Противоположные начала - Надежда Золотарёва

не пойму… — начал, было, мастер, да навий князь его перебил.

— Я тебе расскажу всё, пока будем до моих хором добираться. Путь дальний, непростой. — Велеслав водрузил шлем обратно на свою голову, вскочил на коня и кивнул Даниле. — Иди за мной, да внимай речам моим.

День в Яви уж клонился к закату. Горизонт стал кроваво-алым, небо же постепенно стало темнеть, его снова заволакивали чёрные грозовые тучи. В избе Данилы мастера собралась большая часть деревни. Мужчины во главе Беломира облачали обмытое тело почившего хозяина в чистые одежды. Затем положили его на лавку, а руки и ноги связали тонкими верёвками, которые перед крадой должны были убрать. Тело мастера накрыли белым холстом, а уже после этого начали созывать в избу женщин.

— Беломир, — прошептала Ягла на ухо парню, войдя последней в светлицу. — Две смерти — не к добру, значит и третьей скоро быть. Надобно куколку к телу положить, чтобы третьей была…

— Я понял, Ягла. — кивнул Беломир, махнув Святогору, а когда тот подошёл, шепнул ему на ухо задание.

— Сделается. — произнёс тихо Святогор и зашагал к открытой двери, скрывшись в сумраке двора.

Причитания и заунывный плач стоял в избе до темна, Ягла старалась не отходить ни на шаг от Беломира, гладила его, приговаривая:

— Не серчай уж на брата, Беломир, не мог он по-иному поступить. Это долг его.

— Смирился я уже, Ягла. — Беломир погладил девушку по руке, с пониманием глянув в её раскрасневшиеся от слёз глаза. — Не держу я зла на Чернобога, на то его воля, знать, понадобился ему мастер там.

Ближе к ночи изба опустела. Все зашагали на поляну к ярко-полыхающему погребальному костру. Наступило время крады. Дети отправились в дом Яглы с Купавой, чтобы приготовить поминальную еду, да хмельного мёду, Беломир со Святогором стали готовить тело к выносу, разрезая ножами верёвки. Обереги Данилы, куколка и другие дорогие ему вещи оставили при нём. Дорогу за похоронной процессией заметали по направлению от избы, чтобы душа не заплутала в собственных следах. Огонь забрал Данилу быстро, под обрядовые песни и молитвы, не осталось ни следа. Беломир с Яглой покинули поляну самыми последними. Долго стояли они обнявшись, глядя на тлеющие угли, а затем пошли в избу Яглы, где их встретили дети и Купава.

— Заходьте, всё готово. — Купава уже сидела за столом, на котором дымилась горячая каша да блины. — Хмельного медку сейчас подам.

Пока Купава разливала по чаркам напиток, Ягла и Беломир сели рядышком, напротив Василисы и Святогора, однако за трапезу приниматься не спешили.

— Никаких трав я не добавляла. — Нахмурилась Купава, увидев замешательство в глазах только прибывшей пары. — Молоко, зерно, да маслице с мёдом. Ну, хотите, брюквы наварю?

— Не нужно. — отрезал Беломир, придвинув к себе плошку с кашей. — Садись уже, опрокинем по чарке.

Ягла тоже принялась за еду, пригубив немного хмельного напитка, Беломир же больше выпивал, чем ел. Через пару опрокинутых чарок взор его помутился, глаза заблестели, язык стал заплетаться.

— Велеслав, наверное, у себя в палатах чёрных пирует. — хмыкнул он, доливая себе питьё, чуть пошатываясь.

— Кто такой Велеслав? — заговорчески шепнула Купава Ягле. — Не первый раз слышу о нём, а никогда не видала.

— И не увидишь. — Беломир услышал шёпот Купавы и поспешил объясниться, говоря медленно, нарочно растягивая слова. — Брат это мой. Полюбил он нашу Яглу, Ягой нарёк её, а целовал как жарко…

— Хватит, Беломир! — Ягла не выдержала, и вскочила из-за стола, не дослушав.

— Я ж любил тебя, ромашки подарил, а ты его выбрала. — вздохнул парень, допив до дна, и с шумом опустил чарку на стол, исподлобья глянув на Купаву. — Тебе же нужон жених? А давай вместе жить? Я теперь одинокий совсем, Данила в Нави, брат тоже…

— Он тоже умер? — округлила глаза Купава.

— Он правит там. — пьяно улыбнулся Беломир. — Навий змей!

— Перестань сквернословить. — Ягла посмотрела на Беломира сверху вниз, ужаснулась она такому поведению парня, но ничего поделать не могла, в отчаянии, знать, он, да во хмелю. — Мы обещались вместе быть всегда, друг за дружку горой стоять слово давали.

Беломир тоже поднялся с места, придерживаясь за край стола, и проговорил, глядя в голубые глаза Яглы:

— Мы-то с тобой вместе, а он где-ко?

— Мы не знаем, что с ним случилось!

— Поди знай! Наверняка с Мореной забавляется, да души мёртвые зазывает, и всё-то ему мало! А ты, Ягла… — Беломир со злостью, неприсущей ему, ударил кулаком по столу.

— Не дам Яглу оскорблять! — вступился за девушку Святогор, вставая напротив Беломира.

— Я бы и не посмел. — сощурил глаза Беломир.

— Жизнью я ей обязан. Сослужу когда-нибудь свою службу обязательно. А ты, Беломир, шёл бы в свою избу, подобру-поздорову. — ноздри парнишки гневно раздувались от его тяжёлого частого дыхания. — Хоть и Белобогом ты являешься, Чернобог так бы себя не повёл, хотя бы при бабах.

— Я уйду! — разбушевался Беломир, попятившись, и уронил табурет на пол. — Я уйду! А ты охраняй своих баб. Бабу. Бабу Ягу!

С этими словами Беломил вышел за дверь, его брань ещё недолгое время была слышна с крылечка, но потом всё стихло. Ягла стояла, насупившись, не понимая, что делать дальше. Она слово давала не только Велеславу, но ещё и Беломиру, что никогда не оставит их обоих в трудную минуту.

— Купава, побудь с детьми. — Ягла зашагала к двери, но Святогор преградил ей путь, становясь прямо в проходе.

— Не пущу, Ягла. — грозно вымолвил он, раскинув руки в стороны.

— Святогор! — вмешалась Купава, подойдя к мальчику. — Пусти ты её, только она сможет Беломира усмирить. Коль любит — послушает. А утром и я с ним переговорю, о сватовстве разговор заведу. Уж не отвертится теперь мой будущий муженёк!

Святогор опустил голову, отойдя в сторону, пропуская Яглу.

— Спасибо тебе. — бросила, уходя, Ягла, она знала, что поступает правильно.

Беломира Ягла заприметила у старого покосившегося колодца, он умывался прямо с ведра, а потом облился с головы до ног, утираясь мокрым рукавом. Ягла подошла ближе, стараясь не шуметь, чтобы не перебудить дворовых собак.

— Беломир?

— Зачем пришла? — Беломир опёрся руками о колодец, даже не оглянувшись.

— Чтобы удостовериться, что до избы своей добрался. — робко произнесла девушка, отступая на полшага.

— Нечего мне там делать одному.

— Возвращайся к нам, всё равно всю ноченьку не заснуть.

Беломир резко обернулся, шагнул навстречу Ягле, а подойдя ближе, кинулся ей в ноги, обвивая их руками.

— Ягла, милая моя, подумай хорошенько, нет Велеслава, незнамо, что с ним сталось. Не всю жизнь тебе в девках свой век коротать.

— Беломир, ты чего? Велеслава я