Бабочка - Кэтрин Харви

Потом он сидел у кровати матери, рыдая и чувствуя себя совершенно беззащитным и бессильным. К рассвету она вышла из забытья, ясным взглядом посмотрела на своего красивого сына, погладила рукой его рыжеватые волосы и сказала:

— Вырасти и стань человеком, Дэнни. — А потом она умерла.

Он обезумел от ярости и горя, пропал на несколько дней. Его рогатка совершенно истрепалась: он палил из нее по всему живому, что попадалось под руку. После этого Огастес Маккей не мог заставить сына слушаться. Не помогали и бесчисленные порки. Когда нежная душа матери Дэнни покинула ее тело, в душу сына вошло что-то черное и зловещее. К тому времени ему исполнилось двенадцать — он был взрослый мужчина.

Песня закончилась, и Дэнни опять очутился в натопленной кухне Хэйзл, окруженный аппетитными запахами и девичим смехом, доносившимся через открытую дверь. Через холл виднелась гостиная Хэйзл. Клиенты выбирали себе пару.

В ночь, когда умерла Мэри Маккей, память о ней породила в Дэнни странную смесь из любви и ненависти. Он боготворил ее, а она подвела его. Поэтому Дэнни возмужал, твердо зная две вещи: ни одна женщина в мире не сможет сравниться с его прекрасной мамочкой, и, как его мамочка, все женщины подведут.

— Все в порядке, мистер Маккей? Что, пирог не понравился?

Он доел пирог и отодвинулся от стола, собираясь закурить сигарету. Если эта старая негритянка обречена провести всю жизнь на самом дне, то Дэнни Маккей определенно пробьется наверх.

В один прекрасный день респектабельные граждане будут приглашать его домой и предлагать ему своих дочерей. Он докажет мамочке, он докажет всему миру, что Дэнни Маккей чего-нибудь да стоит.

Ночь в Сан-Антонио была такой жаркой, что создавалось впечатление, что едешь в сладком сиропе. Дэнни и Боннер Первис сначала говорили о том, чтобы пойти в кино. Однако в кинотеатре слишком душно, девушек с ними не было, поэтому от идеи пришлось отказаться.

Боннер был на год моложе Дэнни. В армию его не взяли из-за плоскостопия, он по-своему мстил за это, продавая плохое спиртное и поставляя девочек летчикам. Боннер был поистине двуликим Янусом: с самого детства он отличался исключительной жестокостью, отец не мог выбить из него это, но в то же время лицо у него было совершенно ангельское. Прохожие смотрели ему вслед, говоря друг другу:

— Вылитый архангел Гавриил.

Мягкие светлые волосы, голубые глаза, ямочка на подбородке. У него была божественная улыбка и мягкие руки с шелковистой кожей. В этом районе Сан-Антонио репутация его была подмочена, и тем не менее люди относились к нему неплохо, ведь он был такой хорошенький. И именно поэтому летчики доверяли ему и платили хорошие деньги, даже когда не нужно было этого делать.

Но, как и Дэнни, Боннеру надоели мелкие авантюры. Он не находил себе места. Сан-Антонио внезапно стал слишком мал для него и его планов.

Так или иначе, но стояла жаркая ночь, им некуда было спешить, они купили бутылку и поехали прочь из города в старом пикапе Боннера. У них появилась мысль отправиться в один из приграничных городков, где можно купить мексиканскую шлюху за доллар.

Но по пути им встретилось кое-что, из-за чего Боннер нажал на тормоза.

— Ну и ну! Дэнни, посмотри-ка туда.

Дэнни, отпив из бутылки и вытерев рукой рот, выглянул в окно. Примерно в ста ярдах от дороги в центре большого поля стоял огромный шатер, сверкающий огнями и похожий на праздничный торт. Вокруг припарковалось много машин, и сотни людей — мексиканцы, цветные, бедные белые — заходили в шатер, откуда доносилась органная музыка.

— Ничего себе, — пробормотал Дэнни.

— Ты когда-нибудь бывал на религиозных собраниях? — спросил Боннер, открывая дверь. — Мать брала меня с собой пару раз, когда я был совсем мальчишкой. Это настоящее шоу!

— Давай посмотрим!

Они сидели на задней скамейке, которая скрипела и прогибалась под тяжестью множества зрителей. Люди стояли повсюду: сзади, в проходах, у стен, обмахивались чем попало, их одежда потемнела от пота, они наполняли летний зной запахом немытых человеческих тел.

Его преподобие носил изумительное имя — Билли Боб Магдалена, на нем был костюм цвета кофе со сливками и черный галстук-шнурок. Он низвергал громы и молнии на своих потных прихожан.

В сущности ничего особенного не было. Но Билли Боб Магдалена знал свое ремесло. Чтобы заставить людей расстаться с деньгами, нужно было сначала испугать их вечной гееной огненной, а потом убедить, что он может ходатайствовать за них. Деньги могут помочь и здесь, — таков был подтекст. Система сработала. К концу вечера собравшиеся были до смерти напуганы наказанием за прегрешения. Когда с указания Билли Боба Магдалены по залу пустили корзины для пожертвований, в них потекли доллары, песо и надежда выкупить себе прощение.

Во время пожертвований Дэнни осенило.

Вокруг был сущий хаос. Сестра Халли играла на органе, брат Бад запевал вместе с прихожанами, пятидесятники раскачивались из стороны в сторону и что-то громко и непонятно бормотали. Дэнни встал, снял свою ковбойскую шляпу и беззаботно пустил ее по ряду. Когда Боннер понял, что Дэнни задумал, он спустился на ряд ниже и тоже пустил свою шляпу. Так много людей вставали, размахивали руками и бежали к Билли Бобу Магдалене за благословением, что, естественно, никто не заметил, как два парня выскользнули из шатра со шляпами, прижатыми к груди.

— Вот это да! — кричал Боннер, когда они бежали к пикапу. — Держу пари, у нас в шляпах долларов пятьсот!

Дэнни, издавая радостные крики, рывком открыл дверь и прыгнул внутрь. Он вывалил содержимое шляпы на сиденье и принялся считать, а Боннер тронулся с места в направлении шоссе.

Когда они услышали взрыв и их грузовичок покачнулся, им показалось, что они на что-то наткнулись. Когда после второго взрыва пикап клюнул носом, они поняли, что им прострелили шины. Боннер закричал:

— Господи, спаси! — и спрятался под приборной доской. Дэнни в ужасе смотрел вперед. Когда пыль и сажа улеглись, в свете фар показалась фигура. Это был Билли Боб Магдалена, и он целился из пистолета прямо Дэнни в голову.

— Так, ребятки, — с расстановкой проговорил он. — Тихо и спокойно вылезайте.

Дэнни от страха не мог двигаться, а Боннер тут же наделал в штаны.

— Я сказал, вылезайте! Что мне еще сделать, чтобы вы меня поняли?

Медленно, на трясущихся ногах они вылезли из грузовичка и уставились в дуло пистолета его преподобия, подняв руки.

Билли Боб Магдалена внимательно посмотрел в лицо Дэнни, потом увидел штаны Боннера и опустил пистолет. Он покачал головой и произнес:

— Оба пошли за мной.

Его офис располагался в видавшем виды автобусе, на боку которого было выведено: Билли Боб Магдалена несет вам Иисуса. Внутри было душно, невыносимо пахло потом и виски. Когда они забирались в автобус, то увидели выходящую из шатра толпу.

Билли Боб Магдалена положил пистолет и сказал:

— Вы самые жалкие из всех мелких мошенников, каких я когда-либо видел! Садитесь. Оба.

— Послушайте, мистер Магдалена, — начал было Боннер. — Мы отдадим деньги назад. Мы просто решили пошутить.

Его преподобие со скукой вздохнул и поудобнее расположился в жалобно скрипевшем кресле. Он открыл верхний ящик стола, который был прибит прямо к сиденью водителя, и достал бутылку виски. Но стакан он налил только себе.

— Вы, поганцы, думаете, что очень умные, да? — спросил он, выпив стакан одним залпом. — Разве вы не знаете, что это самая старая шутка с тех пор, как змий всучил яблоко Еве? Вы думаете, мы не засекли вас в ту же минуту, как вы появились в шатре? В зале одни мексикашки, негритосы и белое отребье, и вдруг появляются два бойких парня, которым не терпится схохмить. Вы не оправдали моих надежд, парни. Я, честно говоря, надеялся, что вы окажетесь оригинальнее остальных.

Боннер и Дэнни смущенно переглянулись.

— Вот что я хочу вам предложить, — произнес Билли Боб Магдалена, осушив второй стакан. — Не хотите ли вы поработать?

— Поработать? — повторили они в один голос.

— Да. Поработать в моем шоу. Мне нужна парочка подсадных уток в аудитории. С тех пор как сестра Люси и брат Абнер сбежали в прошлом месяце, размер выручки упал. Вы знаете, что такое подсадная утка?

Молодые люди покачали головами.

Его преподобие Билли Боб Магдалена объяснил им систему. Пока говорил, он открыл корзинку и достал несколько сэндвичей, толстые куски ростбифа с горчицей и помидорами, холодного жареного цыпленка и куски торта. Он поделился этим с ребятами. Те с жадностью проглотили все до последней крошки. Но виски он так и не предложил.

— Вся идея в защите, — говорил его преподобие. — Сначала я напоминаю присутствующим, что Господь очень сердит на них. Когда немножко освободится, то Он обрушит свой гнев. Потом я как бы намекаю, что у меня особые отношения с Ним. Потом у меня вырывается, что за скромную сумму я могу замолвить словечко в их защиту. Этот прием никогда не подводит. Они приходят ко мне в шатер испуганными грешниками, а уходят с чувством стопроцентной защищенности.