(не) Приватный танец (СИ) - Энн Алена

Протараторив все это, доктор умчался в неизвестном направлении.

- Ну… хорошо, что не перелом, - смущенно проговорила Майя. – Едем домой?

Преодолев витиеватые больничные коридоры, наконец, усаживаемся в машину. Времени только час ночи, а ощущение, что прошла целая вечность. Слишком уж много событий произошло.

- Серега, сначала Майю отвезем.

- Нет, Илья Андреевич, вы что врача не слышали? – бурно возражает она. – Я должна помогать, вам же руку тревожить нельзя. До обеда побуду с вами, а там что-нибудь решим.

Я не ослышался? Майя хочет провести у меня ночь? От предстоящей перспективы аж в дрожь бросает, но я тут же одергиваю себя.

- Ты и так устала, Майя, думаю, я справлюсь.

Аррр! Степнов! Ненавижу тебя! Откуда только чертово благородство проснулось? Но Майя, стоит признать, к моему глубочайшему восторгу, упрямо качает головой.

- Это не обсуждается! Моя вина, что вы оказались в таком состоянии. Сергей Николаевич, везите нас к Илье Андреевичу, пожалуйста.

И когда уже отчество его выведать успела?

- Желание дамы для меня закон, - хитро улыбается друг, срываясь с парковки. Где-то у «Галеона» стоит моя ласточка, но возиться с этим у меня сейчас нет ни сил, ни желания, поэтому просто молчаливо позволяю другу отвезти нас на квартиру. Спустя пять минут головка Майи прислоняется к моему плечу. Измученная ночными приключениями, девочка спит. Отблески фонарей отбрасывают причудливые тени на ее лицо, нежные губы приоткрыты. Беспокойная… вздрагивает и постанывает во сне. Переволновалась, бедная. Аккуратно приобнимаю, и Майя утыкается личиком в мою грудь. Улыбаюсь, аккуратно заправляя за ушко упавшую на лицо черную прядь. Случайно ловлю в зеркале заднего вида взгляд Болта.

- Ну что, Степнов, влип по самые помидоры? – усмехается он, отводя взгляд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Похоже на то…, - честно признаюсь я.

- Она еще совсем ребенок. Что делать будешь с этим?

- Пока не знаю, Серёга. В себе бы разобраться…

Машина останавливается у моего дома. Хотел бы я не тревожить ее сон и отнести Майю на руках, но чертово плечо не позволит, поэтому с сожалением расталкиваю ее. Хмурится, по-детски потирая глаза. Действительно, совсем еще ребенок… как же меня угораздило так?

- Приехали, Майя.

Прощаемся с Болтом и поднимаемся ко мне. Майя облегченно выдыхает, едва входим в квартиру.

- Илья Андреевич, я сделаю нам чай, пить хочу ужасно.

- Конечно, моя кухня в твоем распоряжении.

Майя уходит, а я пока решаю привести себя в порядок. Справиться с футболкой, не задействуя правую руку – тот еще квест. И почему я не родился левшой? Чертова повязка! Где-то на середине моей безуспешной борьбы, в комнату входит Майя.

- Ну, блин, Илья Андреевич! – возмущается она. – Вы почему не позвали?

Хватает непослушную ткань, и через мгновение я снова могу видеть белый свет. Упираясь взглядом в мою грудь, скромно отводит взгляд, и бледные щеки розовеют. В прошлый раз она так не смущалась в моем присутствии. Так что же изменилось?

- Спасибо. Я сейчас быстро приму душ, подожди меня.

- Может, вам помочь? – выдает Майя и тут же смущенно умолкает.

- Ох, Майя Станиславовна, что же вы меня искушаете? Я ведь могу и согласиться.

Краснеет до корней волос, и соблазнительные губы сходятся в тонкую полоску.

- Вы прекрасно понимаете, что я имела в виду! – гневно пыхтит, пытаясь испепелить меня взглядом. Ну вот, узнаю прежнюю Майю! Улыбаюсь, отбрасывая футболку на кровать.

- Я справлюсь.

С горем пополам смываю с себя весь кошмар прошедшего дня, натягиваю штаны и выхожу из душа. Майя на кухне, гремит посудой. Когда вхожу, моему взгляду предстает занимательная картина. Девушка в моей клетчатой рубахе и натянутых чуть ли не до колен, словно гольфы, носках, печет оладьи.

- Простите, Илья Андреевич, но я немного похозяйничала не только на кухне, - улыбнулась она. – Но и в вашем шкафу. Замерзла ужасно. Садитесь чай пить.

Устраиваюсь за столом, превозмогая желание сгрести Майю в объятия и усадить к себе на колени, как тогда. В какой-то момент это желание становится просто невыносимым, но я сдерживаюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Не знал, что ты так вкусно готовишь, - вполне заслуженно хвалю ее, оладьи просто божественны.

- Приходится, Настя ужасно привередлива в еде. Мама ее разбаловала.

Нервно сглатывает, и тут же грустнеет.

- Мне очень жаль, Майя. Представляю, насколько тебе тяжело. Когда умерла моя мать, я тоже очень переживал, хотя она и не заслуживала этих переживаний. Я не помню ее настоящую. Только в вечном пьяном угаре. Ненавижу алкоголиков. Поэтому я так резко отреагировал в нашу первую с тобой встречу, прости меня за это. Я не знал причин. Не знал, что ты другая.

- Вам не за что извиняться, Илья Андреевич. Я вела себя глупо. Алкоголь – не выход из положения. Видите, только усложнила себе этим жизнь. И перед мамой стыдно. Она бы ужаснулась, если бы увидела меня такой.

- Думаю, она бы поняла, - Майя выглядит настолько потерянной, что мне ужасно хочется утешить ее, но я не знаю как. Я ужасно плох во всех этих задушевных разговорах. Если честно, до сих пор не попадался мне еще такой человек, которому я готов бы был открыть душу. С годами как-то привык к этому, зачерствел. Но ранимая душа Майи еще не зачерствела, поэтому следующие слова вылетают у меня чисто интуитивно. – Расскажи мне, какой она была?

- Она была просто чудесной. Самой доброй и любящей, - взгляд девушки приобретает отсутствующее выражение, на губах застывает грустная улыбка. Кажется, ей нужно это – просто быть услышанной, и я готов ее выслушать, если это хоть немного уменьшит ее боль. – Когда ушел отец, маму это ужасно сломило, но она старалась не показывать своих эмоций, держалась ради нас. Она все нам отдала, всю себя, и я очень благодарна ей за это.

- Это ведь замечательно, Майя, что в твоей жизни был такой чудесный человек.

- Прости, - вдруг поникла она.

- За что?

- В твоей жизни этого не было. Я действительно глупая. Мне повезло прожить с мамой в любви и ласке целых восемнадцать лет, а кому-то повезло меньше.

Моя маленькая, заботливая девочка… так и хочется сжать ее в объятиях и не отпускать никогда.

- Со мной всегда были бабушка с дедушкой. Я не был одинок, Майя.

- А отец?

- Я никогда не знал своего отца. Говорили, что это тоже какой-то залетный алкаш. Все, что знаю о нем – имя. На этом все. А что насчет твоего отца? Он жив?

Майя замирает, с силой впиваясь пальцами в кружку.

- Жив. Я… еще разок сделаю набег на твой гардероб, мне очень нужно в душ.

С этими словами она уходит. Очевидно, что тема отца для девушки как минимум неприятна. Интересно, почему? Допиваю чай и пытаюсь расстелить постель. Одной рукой получается не очень хорошо, но вроде справляюсь. Майя входит, когда я уже почти заканчиваю.

- Ну, Илья Андреевич! – ворчит она, выхватывая из моей руки одеяло. – Чего ж вы упрямый такой, как баран? Дождаться меня не можете?

Наклоняется, чтобы поправить простынь, и у меня дух перехватывает, когда край моей футболки ползет вверх по ее бедрам. Выдохни, Степнов, сегодня ты уже видел ее бедра. И касался того, что выше. Да, это было глупой идеей – отшлепать ее. Но когда я увидел Майю в вип-комнате, взбесился так, что мозг отказал.

- Илья Андреевич!

- А?

Кажется, Майя что-то говорила мне.

- Футболку давайте помогу надеть, - возводит она глаза к потолку. А я взгляд не могу отвести от ее груди, что так четко очерчивает тонкая ткань моей чертовой футболки. Она специально выбрала именно эту?

- Не надо, я так посплю, все равно в комнате жара.

- Да где же жара, если я замерзла? – фыркает она, передергивая плечами. Еле сдерживаясь, чтобы не ляпнуть: «Давай согрею», указываю ей на кровать.

- Ложись уже, давай спать.

Осторожно, словно опасаясь, ныряет под одеяло, укутываясь до подбородка. Такая юная и ранимая… очень милая в своей наивности. Хочется смотреть на нее целую вечность.