Противоположные начала - Надежда Золотарёва

всю волю в кулак, рывком поднялась с промозглой земли, выпрямилась и направила свой взгляд точно на Морену.

Глаза Яглы налились кровью, руки повисли вдоль тела, точно плети, а потом она развела их в стороны. По мановению её рук земля меж девушками разверзлась, пошла глубокими трещинами, Морена вынуждена была отступить. Не ожидала она такого от обычной веды.

— А что-то в тебе есть. — признала она вслух, прищурившись. — Недооценила суперницу.

— Пошла прочь! И не смей тут появляться! — не своим голосом проговорила Ягла.

— Я-то уйду! — воскликнула Морена. — А ты навеки тут одна прозябать останешься! Зима лютая будет, уж я постараюсь, не сомневайся.

С этими словами Морена исчезла, будто растворилась в ночной мгле. Ягла обессилено упала на колени прямо на снег, веки её потяжелели, руки, словно иглами острыми закололо, от лютого холода. Зима обещала быть долгой и суровой.

Седмицы летели одна за другой. Много событий важных произошло как в Яви, так и в Нави. Ягла прижилась в новой домовине: разжигала ловко печь, топила на ней снег, трапезу готовила вкусную, да гостей часто принимала. За небольшим столом собирались самые близкие: Беломир с Купавой, да Святогор с Василисой. Щи наваристые хлебали вприкуску с ароматным ржаным хлебом, да чай с лабазника пили, подслащивая тот мёдом.

— Яга, весть у нас добрая есть. — с хитрым прищуром начала Купава как-то в одни из таких посиделок.

— Говори, не тяни, коль добрая. — Ягла отхлебнула горячего напитка и приготовилась слушать.

— Понесла Купава-то. — не сдержался Беломир, лучезарно улыбнувшись, перебивая свою супружницу.

— Вот так добрая весть! — Ягла даже подпрыгнула со скамьи от такого скорого подарка судьбы. — Как ты себя чувствуешь, Купава?

— Скоро тяжело мне будет до тебя добираться, — с сожалением проговорила девушка. — Беломир с ребятами навещать будут, не серчай.

— Да ты что, Купава!? Отдыхай, готовься. — с пониманием закивала Ягла. — Я не пропаду со скуки. Морозы всё сильнее крепчают, сегодня могла бы дома остаться.

— Хотелось тебя повидать, да травок каких попросить. Вдруг худо станет?

— Конечно-конечно. Только вот ведь, не всё теперь тебе можно.

Пока Василиса убирала со стола, Ягла выискивала в своих запасах то, что не навредило бы Купаве с её ещё не рождённым малышом. Святогор с Беломиром отправились в лес, заготовить Ягле дров.

Зима и правда лютовала. Морена властвовала и повелевала снегами, да метелями студёными. А сама глаз не спускала и с Яглы, наблюдала иногда со стороны, как девушка вела своё хозяйство: как частокол возле дома в мёрзлую землю вкапывала, как поломанную лестницу чинила, как печь топила, как путников, мимо проходящих, у себя привечала, но близь домовины показываться больше не решалась. Хотелось Морене проучить Яглу, злость всю накопившуюся на неё вылить, но не знала она, как это сделать, и надо ли? Ведь Чернобог ясно дал понять, её пакости ничем хорошим не закончатся, а править ух как хотелось. Да сущность свою никуда не деть, не спрятать мысли дурные, которые не давали покоя. Скоро в Навь надобно было возвращаться, да с Чернобогом прощаться и власть в свои руки брать. Услыхала как-то Морена, плач девичий в лесу, и как раз неподалёку домовины Яглы. Тут-то и решила, что такой шанс нужно себе во благо использовать.

Пробралась Морена сквозь сугробы непролазные и увидела на опушке женщину молодую. Та сидела на снегу подле большущей вязанки хвороста, и к груди своей прижимала малюсенький кулёк из тряпок.

— Ты чего тут шлындаешь в такую погоду? — Морена говорила резко и холодно. — Ещё и отродье своё притащила! С ума сошла? Смерти ищещь?

Женщина поглядела на Морену жалобно, поднялась с колен, не отпуская от себя ребёночка, завёрнутого в тряпицы, и заговорила дрожащим голосом:

— Помоги, коль нашла нас. Выведи отсюда. Замерзает малютка ведь. Заплутали мы.

— До деревни не провожу, знаю тут место одно, туда и выведу. — хитро прищурившись, проговорила Морена. — Ступай след в след.

— Спасибо тебе.

— Куда хворост-то? — закричала Морена, заметив, что женщина не только ребёнка с собой потащить хочет. — Оставь тут, быстро нужно шагать!

И повела она незнакомицу с малышом прямиком к реке Смородине. Малышу уже не жить — это ясно, как день. Но можно его душу выменять на другую, только на такую, что связи со своим родом не знает. Чернобог как-то обмолвился, что Ягла своих родителей в глаза не видала, не помнит — вот она как раз и подойдёт, если, конечно, сжалится над путниками неизвестными. А какой будет с Морены тогда спрос? Никакого. Ягла сама решила — сама в Навь и отправилась. А вот когда уж Чернобог в Явь вернётся, тогда уж Морена вдоволь насладится страданиями Яглы в пекельном царстве. Прислужницей её своей сделает, да измываться начнёт, как и хотела. Вот уж и домовина показалась, пора было действовать немедля.

Узелок с травами был уже собран. Василиса и Купава, надетые в тёплые одежды, дожидались Беломира и Святогора, сидя на лавке у порога. Начинало смеркаться, надобно было скорее возвращаться в деревню, чтобы не заплутать ненароком.

— И чего так долго? — Купава всплеснула одной рукой, другой же подправила шаль из собачьей шерсти, которая всё норовила съехать набекрень.

— Наверное, побольше хотят дров заготовить, чтобы потом тебя одну надолго не оставлять. — успокоила Ягла Купаву. — Нельзя тебе так нервничать, относись ко всему спокойно.

— Скоро и лошадь тут не пройдёт, вон какие сугробы навалили. — насупилась Василиса. — Буду по тебе скучать, Яга, а как ручьи пойдут, непременно прибегу к тебе. За сон-травой пойдём!

— Кажись, возвращаются. — Купава встала со скамьи, но Ягла, почуяв неладное, усадила её обратно. — Что такое, Яга?

— Посидите тут, пойду, проверю.

Ягла накинула полушубок и не успела дверь отварить, как в домовину вломилась Морена, а за ней молодая женщина с малюткой на руках.

— Помирает. — кивнула знакомица на свою спутницу и кулёк. — Подсобишь?

Ягла открыла рот от удивления, но медлить не стала. Взяла кулёк из рук дрожащей незнакомицы, уложила его на стол, развернула и увидела в нём крошечного ребёночка: девочку. Ножки и ручки у той стали синюшного цвета, сомкнутые веки подрагивали, малышка молчала и нечасто дышала.

— Ты с ума сошла? — Ягла развернулась к незваным гостьям, и непонятно было, к кому из них был предназначен вопрос.

Все присутствующие окружили Яглу и младенца, только Морена не подходила, только она знала, чем всё это закончится. Ягла сорвала с верёвки у печи большую тряпицу, и в неё, такую тёплую и мягкую, закутала малышку. Потом стала греметь чугунками, кипятить воду, запаривать травы. Ягла понимала, что время на исходе,