Избранница теней - Мэри Сэйбл

Джоан, но мужчины услышали.

Гаррет задохнулся от возмущения.

– Мы спасли тебя, а ты называешь нас трусами?

– Зачем спасать неполноценную уродину? – вскричала она. – Ах да, я же должна выполнить обещание, – язвительно и с обидой в голосе продолжила Джоан. Она не замечала, что Уилл, который так редко молчал, широко раскрыл глаза.

Только сейчас Гаррет понял, почему она так разозлись.

– Ты не уродина, Джоан. И хватит называть себя неполноценной, – попытался он оправдаться. – Ты принцесса, в конце концов.

– Он хотел спасти тебя, Джо, – подал голос Уилл, пытаясь помочь другу. – Надеялся, что тебя отпустят. Пытался объяснить, что ты им не нужна. Ты не представляешь, что они хотели сделать с тобой.

Она не слушала их и продолжала складывать кинжалы в мешок.

Гаррету вдруг стало противно от самого себя.

– Прости меня. Я соврал им, просто чтобы вытащить тебя из передряги, и не подумал о последствиях, – обратился он к ней, взяв за руку. – Ты должна знать, что я никогда не считал тебя уродиной. – Гаррет обнял ее. Ему показалось, что она немного смягчилась. Он надеялся, что она поняла, почему он так поступил.

К ним подбежал Уилл и тоже обнял.

– Главное, мы все целы, – весело заметил он. – Не могло же наше путешествие пройти гладко.

Они свалили трупы варваров в кучу и подожгли. Кроме нескольких кинжалов, которые положила в мешок Джоан, забрать больше было нечего.

– Главное, чтобы остальные не узнали, что с ними случилось, – качая головой, сказал Гаррет.

После этого они снова двинулись в путь. Наткнувшись на родник, они набрали воды и пешим ходом стали подниматься в гору. Мучимый чувством вины, Гаррет остался в человечком облике, решив, что почти опустевшие за прошедшие дни мешки они могут нести с Уиллом без коня.

К вечеру путники взошли на гору. Вдалеке уже виднелся замок, но до него оставалось не меньше трех дней пути.

– Смотри, это твой дом. – Гаррет положил ей руку на плечо.

– Я не хочу туда. С каждым днем мне все сильнее кажется, что я должна вернуться назад. – Она поникла. Ей хотелось просто уснуть и ни о чем не думать.

Наутро Джоан не скрывала своих слез. Она думала, что ей не найдется места ни в одной части континента. Чувство безысходности не отпускало ее. Она дала обещание и должна его исполнить.

– Джоан, я хотел бы кое-что сделать для тебя, возможно, это немного осчастливит тебя. – Гаррет протянул ей руку, чтобы помочь встать на ноги. Ему было жаль ее, особенно после встречи с варварами. Он хотел хоть как-то отлечь ее от плохих мыслей, понимая, что сам этому поспособствовал.

Перед ней предстал рыжий конь с белой проточиной на морде, а в его глазах Джоан видела взгляд Гаррета. Он опустился на передние ноги, показывая, что она может сесть на него верхом.

– Ничего себе! Ты даже Кейл никогда не позволял объезжать тебя, ну, не считая ночей в типи, – пошутил Уильям и рассмеялся. Скорее от удивления, чем от своей шутки. Затем передал Джоан одежду Гаррета. – Вдруг она ему понадобится.

Джоан уже сидела верхом, и они вдвоем неслись против ветра. Ее охватило чувство свободы, которое она испытывала с Рогоссой. Чувство, по которому так сильно скучала. На какой-то миг Джоан будто вернулась в беззаботную жизнь среди амазонок.

Выкинув плохие мысли из головы, она начала рассматривать окружавшие их виды, которые не могла оценить, потому что все дни пути шла с опущенной головой. Наконец они оказались на невысокой горе и приблизились к месту, от которого расходились узкие тропинки и обрывы, идущие вдоль дороги. Когда она взглянула вниз, у нее захватило дух. Здесь, в этом живописном месте, стоя вместе с Гарретом на вершине, Джоан чувствовала некое единение. С ним. С самой собой.

Они простояли некоторое время, а потом пришла пора возвращаться за Уиллом. Джоан спешилась и, похлопав коня по шее, сделала несколько шагов вперед. Замок впереди манил ее своим величием.

Гаррет перевоплотился. Он стоял так близко, что Джоан не могла определиться, на что хочет смотреть больше: на замок или на его безупречное тело. Она разглядела каждый волосок на его груди, но опускать взгляд ниже не осмелилась. Он аккуратно взял одежду из ее руки и начал одеваться.

Когда он подошел к ней, Джоан благодарно посмотрела ему в зеленые глаза.

– Спасибо тебе. То, что ты сделал… много значит для меня. Мне действительно стало лучше.

– Ты первая, кто сел на нас верхом. Обычно ванпул не позволяет этого, но ты ему нравишься.

– У твоего коня есть имя? Я никогда не спрашивала, – засмущалась она.

– Нет, я называю его просто другом, но, если хочешь, можешь придумать ему имя.

– Хочу, чтобы имя было похоже на то, что было у моей лошади. Рогоссы. Я скучаю по ней. Наверное, только ее мне не хватает из прежней жизни, – с грустью сказала она. – Буду звать твоего ванпула Рогос.

– Хорошее имя, – улыбнулся Гаррет и продолжил: – Мне жаль, что все так вышло. Я хочу сказать, что если в Медеусе тебе будет что-то угрожать, то мы сделаем все, чтобы забрать тебя оттуда. Ты уже достаточно настрадалась. Но если тебе там понравится, тогда я буду только рад.

– А что, если бы ты забрал меня сейчас? Что, если я хочу остаться с тобой? – Она с надеждой взглянула на него.

– Нет, Джоан. Ты дала обещание. Нельзя просто взять и сбежать. – Его лицо слегка покраснело, а взгляд стал потерянным. – Я в долгу у Анункасана, как и все ванпулы. Он рассчитывает на нас.

Джоан взяла его за руку, глядя ему в глаза. Его ответ подарил ей надежду, что она ему небезразлична.

– К тому же ты смертна, Джоан. Я не могу быть с тобой, – добавил Гаррет. Он прекрасно понимал ее чувства, но она была благородной принцессей, а он – бессмертным ванпулом.

– А если бы мог?

– Я этого не стою, поверь мне. Если выберешь меня, ты будешь вынуждена жить с людьми в поселениях, а не среди ванпулов. На твоем месте я бы выбрал жизнь при дворе. Любая мечтает об этом. Уверен, ты потом скажешь мне спасибо. – Он говорил так воодушевленно, что ей хотелось поверить в его слова.

На протяжении всего путешествия она металась от одной мысли к другой. Что будет с ней и чего бы она хотела. Но сейчас, подбодренная речью Гаррета, она решила продолжить путь в свой настоящий дом.

– Так-так! – раздался голос Уилла. – Что тут у нас происходит?! Вы что же, считаете, что меня можно