Судьба зимней вишни - Людмила Зарецкая

Чем дольше я слушала полковника Коваленко, тем больше убеждалась, что он не убийца. Во-первых, мстить Петровичу ему было совершенно незачем – увольнение из рядов доблестных Вооруженных сил не нанесло ему никакой душевной раны. Да что говорить, все вокруг свидетельствовало о том, что в гражданской жизни Сергей Иваныч устроился совсем неплохо, гораздо лучше, чем в военной.

Полная раскаяния, я поведала полковнику о своих черных подозрениях. Он от души рассмеялся, но потом загрустил:

– Сашку-то жалко, – сказал он, – хоть и упертый он был до невозможности, но человек хороший. Точно кому-то дорогу перешел, за это и убили его, правдолюбца. Но я тут ни при чем. А ты, девонька, не лезь в это дело. Нечего из себя детектива корчить. Вот так придешь к настоящему душегубу, как сейчас ко мне, а потом найдут тебя где-нибудь в канаве.

Мы проговорили еще около часа, а потом я засобиралась на вокзал. Без сомнения, моя версия, по которой следы преступления тянулись в армейское прошлое Петровича, была ошибочной.

В поезде я пыталась придумать другую версию, но у меня ничего не получалось. Вдруг я вспомнила, что звонила Таракану. Когда я представила, как сейчас буду объяснять ему, что преступник, за которым он приехал, вовсе не преступник, мне стало плохо. Но у вагона людей в форме не было. С одной стороны, я обрадовалась, что избежала неприятных объяснений, с другой – возмутилась. А если бы меня и вправду собирались убить?..

Впрочем, и радость, и возмущение испарились довольно быстро. Я обнаружила Таракана у подъезда собственного дома. Он явно меня дожидался.

– Добрый вечер, уважаемая Алиса Михайловна, – прогундосил он, – давненько мы с вами не виделись. Вы куда-то уезжали?

– Да, в командировку ездила, – затараторила я, – по делам фирмы.

– Ах, фирмы, – сладко улыбнулся Таракан. – В следующий раз, когда будете работать свахой в другом городе, не поднимайте на ноги органы правопорядка. Если ваша работа связана с риском, то обратитесь в частное агентство и наймите себе охрану. И еще, не путайтесь под ногами со своим частным расследованием. Вспомните, что случилось с любопытной дамой по имени Варвара. Будете мешать, арестую на пятнадцать суток. Считайте, что я вас предупредил.

В квартиру я ворвалась, кипя до возмущения. Нет, каков нахал!

* * *

Немного поостыв, я поняла, что вела себя как последняя дура. В конце концов, об истории с полковником Коваленко я узнала от Инки, а она откуда? Правильно, от следователя. Поэтому нетрудно было догадаться, что эту версию неведомый мне следователь Мехов и противный Таракан-Бунин наверняка отработали и к моменту моего броска за тридевять земель уже прекрасно знали, что Коваленко не убийца.

Если бы я не была так обозлена на недружелюбного Таракана, если бы меня не гнобила мысль, что меня считают виновной в гибели человека, которого я так сильно любила, я бы обязательно подумала об этом раньше.

Дурында ты, Алиса, подумала я, но расстраиваться не стала. В конце концов, я была совершенно убеждена в том, что настоящего убийцу еще не поймали, поэтому головоломка, в которую оказалась замешана моя скромная персона, до сих пор оставалась неразгаданной.

Немного подумав, я решила не вмешиваться в это дело. Инка права, меня никто не посадит в тюрьму за преступление, которого я не совершала. Может, у нас такое и случается, но не со мной. Руки у них коротки. Поэтому я легла спать с совершенно спокойной душой.

Но посреди ночи я проснулась от резкой, как толчок в спину, мысли. Петровича убил мой бывший любовник Павел! Ну конечно! Все совпадает. Павел сам признался, что видел меня с Петровичем и даже просидел всю ночь на лестнице, карауля, пока тот выйдет. Когда самые худшие его подозрения подтвердились, он приперся ко мне с чемоданом, но я выставила его вон, заявив, что мы никогда не будем вместе. Вполне логично, что сжегший за собой все мосты Павел решил убрать единственную преграду на пути к моей руке и сердцу.

От этой мысли меня прошиб пот. Отвратительные холодные капли заструились вдоль позвоночника. Практически моментально футболка (я всегда сплю в футболках большого размера) оказалась совершенно мокрой. Подумать только! Четыре года я встречалась с человеком, за ледяной невозмутимостью которого скрывались воистину шекспировские страсти! Он оказался способен на убийство! О боже мой, из-за меня!

Если честно, эта мысль мне слегка польстила. Даже в прошлые века не из-за каждой женщины мужчины стрелялись на дуэли. На минуту у меня мелькнула шальная мысль, что и у Павла с Петровичем была дуэль, в которой победил Павел. Но я тут же отогнала от себя это видение за его полной абсурдностью. Павел – сугубо штатский человек, которому из-за плоскостопия даже не довелось служить в армии. А Петрович был кадровым военным, который прекрасно владел оружием. Он вряд ли застрелил бы несчастного Отелло, но уж точно не дал бы застрелить себя. Так что Павлу наверняка пришлось действовать без дуэльного благородства и стрелять с близкого расстояния.

Я не настолько аморальна, чтобы одобрять убийство. Пусть даже совершенное ради моих прекрасных глаз. Я отдавала себе отчет, что поступок Павла отвратителен, однако мысль, что он может попасть в поле зрения стражей порядка, мне не понравилась. Во-первых, человек, способный на Поступок во имя женщины, не должен сидеть в тюрьме. Во-вторых, я понимала, что, если истина выплывет наружу, я тут же окажусь на первых страницах газет.

Исключение, пожалуй, составит только одно издание – Инкино, но подруга будет есть меня поедом до конца моих дней за то, что из-за меня она пропустила такой роскошный сюжет. А уж что подумает про меня Лора, в одночасье лишившаяся жениха, даже представить страшно.

В крайнем волнении я вскочила с кровати и заметалась по квартире. Несмотря на жару, которая вовсе не собиралась спадать, я тут же покрылась гусиной кожей. То ли из-за мокрой футболки, то ли из-за сильного нервного напряжения я страшно замерзла.

Клацая зубами, я выскочила в кухню, вскипятила чайник и налила себе огромную кружку горячего чаю, в который набухала две столовые ложки меда. Сделав несколько глотков, я начала оттаивать, но тут раздался пронзительный телефонный звонок. От неожиданности я выронила кружку с кипятком себе на ноги и зашипела от боли.

Прыгая на одной ноге к телефону, я сквозь выступившие слезы успела бросить взгляд на часы. Они показывали без четверти четыре утра! Сначала я испугалась, что случилась беда с Сережкой в лагере. Потом успела подумать о маме. Следом о Лоре. Перепугаться еще сильнее я просто не успела, потому что услышала в трубке бодрый и жизнерадостный голос Артемия.

– Привет, мужская мечта, все работаешь?

– Ты что, совсем взбесился, ты знаешь, сколько сейчас времени?

– Где-то около одиннадцати, у меня как раз кофе-брейк, и я решил позвонить тебе.

– Какой на хрен кофе-брейк?! Ты хоть соображаешь, что у меня тут четыре утра!

– Да? – искренне изумился Артемий. – Прости, я как-то не подсчитал. Я в Австралии. На международном симпозиуме. Выдалось свободное время, я позвонил Сереже, чтобы узнать, как у него дела, а у него телефон выключен, вот я и набрал тебя.

– Симпозиум по разведению кроликов или по проблемам невынашивания у кенгуру? – злобно просипела я. От пережитого страха и ярости у меня отказывали голосовые связки.

– Ну, перестань, красавица, тебе не идет, когда ты бесишься. Нормальный симпозиум, что-то там длинное про международные отношения. Ты все равно не поймешь.

Я уже приготовилась выдать тираду, что только Артемий со своей мамочкой всю жизнь считают меня идиоткой, в то время как остальные никогда не жаловались на мои мыслительные способности, но тут эти способности включились в полную силу и придали моим мыслям совсем другое направление.

– А что это ты называешь меня мужской мечтой и красавицей? Что-то новенькое в вашем репертуаре…

– Ну-у-у-у, Алиса, – протянул Артемий, – ты мне в прошлый раз так обстоятельно рассказывала, что нравишься мужчинам, я и решил тебе польстить.

– Значит, так, – решительно заявила я. – У Сережи все в порядке, он в спортивном лагере, и ты сможешь ему перезвонить часов через пять. Если с кенгуру, конечно, все будет хорошо. А что касается меня, то разговаривать с тобой я не собираюсь, а свои благие намерения вместе с лестью смело можешь засунуть себе в жопу!

На этих словах я с треском шмякнула трубку об стол. Как ни странно, разговор с бывшим мужем подействовал на меня отрезвляюще. Подняв с пола уцелевшую кружку, вытерев лужу и налив себе свежего чаю, я уселась за стол и попробовала рассуждать логически.

Про мои отношения с Павлом знали немногие. Он был человеком женатым и свою связь на стороне не афишировал. О том, что он решил уйти из семьи, кроме меня и него знали только мои подруги. Конечно, жена Павла тоже была в курсе, но она знала только про сам факт его измены.