В эпицентре бури - Патрик Кордингли

день за то, что живут здесь как в трущобах, — пробормотал капрал Дай.

В интересах межведомственных отношений я ничего не сказал, но он был прав. Почти все наши двенадцать тысяч солдат жили в пустыне и не получали ни пенни дополнительного содержания. Королевские ВВС разместили своих пилотов и наземный персонал практически в каждом четырех- или пятизвездочном отеле на Ближнем Востоке, а также получили дополнительные надбавки. Это было источником постоянного раздражения солдат. В глубине души я был рад, что пилоты хорошо высыпались, но теперь, когда я увидел реальность, меня поразило, что наземной команде не выдали брюки и приличные рубашки. Их дискомфорт был слишком очевиден и я им немного посочувствовал.

Мой номер, или, скорее, апартаменты, выглядели так, как я, вероятно, больше никогда не увижу. Там была огромная гостиная, обставленная роскошными глубокими диванами и креслами. За ней находилась столовая, где двенадцать стульев в стиле арабского рококо были расставлены вокруг массивного стола французской полировки. Затем вы попадали в главную спальню, размером примерно с первый этаж нашего лондонского дома. Одну стену занимала огромная кровать с балдахином. За ней располагалась гардеробная, а за ней — огромная ванная комната, отделанная мрамором и позолотой, которая больше походила на вестибюль.

Мы с Марком встретились за ужином. Не носить форму и не есть сухой паек было настоящим праздником. Единственное, что нужно было решить, это не слишком ли дорого заплатить двенадцать фунтов за обычное мюскаде, поскольку в Бахрейне разрешен алкоголь.

Воскресное утро мы провели в приятном отдыхе у бассейна, а вторую половину дня — в прогулках по базарам. Понедельник тоже начался великолепно. Я проснулся рано, когда солнечные лучи пробивались сквозь щель в занавесках; я нажал кнопку на огромном пульте управления рядом с моей кроватью, занавески с электроприводом раздвинулись, и я впитал их. Мысли о моем танке, штабе и ужасах надвигающейся войны были далеко от моего сознания.

Неторопливо попивая кофе в своей комнате, я прочитал арабские утренние газеты. Еще одна хорошая новость. Тарик Азиз, министр иностранных дел Ирака, и Джеймс Бейкер, госсекретарь США, согласились на переговоры. Возможно, они найдут выход из этой ситуации, подумал я. Ни я, ни любой другой мыслящий человек в бригаде не пожелал бы иного решения, кроме как путем переговоров. Среди нас не было тщеславия, не было жажды войны. В прекрасном расположении духа я спустился в вестибюль, чтобы встретиться с Марком за завтраком.

— Я нашел кое-какие британские газеты, бригадир, — сказал он, сжимая вчерашний выпуск "Санди Таймс" и "Мейл он Санди", а также субботнюю "Дейли телеграф". — Подумал, что вам, возможно, захочется их почитать.

Чувствуя себя немного взволнованным, я взял почту. Просмотрев, я не смог найти ничего о жертвах. Я подумал, что это облегчение. Если "Санди" не беспокоились из-за этой истории, то, вероятно, все было бы кончено. Я уже собирался отложить газету, когда наткнулся на страницу Джона Юнора, мое внимание привлекли два слова, мое имя. Я продолжил читать:

"Командир "Пустынных крыс", бригадный генерал Патрик Кордингли, вселяет страх Божий во всех нас, включая, как я подозреваю, людей, находящихся под его командованием, рисуя ужасающую картину того, что произойдет, если мы начнем войну с Саддамом Хусейном. Он говорит о больших потерях и ужасных последствиях, которые последуют за применением Саддамом химических и биологических боеголовок. Действительно ли это функция полевого командира — говорить подобным образом, особенно когда его собственный начальник, главнокомандующий британскими войсками в Персидском заливе генерал-лейтенант сэр Питер де ла Бильер всего несколько дней назад заявил, что, по его мнению, любая война будет быстрой, а потери "необязательно будут высокими"? Будь моя воля, бригадир Патрик Кордингли улетел бы домой следующим самолетом."

Пока я читал, все напряжение и травмы последних нескольких дней вернулись ко мне снова. — Вот это да, — сказал я.

— Марк, давай заглянем в "Таймс".

Я поморщился, прочитав заголовок, озаглавленный "Война и экономический спад". Мои комментарии заняли весь первый абзац. Хотя я по-прежнему считал их безобидными, меня охватило смущение. Возможно, я совершила самую ужасную ошибку. Марк видел, что я была в самом мрачном настроении, и, к его чести, делал все возможное, чтобы поднять мне настроение. Позже он провел большую часть обеда, отчаянно болтая обо всем, что угодно, лишь бы отвлечь меня от этой темы. Он настоящий теннисист и вникал в мельчайшие детали корта, подсчета очков, истории — во все, что только мог придумать, чтобы отвлечь меня.

Ему это почти удалось, и я уже начал думать, что, возможно, слишком остро реагирую, когда, когда мы возвращались в отель после обеда, ко мне подбежал менеджер, размахивая двумя листами бумаги.

— Генерал Кордингли, сэр, у меня для вас два очень важных сообщения. Мне сказали, что вы должны получить их как можно скорее.

И он протянул мне два желтых листка.

Первое сообщение гласило: "Позвоните генералу де ла Бильеру", а второе: "Звонили из посольства Великобритании в Эр-Рияде. Посол хочет поговорить с вами.”

Вернувшись в свой номер, я попытался связаться с ними обоими, но ни один из них не был сразу доступен. Когда я в конце концов поговорил с генералом де ла Бильером, он был удивлен, что со мной связались. Он только упомянул в разговоре со своим штабом, что вскоре снова посетит бригаду. Посол позвонил позже. Это было приглашение остаться на Рождество, если позволит время. В тот момент единственное место, где я хотел быть, это со своими солдатами.

Ближе к вечеру вторника я вернулся в пустыню, где меня ждали две проблемы. Первой из них был запечатанный конверт с грифом "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО". Его доставили всего несколько часов назад. Ежедневно мы получали "Секретные" сообщения, но лишь изредка “Совершенно секретно". Я вскрыл его и начал читать, а потом улыбнулся.

— Юэн, прочтите это, — сказал я, передавая бланк телекса начальнику штаба, который сидел рядом со мной возле моей палатки.

Письмо было на арабском языке, от Министерства обороны Саудовской Аравии, но к нему прилагался перевод на английский:

"В связи с письмом военно-морской базы имени короля Абдулазиза от 28 ноября, в котором говорилось, что 25 ноября на спортивном стадионе состоялся женский матч по американскому футболу между морскими пехотинцами и персоналом временного военно-морского госпиталя, игра транслировалась в прямом эфире по каналу CNN.

Мы хотели бы сообщить вам, что трансляция подобных материалов на международном телевидении приводит к негативным результатам, которые могут быть использованы врагом для ведения контрпропаганды против Королевства Саудовской Аравии.

Поэтому я бы предложил, чтобы в будущем вся координация по всем вопросам, касающимся предоставления