Фантастика, 1978 год - Сборник

Она, вздрагивая от страха, отрицательно покачала головой.

– Кто ты такой? - спросил Камариддин изукрашенного кровоподтеками силача.

Гигант угрюмо молчал, даже не взглянув на вопрошавшего.

– Это местный полван [Богатырь.], - поспешил объяснить дехканин.

– О, это любопытно, - промолвил сипах и подошел к силачу. - Как тебя зовут?

– Ганимурад, - мрачно ответил тот.

– В Самарканде мало молодцов, которые могут похвастаться победой надо мной, - сказал Камариддин. - Если ты окажешься в числе тех счастливцев, что смогли припечатать к земле Камариддина, сына Ибрагима, ты будешь жить.

Сипах повернулся к кадию: - Развяжите его.

Приказание было тотчас же исполнено, и Ганимурад принялся растирать затекшие руки.

– Дайте ему умыться и накормите, - сказал Камариддин. - Я не хочу победы над голодным джигитом…

Тем временем кадий успел распорядиться о ночлеге для важных гостей и, подобострастно кланяясь, сообщил об этом сипаху. Камариддин благосклонно взглянул на расторопного бородача и сказал:

– Прикажи накормить наших лошадей. Да пусть принесут пояс этому силачу, - он кивнул в сторону Ганпмурада.

– Пояс! - крикнул кадий, и из толпы сейчас же протянули несколько поясов.

– Ну держись, парень, - улыбнулся Камариддин, передавая богатырю пояс.

Туго подпоясавшись, молодой человек вышел в середину круга, очищенного толпой для состязания. Камариддин снял свой халат, протянул его Шамсибеку. Освещенные пламенем костра, борцы начали сходиться. Бронзово-красные блики играли на их могучих торсах. По толпе прошел невольный гул восхищения - противники явно не уступали друг другу ни в красоте, ни в силе.

Взявшись за пояса, богатыри некоторое время не тревожили один другого и лишь редкими мощными рывками пробовали устойчивость соперника. Наконец Камариддин резко уперся подбородком в плечо Ганимурада и изо всех сил потянул его за пояс к себе. Тот не шелохнулся, словно врос в землю. Борцы быстро пошли по кругу, то и дело пытаясь оторвать друг друга от земли. Противоборство длилось несколько минут. Страсти накалились. В толпе слышались возгласы, подбадривавшие того или другого из противников. Казалось, что состязание кончится вничью. И вдруг - Шамсибек не сразу осознал случившееся - могучее тело Камариддина качнулось в сторону деревенского силача, приподнялось над землей, а в следующее мгновение гигант снова стоял на ногах.

Ганимурад мог бросить соперника на землю, но не сделал этого. Камариддин оценил великодушный жест и дружелюбно обнял молодого человека.

– Только истинный богатырь способен на такой поступок! - сказал сипах.

Затем Камариддин обратился к толпе:

– Люди! Ваши земляки - Ганимурад и эта юная девушка - они ведь так молоды. Простите им их прегрешение! Тем более что они любят друг друга, а юная подруга богатыря была просватана против своей воли… пусть они поженятся.

“Да что там!”, “Простить, конечно!”, “Правильно вы сказали, уважаемый!” - раздалось в толпе. Камариддин взглянул на кадия. Тот потупился и развел руками.

Наутро путники двинулись дальше в сторону Андижана.

Около полудня Шамсибек и его спутник отделились ог каравана и, пришпорив лошадей, поскакали в сторону большого селения, утопавшего в зелени садов.

– Твой Булакбаши - настоящий рай, - заметил сипах. - Толерь я понимаю, почему ты так упирался, когда шахрияр решил оставить тебя в Самарканде.

Вeдя коней на поводу, путники прошли узкой улицей к дому Шамсибека. Толкнув низкую дверцу, молодой человек прошeл в просторный дворик, затененный виноградными лозами.

– Мама! - негромко позвал Шамсибек.

Женщина обернулась на его голос и, вскрикнув, бросилась к сыну. Из дверей дома во двор устремились бабушка, тетка, жена Шамсибека.

– Жив, жив, сыночек! - повторяла мать, поглаживая его по плечу. - А мы уж столько слез по тебе пролили.

– Вы, женщины, всегда слишком много плачете, - с улыбкой промолвил Шамсибек и подхватил на руки ребенка. - Сын, ты уже совсем большой! Пора заводить для тебя коня…

Оказалось, что отец Шамсибека уехал на несколько дней по делам в Андижан.

До приезда отца молодой человек HиKOMy не говорил о повелении Улугбека переселиться в столицу. Кстда Исмаил-Хиджи узнал волю султана, он сказал:

– Аллах милостив к тебе, сынок. Великий Улугбек призывает тебя для служения. Да хранит тебя на всех путях отцовское благословение.

Расстались на развилке дорог на холме. И долго еще стояли отец и мать, глядя, как маленький караван из нескольких повозок и двух всадников медленно тащится по большой торговой дороге, то и дело пропадая в клубах пыли.

Шaмсибек и Камариддин договорились заехать за Ганимурадом и его женой. Сипах думал устроить богатыря в личную гвардию султана. Но когда через два дня путники прибыли в знакомый кишлак и остановились перед воротами дома новобрачных, никто не выбежал на шум. Камариддин привстал на стременах и заглянул через дувал во двор. Там никого не было.

Тогда всадники спешились и, привязав коней, вошли во двор.

– Хозяева! - позвал Шамсибек.

За спиной его раздался какой-то шорох. Молодой человек резко обернулся - из-за занавески, закрывавшей вход на женскую половину, вышла жена Ганимурада. Лицо ее было не закрыто, волосы распущены. Шамсибек отвел глаза в сторону.

Вдруг женщина вскрикнула и бросилась в угол двора. Через мгновение оттуда раздался безумный хохот.

Шамсибек и Камариддин недоуменно взглянули друг на друга. В это время отворилась другая дверь, и перед гостями появился седобородый старец. Он опирался на толстую палку, на лице его было написано страдание.

– Что с вами, аксакал? - бросился к нему Шамсибек.

Cтарик покачал головой, - наутро после свадьбы на нас напал Ахмадбайвача со своими головорезами. Они кричали, что свадьба незаконна… Ганимурада спасло только заступничество аллаха - другой бы на его месте давно распростился с этим миром… Но он очень плох и уже который день не приходит в себя.

– А что с вами?

– Болит нога… Я не знаю, как все это случилось. Помню только, что упал у порога невесты…

– У порога невесты?! Так они… входили на ее половину?!

Старик молча кивнул и поник головой.

Камариддин выхватил из ножен кривую саблю.

– Где эти шакалы?!

Шамсибек остановил его движением руки: - Аллах уже осудил их на вечную MyKy. Да будет орудием его скорого мщения суд султана.

– Ты хорошо сказал! Пусть закон шайтана!

А вскоре из центра селения раздались бана, и все население кишлака сбежалось к громадному костру, полыхавшему посреди площади.

Из толпы всадников отделился сипах на горячем жеребце.

Грозно посверкивая белками, он обратился лицом к толпе и указал нагайкой на кучку растрепанных молодых людей, жавшихся вокруг Ахмадбайвачн. Голос Камариддипа гремел:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});