Противоположные начала - Надежда Золотарёва

оторвать от него внимательного взгляда, она застыла на месте, притянутая его обаянием. Девушка наблюдала за Беломиром, как он уверенно двигался, потягивался, умывался. Для неё он был недосягаем — красивый, сильный, неуязвимый. Купава не могла отвести от Беломира глаз, пока он не скрылся из виду, исчезнув за сараем, и осталась она с тёплой улыбкой на губах, вспоминая его образ.

— Ай-яй-яй, Купава! — Ягла появилась тихо и загадочно улыбнулась. — Негоже на ещё не мужа заглядываться.

— Ягла? — Купава отстранилась от оконца, на щеках её стал проглядываться лёгкий румянец. — Он такой красивый, Ягла, ну, не удержалась я! Всё равно моим станет.

Ягла лишь с укором покачала головой, поправляя своё исподнее одеяние, схватилась за гребешок и принялась приводить голову в порядок.

— Ох, Ягла. В томлении я вся, изведусь уж к вечеру! Когда он придёт? А когда я к нему в избу хозяйкой войду?

Вопросы от Купавы посыпались разнообразные, Ягла не ответила ещё ни на один, а у девушки всё рот не закрывался.

— Ягла, как же он без сватов-то? Сам придёт ведь? Какие мне угощения готовить? А объявление «уговорки» как же? Вдруг не сговоримся?

— Да сядь ты уже, Купава! — не выдержала Ягла такого напора. — Думаю, всё одним днём решится, некому за тебя уговариваться.

— А ты?

— Не мать я тебе и не отец. — Ягла собрала длинные волосы в высокую тугую шишку и приосанилась. — Как скажет Беломир, так и будет!

— Стало быть, так. — прошептала Купава. — А я что-то боюсь, Ягла! Боюся я!

Купава начала нервно расхаживать по избе, заламывая руки. А Ягла, не обращая внимания на её метания, открыла сундук, вынула из него два платья. Одно из них она протянула Купаве, а второе стала натягивать на себя.

— Красивое какое. — изумилась девушка, прислонив белый наряд к своей груди. — Ягла, всё ж память от бабушки, может, оставишь у себя?

— Память никуда не денется, лучше будет, если ты нагая к Беломиру выйдешь? — улыбнулась Ягла, но потом, одумавшись, что только что сказала, нахмурилась. Конечно же, такие слова от ушей Купавы не укрылись.

— Лучше. — на её лице появилась лукавая мечтательная улыбка. — Ягла, а вы целовались?

— Чего? — Ягла округлила глаза.

— А от чего тогда, он тебя забыть не может?

— Не знаю я. — безразлично махнув рукой, проговорила Ягла. — Я Велеслава люблю и жду.

Купава, уловив изменения в голосе Яглы, подошла ближе, взяв её за запястье, и заглянула в погрустневшие глаза.

— Какая-то непростая судьба у вас, да?

— Если это вообще она…

— Почему он тебя оставил?

— Он не оставлял, сказал, вернётся, как дела свои закончит.

— И почто не вернулся? Много дел?

— Не знаю я, Купава! Давай оставим этот разговор. — Ягла уже начинала понемногу выходить из себя. — Кабы я знала!

— У него другая?

Ягла с силой сжала челюсти, боясь выплеснуть весь свой негатив на Купаву, но смогла сдержаться. Промолчав, девушка зашагала к дверям. Козу нужно подоить, да накормить. Купава хотела было броситься следом, но передумала. Много дел у неё сегодня, да и Ягла не настроена разговоры разговаривать.

А в это время с Калинова моста на землю мира Яви ступил последний воин тёмного навьего царства. Велеслав замедлил своего коня, остановившись посреди узкой пыльной дороги, и громко начал:

— Слуги мои верные, расходитесь, разбредайтесь! Несите весть важную по миру Яви: кто на поклон к Чернобогу придёт, помилован будет, кто супротив меня пойдёт — голову с плеч!

Чёрной вереницею потянулись во все три стороны прислужники Чернобога с булатными мечами наперевес. Сам же он, чинно восседая на коне, провожал их гордым надменным взглядом. Кровного врага своего, которым он считал Беломира, решил навестить сам, да в глаза ему самолично заглянуть. Да и на полюбовницу его тоже не мешало бы поглядеть.

— Долго только сказка сказывается. А вы воно как дело быстро сладили. Ух, полетят скоро буйны головушки с плеч! — процедил Велеслав сквозь зубы и пустил вороного в галоп.

Чернота и злость охватила Велеслава, в его голове звучало лишь одно: «наказать, пристыдить, заставить склонить головы». Он никогда не убивал людей, но теперь ему подумалось совсем иначе. Тот, кто слова своего не держит — достоин смерти. Тот, кто в спину ножи вгоняет — достоин смерти. Та, что надежду ложную дала, да мысли все целиком и полностью собой заполнила — достойна… Велеслав резко потянул на себя поводья и остановился на пригорке. Увидел он деревню свою и избы знакомые, задумался. Когда он подумал о том, сможет ли навредить Яге, в груди опять стало горячо. Велеслав вспомнил о наузе подаренном, отыскал его в ремнях брони, глянул на красный узел в последний раз испепеляющим взглядом и бросил его в траву, брезгливо сплюнув на землю.

— За всё мне ответите!

Ягла, управившись по хозяйству, успокоилась, выкинула смурные мысли из головы и решила вернуться в избу. Купаву она застала уже нарядной, белое платье ей очень шло, светлые волосы были заплетены в тугую косу и перевязаны ярко-красной лентой. Девушка стояла у окна и снова поглядывала в него украдкой, нетерпеливо дожидаясь Беломира. Услышав скрип двери, Купава отпрянула от оконца и приосанилась.

— Ну, Ягла, как я тебе?

— Ладная ты девка, Купава. — улыбнулась Ягла, ставя крынку с молоком на пустой стол. — Нарядиться нарядилась, а угощения где же?

Купава схватилась за голову и заметалась по избе.

— Ягла, что делать? Помогай! Этот молодец все мысли мои украл, вот безголова-то!

— Вари щи, я кашу приготовлю, а опосля каравай испечём вместе. — спокойно проговорила Ягла. — Василису надо бы позвать.

Купава было поспешила к двери, но Ягла успела её остановить, громко прикрикнув:

— Ты-то куда? Нельзя тебе, готовь. Схожу сама!

Ягла достала с печи большой чугунок, поставила его на стол, затем убрала все свои снадобья в подпол, искоса поглядывая на Купаву. На что та опустила глаза и, молча, взялась за готовку. А Ягла отправилась Василису искать. Но не пришлось девушке далеко ходить, девчушку Ягла сначала услышала, а потом и увидела во дворе соседа. Василиса носилась вдоль плетёной изгороди, а за ней следом гонялся Святогор. Ягла облегчённо выдохнула и улыбнулась, отмечая про себя, что маленький богатырь приходит в себя и уже начал веселиться. Все они, не только Святогор, стали понимать цену жизни, когда столько родных людей потеряли. Значит, нужно каждым мигом дорожить, некогда горевать, не знамо, чей век короче… Василиса первая увидела Яглу и побежала прямиком к ней, широко отворяя калитку.

— Ягла! Здравствуй. А Беломир у нас какой красавец сегодня. Увидишь и залюбуешься. — девчушка затараторила,