Чосон. Последняя династия Кореи - Пак Ён Су

излишнего пиетета, прекрасно понимая, что не стоит слепо руководствоваться догмами пятисотлетней давности, и на определенных условиях считали возможным сотрудничество с «южанами». Сукчону «молодые» импонировали больше. Будучи человеком умным, ван понимал важность обращения взглядов на будущее и, несмотря на проведенную чистку, не разуверился полностью в «южанах». Все это не позволяло Сон Сиёлю, даже при его положении, достичь былого влияния, и, кроме того, Сукчон крепко держал бразды правления в своих руках и все важные решения принимал самостоятельно.

В 1689 году состоялся новый хвангук, для понимания сути которого нужно обратиться к личной жизни вана Сукчона.

Первой женой Сукчона была Ким Окхё, дочь сановника Ким Манги, правнука известного конфуцианского философа Ким Чжансэна. Среди предков Ким Окхё был ван Сонджо, так что она приходилась своему мужу четвероюродной сестрой.

Свадьба состоялась в 1670 году, когда Сукчон был наследником престола. Молодые супруги были ровесниками – обоим шел десятый год. В 1677 году Окхё, вошедшая в анналы как Ингён-ванху, родила дочь, которая умерла годом позже. В 1679 году родилась еще одна дочь, умершая на второй день жизни. Третья беременность, случившаяся в 1680 году, закончилась выкидышем, а в конце того же года несчастная женщина умерла от оспы.

Весной 1681 года двадцатилетний ван женился на четырнадцатилетней дочери «западника» Мин Ючжуна, которая приходилась дальней родственницей его первой жене и через бабку по отцу была потомком Сонджо. По материнской линии эта девушка, известная под именем Инхён-ванху, была в родстве с Сон Сиёлем (запомните это очень важное обстоятельство). Кроме того, Сон Сиёль дружил с ее дедом по матери.

Сон Сиёль обратил внимание Мёнсон-ванху на свою родственницу. Той девушка понравилась, да и мало кому могла не понравиться, поскольку все современники, «в один голос», отмечали ее доброту и хороший характер. По рекомендации, а, возможно, что и по настоянию матери, Сукчон женился на Инхён-ванху, но своим вниманием ее не баловал, потому что сердцем его завладела наложница по имени Чан Окчжон, которую принято считать одной из самых красивых женщин чосонского периода (и это мнение основывается на сведениях, почерпнутых из «Подлинных записей»).

Чан Хён, отец Чан Окчжон, принадлежал к фракции «южан». Великих людей в его роду не имелось, но все же род был знатным, что позволило Чан Хёну приблизиться ко двору. В свое время она была взята в качестве гуннё[139] к Чаннёль-ванху. Навещая прабабку, Сукчон увидел Чан Окчжон и влюбился в нее с первого взгляда. Неизвестно, когда именно Окчжон стала наложницей вана, но в 1680 году, стараниями Мёнсон-ванху она была удалена от двора. Причина неприязни носила политический характер: мать, благоволившая «западникам», опасалась, что Окчжон будет склонять ее сына на сторону «южан». Но нельзя исключить и того, что Мёнсон-ванху не нравилось, что ее единственный сын попал под влияние другой женщины.

Мёнсон-ванху умерла в конце 1683 года. Вскоре после ее смерти отличавшаяся добротой Инхён-ванху разрешила Окчжон вернуться ко двору. На самом деле инициатива исходила от вана Сукчона, но формально разрешение было дано его старшей супругой, в ведении которой находились дела подобного рода.

Осенью 1688 года Окчжон родила вану сына, которого назвали Ли Кюном. Окчжон на тот момент пребывала в старшем втором ранге благородной супруги, иначе говоря, стояла в придворной иерархии на три ступени ниже Инхён-ванху. Несмотря на это, Сукчон решил сделать своего первого сына наследником престола, что вызвало резкое неудовольствие со стороны всех «западников», как «старых», так и «молодых» (Окчжон, как мать наследника престола, ван планировал повысить до высшего «супружеского» ранга бин).

Сон Сиёль не мог смириться с ущемлением прав его родственницы и покровительницы всех «западников» Инхён-ванху. Его также не устраивал и компромиссный вариант, предложенный ваном, который хотел, чтобы Ли Кюн был усыновлен старшей женой, таким образом, его право на престол не подлежало бы оспариванию. По совету Сон Сиёля Инхён-ванху отказалась усыновлять Ли Кюна…

Надо признать, что «многомудрый» Сон Сиёль и Инхён-ванху плохо представляли, со сколь решительным противником они имеют дело. Действуя по принципу «съев фазана, заодно съешь и яйцо»[140], Сукчон устроил очередной хвангук, а строптивую жену сослал в буддийский монастырь, находившийся в провинции Кёнсан. Члены ее семьи тоже отправились в ссылку, где ее отец был убит. Хвангук оказался крайне суровым – Сон Сиёля принудили к самоубийству, расстались с жизнью многие лидеры «западников», как «старых», так и «молодых», а те, кому повезло остаться в живых, отправились в ссылку без каких-либо надежд на улучшение положения. Что же касается Окчжон, то она сначала была повышена до высшего супружеского ранга «бин» с почетной приставкой «хви»[141], а затем стала старшей женой-ванби. Постепенно все важные и не очень должности перешли к «южанам».

Поступок Сукчона противоречил чосонским традициям. Другое дело, если бы у вана не могло быть детей от Инхён-ванху, но ван был молод – на пороге тридцатилетия, а его старшая жена считалась здоровой, и, если бы ван уделял ей достаточно внимания…. Но Сукчон относился к тем правителям, для которых собственная воля стоит выше традиций.

Позиции матери наследника престола, возвысившейся до ранга ванби и поддерживаемой фракцией «южан», казались не просто прочными, а непоколебимыми. То же самое можно сказать и о позициях «южан», но…

Уже к 1694 году Окчжон утратила расположение своего мужа. Отчасти это было вызвано ее чересчур самонадеянным поведением (плела интриги одну за другой), отчасти – стяжательством «южан», и тем, что у Сукчона появилась новая фаворитка – дочь военачальника Чхве Хёвона. Знакомство с ней произошло при следующих обстоятельствах: страдая бессонницей, Сукчон решил прогуляться и вдруг услышал рыдания, доносившиеся из одного дворцового покоя. Заглянув туда, ван увидел юную мусури[142], которая рыдала перед столом, на котором стояла памятная табличка в честь Инхён-ванху. Крайне удивившись тому, что кто-то осмелился почтить память низложенной ванби, Сукчон потребовал объяснений. «Я служила Инхён-ванху, и она относилась ко мне с добротой, которую невозможно забыть, – ответила мусури, пав на колени перед ваном. – Сегодня – день ее рождения, я не могу не воздать ей почести. Сделайте милость, велите казнить меня за мой поступок».

Сукчон был тронут такой верностью и смелостью, а еще его очаровала красота девушки, которую ван сделал своей наложницей. К 1699 году девушка возвысилась до ранга бин с приставкой «сук»[143], и в историю она вошла как Сукбин Чхве. Ван любил Сукбин Чхве и прислушивался к ее мнению, а она убеждала мужа проявить милость к Инхён-ванху, с которой поступили не очень-то справедливо. Отказ Инхён-ванху усыновлять