Разведчик Николай Кузнецов - Виктор Кузнецов

Наутро к маяку прибыла большая группа партизан, и Бурим вместе с ними и своими спутниками двинулся в далекий путь – к отряду. Пришли на стоянку только под вечер. Переночевали в палатке штабной разведки, а утром в сопровождении Лисейкина отправились в столовую. Не успели сесть за стол, как лес застонал от выстрелов и разрывов гранат. Начался бой с карателями, подошедшими к лагерю.

Нападение карателей не было неожиданностью для партизан. Командование было осведомлено о готовящейся операции, и когда Пиппер со своими головорезами появился недалеко от лагеря медведевцев (в деревне Берестяны), партизанская разведка уже знала силы противника и маршрут его следования. Партизаны приготовились к обороне. У лесных завалов карателей встретили пулеметным и автоматным огнем.

Силы врага превзошли ожидания. Пиппер привел с собой два берлинских полицейских полка, роту СС из штурмовой бригады, части 14-й гренадерской дивизии СС «Галичина» и другие подразделения. На партизан обрушила смертоносный груз авиация, их начали обстреливать из пушек и тяжелых минометов.

Гитлеровцы старались потеснить партизан, чтобы, ворвавшись в лагерь, посеять панику, расколоть отряд и завершить разгром. Бой длился с раннего утра до позднего вечера. Исход сражения решила вовремя посланная к деревне Берестяны, во фланг карателям, рота Виктора Семенова. Партизаны, находившиеся в лагере, услыхали пулеметную стрельбу и с криком «ура» бросились в атаку.

Не выдержав натиска, каратели бежали. В лагерь начали поступать трофеи: пушки, минометы, снаряды, патроны. Вечером шум соснового леса прорезали одиночные выстрелы: народные мстители выискивали и уничтожали заплутавших в лесу карателей.

Немногие из гитлеровцев, пришедшие «поохотиться на русского медведя», унесли свои ноги. Большинство осталось лежать в могучем лесу. Здесь наконец нашел свою смерть черный головорез генерал Пиппер.

Вспоминая об этих днях, Василий Андреевич Бурим рассказывает:

«После победного боя меня вызвали в штаб и приказали отправиться в город и доложить разведчикам, подпольщикам о разгроме экспедиции карателей. Я вышел ночью, на второй день, 10 ноября 1943 года, был уже в Ровно. Дома застал Николая Ивановича. Веселый, оживленный, он встретил меня радостным восклицанием:

– Ну, Вася, как тебе понравился бой?! Дали «дрозда» фрицам, будут теперь знать, как в русский лес «по партизаны» ходить. Пошли по шерсть, а вернулись стрижеными!..

– Сотни их там, этих карателей, валяется в лесу, – подтвердил я.

– Знаю, все знаю от самих гитлеровцев, – отозвался Кузнецов. – Они уже два дня оплакивают своих головорезов».

Немецко-фашистская оккупация принесла на Украину неисчислимые страдания. Фашисты беспощадно расстреливали советских людей; военнопленные красноармейцы умирали в лагерях от холода, голода, болезней и изнурительной работы.

Завоеватели грабили плодородную украинскую землю, вывозя хлеб, мясо, масло и сало, грабили фабрики и заводы, отправляя в Германию промышленное оборудование. В одной из своих победных реляций гауляйтер Кох доносил, что за два года оккупации с Украины было вывезено для нужд фатерлянда продукции сельского хозяйства и промышленности на несколько миллиардов марок. В Германию на фашистскую каторгу было отправлено свыше миллиона человек. (Эти и некоторые другие данные взяты авторами из материалов Нюрнбергского процесса над гитлеровскими преступниками и польской прессы, освещавшей суд над Эрихом Кохом в 1958–1959 гг.).

Грабежом местного населения, природных ресурсов и национальных богатств Украины ведал заместитель рейхскомиссара по общим вопросам, руководитель конторы «Пакетаукцион» генерал Герман Кнут. Его любили в гестапо: он был известен как деспот и человеконенавистник. За муки и слезы людей генерал-грабитель должен был понести суровую кару.

…С помощью офицера рейхскомиссариата (это был голландский коммунист, выдававший себя за немца) установили, в какое время генерал Кнут должен выехать из своей конторы.

Кузнецов и Струтинский поставили свою машину метрах в пятидесяти от небольшой улочки, по которой Кнут в автомобиле должен проехать на главное шоссе. Трое участников операции: Кузнецов, Струтинский и голландец были в военной немецкой форме, а четвертый – разведчик Корицкий – в штатском.

Первым заметил автомобиль генерала голландец. Но, бросая гранату, он замешкался и промахнулся. Выручил Кузнецов. Его граната попала в лобовое стекло и разнесла передок «оппель-кадета». Машина, проскочив несколько метров, ударилась в забор. «Для порядка» разведчики прошили «оппель-кадет» выстрелами. Через какие-то доли минуты группа сидела уже в «адлере». Машина несла боевиков… в центр города. На военных складах, находившихся невдалеке, поднялась стрельба.

Изобретательный разведчик Николай Иванович Кузнецов только дважды повторил один и тот же прием покушения на немецких военачальников. На этот раз все было сделано по-другому. В акте возмездия участвовало несколько человек. Приметы всех, описание трех военных (тем, кто их мог заметить) сделать было трудно. Скрываясь, Кузнецов не поехал за город, он знал, что у всех застав дежурят патрули и контрольные посты фельджан-дармерии. «Адлер» затерялся в городе. Разведчики укрылись на квартире у Яна Каминского.

Так был совершен еще один акт возмездия.

Оценивая действия народного мстителя, уместно напомнить слова, которые были сказаны в этой связи командиром отряда полковником-чекистом Медведевым. Речь идет «…не о храбрости, а о чем-то несравненно более высоком – о способности человека к самопожертвованию, к обдуманной, сознательной гибели во имя патриотического долга… Кузнецов находился к тому же в исключительно сложных условиях, требовавших для совершения акта самопожертвования гораздо больших душевных сил, чем обычная боевая обстановка. В бою человек, идущий на подвиг, чувствует локоть товарища, слышит вдохновенное, захватывающее «ура!», он охвачен тем общим воодушевлением, подобием азарта, что неизменно возникает в атаке. Но за линией фронта, в оккупированном городе человек идет на подвиг один в стане врагов. Здесь ничто не стимулирует этот подвиг, кроме мыслей и чувств самого человека. Каков же должен быть строй этих мыслей и чувств, чтобы в этих условиях совершенно сознательно, преднамеренно, по заранее разработанному плану, совершить акт возмездия…»

Советская Армия успешно развивала наступление. Предвидя изменение обстановки в городе, Кузнецов в ноябре сорок третьего года выполняет несколько сложнейших операций.

Служба безопасности сбилась с ног, отыскивая неуловимого мстителя. И уходить от врагов с каждым днем становилось все труднее и труднее. Кузнецов и Струтинский не раз замечали, что во время проверки на контрольно-пропускном пункте или в дороге военным патрулем немцы записывали номер их машины. Это означало, что гитлеровцы быстро сносились с военными организациями и ведомствами и проверяли, есть ли там машина с номером, подобным номеру «адлера», на котором раскатывает гауптман Пауль Зиберт.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});