Противоположные начала - Надежда Золотарёва

мне хворый какой и помрёт вдруг, так я точно буду знать, что он не будет блуждать, да путь свой искать. Проведу душу к Чернобогу. И проститься по-человечески дам с ним, а коль некому с ним прощаться, так сама ему краду справлю.

— Ты хочешь взять на себя непосильную ношу, Яга. — осторожно начала Купава, стараясь незаметно отодвинуть кувшин с хмельным мёдом от хозяйки.

— Глядите-ка, чё покажу! — Ягла, закатала по локоть рукава своей исподней рубахи, на которую был надет сарафан, и кивнула паре на свои сбитые в кровь руки. — Обождите-ка.

Девушка встала, пошарила рукой в подполе, вынув оттуда мешочек с какой-то травой, и снова опустилась на табурет.

— Беломир, дай уголёк из печи. — Ягла раскрошила сухие листья в костяную ступку, затем протянула её Беломиру, чтобы тот положил в неё раскалённый докрасна уголь.

Девушка стала окуривать дымом, который пошёл из ступки, как только уголёк коснулся трав, свои руки, голову, плечи, и забормотала что-то невнятное. Глаза её налились кровью, на устах появилась зловещая таинственная улыбка. Купава, увидев это, прижалась к Беломиру и затаила дыхание, дивясь такой перемене в Ягле. В свободную руку веда взяла чарку Беломира, так как её была уже пуста, и залила напитком из неё содержимое ступки. Уголёк громко зашипел, а дым стал рассеиваться.

— Ты гляди-ка, Беломир! — удивлённо прикрыв рот ладонью, ахнула Купава, замечая, что на руках Яглы не осталось ни следа от ран.

— Чего сам не залечил? Ведь мог же?! — ухмыльнулась пьяно Ягла.

— Мог. — кивнул Беломир. — Но не стал вмешиваться в природу, не опасный случай.

— Чай, сама справилась. — Купава не сводила удивлённого взгляда от рук Яглы. — А ты, какой бог?

— Ха-ха-ха! — Ягла запрокинула голову и рассмеялась. — Боги не всесильны! Они лишь сторонние наблюдатели. Смотрят, как другие мучаются, да ещё лиха подкидывают, чтобы не расслаблялись шибко! Жаль только душу нельзя снадобьями да заговорами излечить…

— Ягла, ты пьяна. — Беломир забрал кувшин со стола и спрятал его в подпол.

— О, боги ещё правду не любят слышать, ик! — Ягла, икнув, неловко отодвинулась от стола. — Запомни, Купава, если сама себе не поможешь, то и никто не поможет. На бога не надейся. Хотя, ик, на Беломира можно положиться.

— Вставай, Яга. — Беломир посмотрел в упор на Яглу, глаза его сверкнули ярким светом. — Вставай, и иди, умойся, сейчас же.

— На меня не действует теперь ваш божественный дар, разве ты не понял? — Ягла, чуть пошатнувшись, встала на ноги, придерживаясь за стол. — Защита у меня сильная, чтобы богами не очаровываться больше! А то беды одни. Вот, заживу скоро, как избу мне сладишь.

— Яга, не сели тьму в своём сердце. — Купава поднялась со своего места и, хотела было придержать Яглу за локоток, но та не далась, отстранилась. — А давай тебе жениха подыщем знатного?

— Не нужны мне женихи никакие!

— Только он нужен, да? — осторожно поинтересовалась Купава.

— Кто «он»? — Ягла поняла сразу, о ком говорит Купава, но прикинулась скудоумной. Не хотела она говорить о «нём».

— Велеслав? Чернобог? — решилась произнести «его» имя Купава и тут же об этом пожалела.

— Оставьте меня одну. — процедила сквозь зубы Ягла, до побелевших костяшек пальцев вцепившись в край стола.

— Идём, Купава. — Беломир подхватил девушку под руку и повёл к выходу. — Яга, завтра начнём дело с избой, может, и до первого снега сладим.

Как только дверь за парой беззвучно затворилась, Ягла выплеснула всю свою боль наружу. На пол полетела вся утварь со стола, тонкие старые занавески с оконца отправились туда же. Чугунки, плошки, кувшины, ступки — ничего не жалела Ягла, по избе летало всё, что под руку попадалось. Жалела Ягла лишь только себя в этот миг, потому что некому её больше пожалеть. Как она до такого дошла? Полюбила — предал, поверила — обманул, ждала — ушёл, дождалась — бросил и растоптал… Обессиленная собственной злостью и болью, Ягла заснула под утро крепким беспробудным сном.

В Нави тоже пыль летела столбом, Чернобог рвал и метал в своих хоромах. Медные кубки разлетались на острые осколки, врезаясь в каменные серые стены. Чёрный величественный трон был перерублен одним махом тяжёлого булатного меча пополам. Никто не решался войти в залу, пока хозяин Нави буйствовал, на глаза ему до сих пор не показывалась и Морена. Когда ломать и крушить было уже нечего, Чернобог осел на холодный пол, тяжело дыша, и огляделся.

— Разрушая, созидай. — Наволод, осторожно приоткрыл высокую массивную дверь, сначала показалась его седая макушка, а потом и сам он, но подходить к властителю, всё же, пока не решался.

Чернобог молчал.

— Не совершают ошибок только те, кто не мыслит о совершении деяний, и не приложат руки своей к созиданию на благо Рода своего.

— Ты чего явился, Наволод? — Чернобог сидел на холодном камне, скрестив ноги, пустой взгляд его был направлен в никуда.

— Вижу, что тяготит тебя власть. Или, что другое лежит грузом на твоём сердце? — Наволод подошёл чуть ближе, но старался держаться на расстоянии.

— Нет у меня сердца, Наволод. — рявкнул Чернобог. — Поди прочь.

— Может, потолкуем всё же?

— Поди прочь!

— Я хотел сказать…

Чернобог вскочил на ноги, развернулся к волхву, глаза его почернели от ярости.

— Вон!

Старик засеменил к выходу, неуклюже попятившись к дверям, но своё договорил:

— Любовь вашу даже заклятие цветка не нарушило, значит, вы предназначены друг другу!

Чернобог сразу понял, к чему ведёт Наволод, подняв свою длань, он направил её на тяжёлую дверь, от чего та захлопнулась прямо перед носом волхва.

— Стоять!

Наволод замер, но не обернулся.

— К чему ведёшь, старик?

— Что любовь у вас настоящая.

— Подойди.

Наволод вздохнул, снова развернулся и, опираясь на свой посох, медленно зашагал к властителю. Тот терпеливо ждал неповоротливого волхва, не подгонял, молчал. Наволод остановился напротив Чернобога, нахмурил густые белые брови, плотно сжал губы и поднял свой взгляд, который тут же встретился с чёрными, точно смола, глазами навьего князя.

— Хочу на предложение Морены согласиться. Соблазн у меня есть большой — в Явь постоянно тянет, к ней. А как там оказываюсь, худое творить начинаю. Лучше кощем стать, пленником навьим, чем постоянно причинять боль людям дорогим. — Велеслав уверенно высказался и замолчал, ожидая мудрого совета от волхва.

— Я тебе не помощник здесь. — Наволод пожал плечами. — Делай, как знаешь, но от судьбы не уйти.

— Сначала мне в уши мёд лил про предназначение, теперь вот, про судьбу лепечешь!? Да что за волхв ты тогда такой? — Чернобог начинал потихоньку выходить из себя.

— Мёртвый. Мне уже терять нечего. Долг перед Родом я