(не) Приватный танец (СИ) - Энн Алена

- Почему вы улыбаетесь, Илья Андреевич? – тихо произносит, поворачиваясь ко мне лицом. Сажусь на кровать, накрываясь краешком одеяла, что девушка так любезно оставила мне.

- Спи, тебе показалось.

Майя хочет возразить, но сон уже успевает сморить ее. Мне же уснуть не удается. Плечо ноет, несмотря на ударную дозу обезболивающего. Не могу принять удобное положение тела. В итоге укладываюсь на здоровое плечо и фокусирую взгляд на лице Майи. Сейчас девушка спит безмятежно, видимо, уже отошла от произошедшего кошмара. Веки слегка подрагивают, густые черные ресницы бросают легкие тени на бледную кожу. До чего же прекрасна… аж сердце щемит. Бабушка неправа, Майя для меня – не просто минутная прихоть, она – нечто большее, намного большее. И я докажу это! Всем докажу! С мыслью об этом наконец засыпаю…

Глава 24. Майя

Просыпаться сегодня особенно приятно. Так тепло и уютно… еще бы эти назойливые перешептывания не мешали, и вообще было бы чудесно.

- Я же тебе говорила, что сработает! Я же знаю Илюшку! Ему стоит только запретить что-то, так он лоб расшибет, а сделает наперекор!

- Ох, Татьяна, насмотришься своих турецких сериалов, а потом людям покоя не даешь, ну чего ты к ним лезешь? Давай скорей свинчивать отсель, пока не проснулись!

Что за…? Подскакиваю, ошалело глядя на бабулечку с дедушкой, что стоят в изножье нашей кровати. То есть, не нашей, конечно! Кровати Ильи Андреевича. Взвизгнув от неожиданности, стучу ладошкой по его груди.

- Илья, проснись!

- Ай, Майя! – вопит он, хватаясь за грудь. – Если ты так мстишь… Бабушка? Блин!

Замолкает на полуслове, резко усаживаясь и натягивая на меня одеяло. Выглядываю из-под него, краснея до корней волос.

- Здравствуйте, - пищу, вцепляясь под одеялом в ладонь Ильи Андреевича. Господи, как стыдно. Опять!

- А вы что тут делаете? – хмурится он, стискивая в ответ мою руку.

Дедушка в этот момент отчаянно пытается загипнотизировать коврик под своими ногами, а бабуле, кажется, все ни по чем.

- Так ыть, воскресенье, Илюшенька, - сияет она, словно начищенный самовар, переводя хитрый взгляд с меня на Илью Андреевича. – Мы с дедом на рынок собралися. Вот, решили к тебе заехать. Ладно, дед, иди чай поставь, а я руки помою. Сейчас вам завтрак сделаю!

Дедушка, кажется, только и ждет, чтобы сбежать отсюда, и я его ох как понимаю! Сама бы была счастлива сквозь землю провалиться. Это желание возрастает, когда бабушка возвращается из ванной и радостно заявляет.

- Майюшка, трусишки-то высохли ужо! Надевай, а то заразу какую-нибудь занесешь.

Блин! Краснея до кончиков ушей, пищу и с головой накрываюсь одеялом.

- А чегось я такого сказала? – искренне недоумевает бабушка. – Придется потом укропным отваром отпаивать. От циститу-то!

Илью Андреевича пробивает на хохот. Кажется, истерический.

- Бабушка, выйди, пожалуйста, - еле выдавливает из себя он, прекратив смех. Дверь хлопает, и Илья Андреевич заползает вслед за мной под одеяло. Пытается отвести мои ладони от пылающего лица. Нет, фигушки вам, я в домике!

- Майя, прости, бабушка иногда бывает ужасно бесцеремонной.

- Иногда? – возмущенно пыхчу, все же убирая ладони от лица. Ну хоть не стал акцентировать внимание на том, что я сейчас лежу рядом с ним без белья. Близко так… почти касаясь его тела… Ой, мамочки! Сердце начинает биться так быстро, что дышать становится тяжело. Выскакиваю из-под одеяла, словно ошпаренная. – Мне нужно в ванную!

Метеором влетаю за дверь, с грохотом захлопывая ее. Защелкиваю шпингалет и теперь могу наконец-то выдохнуть. Стягиваю с полотенцесушителя злосчастные «трусишки». Нет, ну не в грязных же мне было спать ложиться! Ну вот, в белье я чувствую себя намного уверенней. Хорошо хоть бабушка не заметила мой танцевальный наряд! Это был бы крах! Жаль, что переодеться мне не во что… Поэтому влезаю обратно в футболку Ильи и для надежности набрасываю сверху рубашку. Умываюсь и приглаживаю длинные волосы руками, скручивая в пучок. Не знаю, где тут у Ильи расческа. Ну вот, теперь я морально готова выходить. Илья с дедушкой уже за столом, а бабушка суетится у плиты. И сегодня на завтрак у нас омлет. В животе призывно урчит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Что же ты стоишь, Майюшка? Иди завтракать, милая, - улыбается бабуля, протирая тарелки.

Мое неуверенное перетаптывание у стола длится недолго. Илья тянет меня за подол футболки, и я бухаюсь к нему на колени. Мое несчастное сознание тут же оживляет воспоминания вчерашнего вечера. Аж в дрожь бросает, а лицо снова красней помидора. Да что со мной? Никогда в жизни я не была настолько робкой, насколько сейчас с ним. Илья обвивает мою талию здоровой рукой, и мои волосы колыхаются от его теплого дыхания.

- Выброси глупости из головы, - шепчет он мне на ухо. – У меня всего три табурета.

Господи, и почему я такая глупая? Ну конечно же, он посадил меня к себе на колени всего лишь потому, что места на всех не хватит, а не потому, что хочет меня потискать!

- Майюшка, а с кем же сейчас Настенька? – вдруг произносит бабушка, принимаясь раскладывать омлет по тарелкам.

- Так с Ликой, моей подругой, бабушка, я ведь работала вчера.

- Ага, не покладая рук и ног, - мрачно бормочет себе под нос Илья, но я-то все прекрасно слышу! Мстительно наступаю ему на ногу. – Эй, ты меня еще и хромым оставить решила?

- Илюшка у нас такой растяпа! – тут же качает головой бабуля. – Ну как можно так вписаться плечом в окосячку, что аж повязку накладывать пришлось?

Ясно, значит, Степнов ничего им не рассказал. Вот за это я ему очень благодарна. Хотелось бы забыть произошедшее как страшный сон. И как теперь дальше работать бок о бок с этим придурком Глебом? Конечно, если меня не уволили после вчерашнего…

- Да ладно, бабушка, не такой уж я и растяпа, - бормочет Илья, пытаясь больной рукой наколоть омлет на вилку. И как я не обратила внимания на то, что у него вся кисть опухшая? Хорошо же он вчера навалял Глебу… Не выдержав, выхватываю у него несчастный столовый прибор.

- Я сама.

- Спасибо, милая, ты у меня такая заботливая, - лукаво улыбается Степнов, когда я начинаю кормить его. Дожилась, мать! Нянькаюсь с человеком, которого вообще-то терпеть не могу! «Я люблю тебя…» - тут же звучит в моей голове. Нет-нет! Об этих опрометчивых словах я подумаю позже!

- Ох, Илюшка, ну что теперь? – вздыхает бабушка. – Останусь сегодня поухаживаю за тобой.

- Да ладно тебе, бабушка, я всего лишь ушиб плечо. Не надо топтаться за мной как за инвалидом. Тем более со своими больными ногами.

- Не переживайте, бабушка, я останусь с Ильей. Только вот Настю заберу и сразу вернусь.

Бабуля тут же расплывается в улыбке.

- Ну раз так, то можно не переживать. Ладно, дед, поехали ужо, а то весь рынок разойдется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дедушка тут же, словно по команде резко поднимается с табурета, будто только и ждал этого момента. Да, неловкая сегодня встреча у нас вышла. Впрочем, как и первая. Прямо карма какая-то!

- Илья Андреевич, они ушли, вы можете меня отпустить, - проговариваю, дергаясь в его руках, как только хлопает входная дверь, но Степнов почему-то не спешит этого делать.

- Угу, я вижу, - усмехается он, прижимая меня еще крепче, аж дух захватывает. Чувствую его палящее дыхание на своей шее, и меня в дрожь бросает. Глаза сами собой закрываются. Боже правый, Романовская, ты ведь не будешь млеть в его руках! Я будто снова в этой чертовой вип-комнате. Горячие губы прикасаются к моей шее, вырывая постыдный стон из груди.

- Илья Андреевич, не надо…

Но тело совсем не в ладах с разумом. Голова сама собой запрокидывается назад, давая еще больший доступ к шее, и Илья этим нагло пользуется. Оголяя мое плечо, прокладывает дорожку из поцелуев. Я как натянутая струна в его руках. Все мышцы напряжены в ожидании прикосновений. Нежных и грубых одновременно. Чисто на инстинктах прогибаюсь в пояснице, еще сильней вжимаясь в пах. Дыхание перехватывает от осознания того, насколько сильно он хочет меня сейчас. Упиваясь своей властью над ним, делаю еще одно движение. Все происходит так быстро… Шумно выдыхает, подхватывая меня неповрежденной рукой, и я впечатываюсь спиной в стену.