На грани развода. Вернуть любовь - Злата Романова

что тебя избили. Может, она приедет?

– Нет, – сцепив зубы, сразу же отрицаю эту возможность. – Ей все равно.

Жалею об этих словах, потому что Кристина будто вцепляется в них, слишком пытливо смотря мне в глаза.

– Тогда позвони сам. Поговори с ней. Вы же не чужие люди. Она не может быть настолько равнодушной… В такой момент… – закусывает губу и отводит взгляд, не найдя нужных слов.

– Кристина, нет! – отвечаю так грубо, что она дергается и резко встает.

– Ладно. Это не мое дело. Я же просто секретарша, куда я лезу?

– Эй, – я хватаю ее за руку, проклиная ситуацию, когда мне нужно возиться с обидами нанятой работницы. Она заботится обо мне, а я тут огрызаюсь. – Извини. Спасибо, что помогаешь.

– Мне это ничего не стоит, Глеб, – улыбается немного грустно Кристина и, услышав звонок, уносится открывать дверь врачу.

Когда немолодой мужчина заканчивает осмотр и складывает свои инструменты в чемоданчик, мы с Кристиной замираем в ожидании вердикта.

– На мой взгляд, госпитализация не требуется. Пейте обезболивающее, соблюдайте постельный режим, можете сделать рентген для успокоения, но я думаю, что перелома ребер нет.

– Ну вот, отлежишься пару деньков, и будешь как новенький, – улыбается Кристина, проводив врача. – Я привезу документы, поработаем тут.

– Документы? – спрашиваю удивленно.

– Я же знаю, какой ты трудоголик. Чуть оклемаешься и скажешь, чтобы я привезла из офиса все, что можно. Предвосхищаю ваши желания, босс! – шутливо отдает она честь и собирается уходить из комнаты. – Я пойду готовить ужин, а ты отдыхай и набирайся сил.

Глава 18

Глеб

Несмотря на обезболивающие, все тело нещадно ноет, но бывало и похуже, так что я решаю пойти в душ, но это оказывается плохой идеей. Стоит мне только подняться на ноги, как голова кружится, а тело ведет в сторону. Сажусь обратно на матрас и выдыхаю. Что ж, придется пока обождать с водными процедурами.

Сам не замечаю, как засыпаю поверх одеяла, в том же неудобном положении, в котором прилег на минутку. Будит меня нежная женская ладонь на голом предплечье и восхитительный аромат еды.

– М-м-м… блондиночка, – бормочу с блаженной улыбкой, разлепляя веки, но в грудь бьет разочарование, когда вижу перед собой лицо Кристины. Ах, да, она же все еще здесь. Я-то надеялся, что она убралась отсюда, пока я спал. Нечего ей тут делать. Ее услужливость раздражает, бегает вокруг меня, как будто заняться нечем.

И я ей, конечно же, благодарен, но я не маленький мальчик и справлюсь самостоятельно. В конце концов, в случае чего могу вызвать скорую или поехать в больницу.

– Глеб, поешь, пожалуйста, – заботливым голосом просит она. – Нехорошо пить лекарства на голодный желудок. Ты же с обеда ничего не ел. Я приготовила суп.

– Не стоило, – бросая взгляд на поднос, который она поставила на прикроватную тумбочку, говорю я. – Я не умираю, Кристин. Езжай домой.

С облегчением замечаю, что свою юбку под мою футболку она все же надела, а волосы собрала в хвост. Я привык к тому, что Кристина, несмотря на наши более дружеские отношения, ведет себя в пределах рабочих отношений, и уже подумал было, что у нее на уме…

Да нет, глупости! Видимо, ударили меня сильнее, чем кажется, раз мысли в такую сторону повернули. Это же Кристина, она мне практически как родственница. Сколько лет работаем вместе и она никогда не переходила границы. Если бы она хотела залезть мне в койку, у нее были сотни шансов, например, в те дни, когда мы ночевали в гостинице в командировках.

Чем не возможность? Но она была такой карьеристкой, что говорила только о работе и вела себя сугубо профессионально. Наверное, сейчас я излишне подозрителен. Слишком высокомерно думать, что эта красивая и уверенная женщина спит и видит, как оказаться в моей постели.

Ведь если бы такое, не дай Бог произошло, это бы навсегда испортило наши дружеские и деловые отношения. Я думаю, что Кристина их тоже ценит. Поэтому я уверен, что никаких крамольных мыслей у нее нет, Каким бы странным сейчас не казалась ее поведение.

– Нет, Глеб, – неожиданно твердо возражает она, пока я усаживаюсь, поправляя подушки за спиной. – Сегодня я здесь как твой друг, а не сотрудник, и я тебя не оставлю. Вот пройдет ночь, и я со спокойным сердцем поеду домой, зная, что ты в относительном порядке и тебе не грозит кровоизлияние или что-то подобное, не дай Бог! Меня совесть замучает, если я уеду, а ты здесь упадешь без сознания и некому будет тебя спасти.

– Ты драматизируешь, – морщусь, пока она укладывает поднос мне на колени.

– Перестраховываюсь, – поправляет она.

Без аппетита глотаю несколько ложек супа, хотя на вкус он очень даже хорош, и прошу забрать поднос. Кристина смотрит недовольно, но уходит, пожелав мне спокойной ночи.

– Позови меня, если понадобится помощь, – говорит она напоследок. – Я оставлю дверь открытой.

Ночь проходит тяжело, потому что ближе к рассвету боль становится куда сильнее. Зато утром, после завтрака и обезболивающего, я чувствую себя достаточно бодрым для работы.

У нас на носу важный контракт, и позволить себе выходные я просто не могу, поэтому, как и предугадывала Кристина, прошу ее привезти мне из офиса флешку с данными и распечатанный план, на котором вручную делал пометки и исправления последние несколько дней.

К сожалению, ни боль, ни работа не помогают мне отвлечься от мыслей о Ксюше. Я часто зависаю, теряю мысль, потому что она заслоняет собой все. Не могу сосредоточиться, делаю ошибки, с досадой их исправляю и делаю новые, Кристина что-то говорит мне, но я не слушаю, вернее, не слышу, ускользая в свои мысли.

С тех пор как мы вместе, мне приходилось пару раз уезжать в командировки без Ксюши, когда у нее не получалось вырваться с работы,