На грани развода. Вернуть любовь - Злата Романова

даже не помнил лица той женщины, понимаешь? Мы провели вместе одну ночь по пьяни, и она исчезла. Вышла замуж и растила с мужем своего сына, пока он не заболел и ей не понадобились деньги. Я видел этого ребенка от силы пять-шесть раз, Ксюш. Я не проводил с ними время. Я не считаю его своим сыном, он мне не нужен!

Но Ксюша уже не слушает меня. Она стоит у окна, повернувшись ко мне спиной, и явно ждет, что я уйду. Но я не могу уйти. Не могу позволить себе потерять ее.

– Ксюш, – шепчу в отчаянии, обнимая ее сзади.

Ее тело напряжено, как камень. Она стоит в моих объятиях как неживая, как статуя, и никак не реагирует, даже вырваться не пытается.

– Пожалуйста, Ксюша, – не перестаю шептать в ее волосы. – Блондиночка, не надо. Просто послушай… Послушай, ладно? Я люблю тебя. Я так тебя люблю! Прости меня, пожалуйста! Я клянусь, мне кроме тебя никто не нужен! Я не смогу без тебя, Ксюш!

Из моих глаз текут слезы, теряясь в ее волосах и коже, пока я судорожно прижимаюсь губами к ее шее и плечам, целуя каждый миллиметр тела, до которого могу дотянуться ртом. Отсутствие реакции с ее стороны пугает меня до смерти, делая еще более отчаянным, но мои мольбы не доходят до нее.

– Ксюша… – задыхаюсь я. – Ну посмотри на меня, пожалуйста! Скажи что-нибудь!

Поворачиваю ее лицом к себе и, видя потухший безразличный взгляд в когда-то ярких глазах, чувствую, как что-то обрывается внутри.

– Ксюша…

– Я устала, – говорит она, глядя на меня с безразличием. – Поеду к маме.

– Нет! – пытаюсь удержать ее, но она спокойно идет в гардеробную и начинает размеренно собирать свои вещи в дорожную сумку, на ходу вызывая такси.

– Ксюша, не надо. Не уходи, не в таком состоянии! Я сам уйду, ладно? Я сейчас же уберусь отсюда, только не делай глупостей. Отдохни, хорошо? Потом поговорим.

Понимая, что другого выбора в данной ситуации нет, я беру ключи и вылетаю из дома. Отъехав дальше по улице, слежу за воротами, чтобы быть уверенным, что она не уедет, и звоню ее матери.

– Алло.

– Здравствуйте, Алла. Приезжайте к нам домой, пожалуйста. Прямо сейчас. Вы нужны Ксюше.

– Что с ней? – беспокоится теща.

– Физически все хорошо, не волнуйтесь. Ей просто нужен человек рядом. Она меня, кажется, бросила.

Кладу трубку, чтобы не нарваться на шквал вопросов, ответить на которые не в состоянии, и через сорок минут, когда приезжают родители Ксюши, паркуясь у ворот нашего дома, позволяю себе уехать.

Ксюша

Я слишком опустошена, чтобы прямо после разговора с Глебом и его отъезда вести беседы с мамой и отцом и что-то им объяснять. Они тихо переговариваются, пока я, свернувшись калачиком прямо в гостиной на диване, оплакиваю наш брак с Глебом, которого уже нет. Больше мы не семья. Больше не вместе. Все происходящее кажется страшным кошмаром, сознание не принимает факты, стопорит их, я пытаюсь оправдать Глеба, найти разумное объяснение его поведению.

Но, как ни крути, отрицать очевидное не получается. За моей спиной муж строил свою жизнь. Ребенок. Это ранит больше всего. Мальчик Вова, сын моего мужа от какой-то чужой женщины. Перестать думать об этом невозможно. Теперь вся наша семейная жизнь пронизана ложью. Теперь я не верю ничему и подвергаю сомнению прошлые события.

Когда это началось? Когда он стал врать мне? Почему не признался, а предпочел изощренно изворачиваться? Сколько времени он планировал держать меня в неведении? Почему мы приехали в Россию именно сейчас? Он жил на две семьи?

Эта позиция чайлдфри была только для меня? Почему я не подходила на роль матери? Чем болен этот мальчик?

Я не знаю, смогу ли жить, не найдя ответы на эти все вопросы. Но получить их я могу только от Глеба. Но даже видеть его не хочу, не только разговаривать с ним.

– Ксюнечка, пойдем спать, – уговаривает меня мама, насильно поднимая с дивана и уволакивая в постель.

Папа своевременно удалился из гостиной, и я ему благодарна, потому что начинаю выть в маминых объятиях, не в силах остановиться. Прямо-таки повисаю на ней, плача не переставая. В голове только одна мысль: «Как он мог?!»

– Ксюша! Хватит! – мама мягко встряхивает меня, отлепляя от себя и строго смотрит прямо в глаза. – Знаю, больно! Знаю, тебе хочется умереть и кажется, что боль невыносима! Знаю, как никто. Но ты отвечаешь за ребенка. Надо прийти в себя и жить дальше. Этот козел недостоин тебя!

– Мама, как ты справилась? Как ты с этим справилась несколько раз? – рыдая, спрашиваю у человека, который много раз начинал с нуля.

Смотрю на нее с мольбой, надеясь получить универсальный совет. Ту самую волшебную пилюлю, которая так сильно помогла маме пережить расставания и измены.

– Будет непросто, – говорит она честно, поджимая губы. – Эта боль никуда не уйдет, останется с тобой, просто притупится. Но у тебя есть ради кого жить. И у меня было. Мои дети не дали мне сбиться с пути.

– Дети… – сразу сникая, чувствуя, как холод пронизывает тело. – Я не знаю, что мне делать…

Мало-помалу посвящаю маму в нашу с Глебом ситуацию и пересказываю унизительный разговор, который между нами произошел. Про эту роковую эсэмэску и его вынужденное признание второй семьи только после того, как ему ничего другого не оставалось.

– Неужели он бы обманывал меня до последнего? Он убеждал, что не изменял!

– Они все так говорят! Козел! – бушует мама, не собираясь успокаиваться. Она в ярости. Меня даже пугает ее решительный вид, с которым она ходит по спальне. – Не верь ему, Ксюша! Не смей давать слабину! Он будет ходить за тобой, просить прощения, а ты не сдавайся!

– Нет, не будет, – говорю слабым голосом, проглатывая колючий ком в горле, – он поехал к