — Скажи сейчас! В конце концов, я взрослая, вполне взрослая женщина! Ну что там такого, что нужно скрывать от меня?

— Но ты же никогда не ходила под венец, — заметила Дороти.

— Терренс тоже, — парировала Летти.

— Что касается меня, то мне все равно, — заявила Тео. — Хочешь — рассказывай, не хочешь — не надо. Меня все эти подробности мало волнуют.

— А меня — волнуют, — воскликнула Летти. — Еще как волнуют! Ну, пожалуйста! Что же такого знает Изабель?

Дороти вздохнула и с явным неудовольствием процедила:

— Она знает о таких способах предохранения, о которых я и слыхом не слыхала!

— Предохранения? — растерянно переспросила Летти.

— Ну, это чтобы не залететь, — хмуро пояснила ей Тсо. — И что же она такого знает?

Дороти на всякий случай оглянулась и прошептала:

— Вы, конечно, знаете про способ, называемый «французским языком»?

— Французским… — прошептала Летти. Сестры сочувственно покосились на нее, и она бодро воскликнула: — Французским! Ну как же, как же, конечно, знаю!

— Продолжай!

— Так вот, она знает еще итальянский способ, и другие тоже. Я даже все не запомнила, — сказала Дороти.

— Я тоже про такие и не слыхала, — сокрушенно покачала головой Тео.

Дороти с разочарованным видом подытожила:

— Боюсь, что я здорово отстала от жизни за последнее время, здорово отстала!

— Представляю! — невпопад ляпнула Летти.

Три сестры замолчали и уставились на сидящую поодаль Изабель. Да, эта девица, примостившаяся рядом с их драгоценным Терренсом с бокалом шампанского в руке, — сильная соперница!

— Боюсь, мы сделали ошибку, — выдохнула Тео.

— Да, — согласилась Дороти. — И крупную.

— О, да, — промямлила Летти. У нее не хватило смелости спросить у сестер — что же это такое — «французский язык». А уж об итальянском и других и речи не было.

Тем временем на одеяле, разостланном на траве, шли свои разговоры.

— Да, ты прав, — сказала Изабель, отряхивая с ладоней прилипшую землю. — Пикник на свежем воздухе здорово проигрывает пикнику, который мы тогда устроили в гостинице! Эта грязь так и норовит залезть повсюду!

Терренс усмехнулся и посмотрел на небо.

— Если я не ошибаюсь, скоро грянет и непременный дождик. И то сказать, какой же это пикник, если тебя под конец не промочило хорошенько?

Изабель подозрительно покосилась на собирающиеся тучки.

— Может быть, нам лучше сняться с якоря пораньше, заблаговременно? А то еще, не ровен час, твоя бабушка промокнет до костей вместе со своими милыми сестрицами.

— Да стоит ли? — пожал плечами Терренс. — Мне кажется, они сами и накликали эти тучи своими черными мыслями. Черные мысли — черные тучи.

Изабель хихикнула и поднесла к губам почти нетронутый бокал шампанского.

— А они здорово раздражены, верно?

Он рассмеялся, любуясь сиянием ее глаз.

— Ты все делаешь просто великолепно, любовь моя. Скажи только, почему бы тебе на сей раз не выпить шампанского, вместо того чтобы поливать им траву, как ты делаешь весь день?

— Лучше не надо, — покачала головой Изабель. — Я совершенно не знаю своей реакции на алкоголь. Нет уж, пусть голова остается ясной, тем более сейчас, когда твои милые родственницы просто сгорают от желания разорвать меня на клочки!

— Душа болит от того, как ты обращаешься с таким божественным напитком, — заметил Терренс.

Нет-нет, не жалко ему было шампанского из бабушкиных погребов. Дело тут было совсем в другом — ему очень захотелось вдруг посмотреть, какова же Изабель под легким хмельком. Может, захмелеет и хоть немного потеряет бдительность. А если при этом она еще и уснет…

Жаркая волна прокатилась по его телу, и Терренс не без труда справился с внезапно вспыхнувшим в нем желанием. Что это было — то ли солнышко разогрело кровь, то ли услужливая память вынула из своих тайников дразнящие воспоминания…

— Глупости, — махнула рукой Изабель, возвращая Терренса к разговору о загубленном шампанском. — Уж если я смогла отказаться от пяти тысяч фунтов, от бокала шампанского тем более отказаться могу.

При упоминании о деньгах Терренс нахмурился.

— Изабель, — сказал он. — Я…

— Не нужно. — Она поставила бокал на одеяло. — Если ты извинишься, я должна буду от тебя отстать, ты помнишь уговор?

— Да, — ответил Терренс. — Но я помню и то, как сильно обидел тебя вчера, и…

Неожиданно Изабель подхватила с тарелки последнюю гроздочку винограда и поднесла ее ко рту Терренса.

— Ешь и молчи! Не хочу сегодня о серьезном. Это мешает мне играть мою роль, понимаешь?

В глазах Изабель блеснул вызов. Взгляд ее стал лукавым и дразнящим.

Терренс был не из тех, кто может не принять вызов. Тем более такой вызов и от такой женщины.

Он поднял руку и легко сжал запястье Изабель. Затем наклонился и принялся обрывать губами виноградины — медленно, одну за другой. Пальцы Изабель дрогнули, она попыталась отнять руку, но Терренс держал ее крепко и не думал отпускать. Он пристально посмотрел ей в глаза, лукаво улыбнулся и сладострастно проглотил виноградину. Изабель не отрываясь смотрела на него, чуть приоткрыв губы. Терренс нежно прижался губами к ее пальцам.

— Руку, которая кормит, не кусают, — сказал он тихим низким голосом. — Ее целуют.

— Всегда? — спросила Изабель.

— Всегда, — ответил он.

Свободной рукой он разжал кулачок Изабель и поцеловал ее ладонь.

— Что ж, тебе это лучше знать, — чуть слышно шепнула она.

У Терренса перехватило дыхание от ее близости, от ее тихого шепота, от света прекрасных глаз — синих и глубоких, как вечное небо над их головами.

— Устроим настоящий спектакль, а? — шепнул Терренс, облизывая пересохшие от желания губы. — Расшевелим немного почтеннейшую публику.

— По-моему, их не придется долго раскачивать, — заметила Изабель. — Как я вижу, публика уже беснуется и подскакивает от возбуждения на своих стульях. Похоже, что Тео всерьез подумывает: не спустить ли на нас Мордрида?