Разведчик Николай Кузнецов - Виктор Кузнецов

Первой к Коху была приглашена Валя Довгер. Через три минуты она вышла. Майор Бабах пригласил в кабинет гауляйтера Пауля Зиберта. Валя, оставшаяся в приемной (рядом с нею стоял охранник), внутренне подобралась. Она была вся слух и внимание. Немецкие офицеры, ожидавшие очереди на прием, изредка перебрасывались словами. А Вале Довгер казалось, что немцы подозрительно присматриваются к ней.

Сердце гулкими толчками отсчитывает время. «Стреляй же! Стреляй в сатрапа! – кричит оно. Как только в кабинете раздастся выстрел, она тоже начнет действовать. Пойдут в дело гранаты и автоматные диски, уложенные в фаэтоне, под облучком кучера. На выстрел Пауля Зиберта откликнутся и «кучер» Николай Гнидюк, и мрачноватый паренек, скучающий на перекрестке (это Жорж Струтинский), и многие другие, кому поручено участвовать в операции.

Букет цветов, что любовно держит в руках молодой человек (в нем граната!), поднимет на воздух эсэсовскую охрану, стоящую на часах у ворот. А там… в разных местах города откликнутся другие. Заговорят взрывы. Мины для этого уже заложены.

Но за дверями кабинета все было тихо…

Старый сподвижник и друг Гитлера, один из старейших деятелей национал-социалистской партии Эрих Кох восседал за большим столом, на котором зоркий глаз Зиберта-Кузнецова заметил кнопки сигнализации. Рядом с рейхскомиссаром двое эсэсовцев. На полу лежат специально тренированные псы. За спиной Пауля Зиберта встал третий телохранитель рейхскомиссара.

Кох, буравя обер-лейтенанта колючими глазами, начал отчитывать его:

– Офицеру германской армии не стоит проявлять слишком много внимания особе сомнительной принадлежности к арийской расе. Тем более – фатерлянду нужны рабочие руки!

Зиберт почтительно слушал «его превосходительство» оберштатенпрезидента Восточной Пруссии и Польши. Но в голове его молниеносно пролетали обрывки мыслей: «Успею выхватить пистолет?… Или эсэсовцы опередят меня?

Потянулся в карман кителя за носовым платком: пес заметил недозволенное посетителю движение и, глухо рыкнув, оскалил зубы. Насторожились и телохранители. Их взгляды застыли на руке, поползшей к карману.

«Не дадут опустить руку в карман, – понял Кузнецов, – не допустят выстрела…»

– Вы где родились, обер-лейтенант? – спросил рейхскомиссар.

Оказалось, что офицер – земляк гауляйтера, и Кох незадолго до войны с Россией, будучи на охоте в угодьях имения Шлобиттен, разговаривал с отцом Зиберта.

Рейхскомиссар оживился, его земляк – отличный солдат фюрера! Поинтересовался, где обер-лейтенант получил ранение, на каком участке фронта отличился в сражении и получил ордена «Железного креста». Гауляйтер справился также о настроениях среди солдат и офицеров в связи с неудачей форсирования Волги.

Обер-лейтенант заверил высокого деятеля райха, что офицеры и солдаты, он сам лично, непоколебимо верят в победу.

Он, Пауль Зиберт, с нетерпением ждет того дня, когда выздоровеет после ранения и снова окажется в своей части, на передовой, под Курском.

– О, скоро вы получите удовлетворение за свою рану. На вашем участке фронта фюрер готовит большевикам сюрприз… Германская нация выполнит свою историческую миссию! – патетически воскликнул Кох и, вой дя в раж, начал говорить о «сюрпризе» Гитлера и мощном всесокрушающем прорыве, который у Курска и Орла совершат «тигры» и «пантеры» вермахта.

То, что 31 мая 1943 года Зиберт-Кузнецов услышал из уст приближенного Гитлера, стоило не одной такой головы, как гауляйтер Кох.

Содержание разговора с рейхскомиссаром вечером было известно в штабе партизанского отряда, а ночью о нем уже знала ставка Главнокомандующего. Первый сигнал о готовящемся наступлении в районе Курска подал легендарный разведчик.

И все же Николай Кузнецов жалел, что при встрече с Кохом не удалось привести в исполнение смертный приговор палачу. Позже он говорил: «Если бы я знал об условиях приема у Коха, спрятал бы на теле мину и взорвался. Погиб бы я, но и кровавый сатрап был бы уничтожен».

Он готов был ценой своей жизни выполнить задание. И окажись разведчик вторично на приеме у Коха, он бы не колеблясь пошел на самопожертвование. «Я убежден в этом», – рассказывает А. А. Лукин, начальник разведки партизанского отряда, в рядах которого действовал Николай Иванович Кузнецов.

Но визит в логово кровавого гауляйтера имел в истории войны куда большее значение, нежели неудавшаяся акция расстрела преступника-нациста. Сигнал Кузнецова о стратегических замыслах гитлеровской ставки в районе Курска помог советской разведке заблаговременно раскрыть секрет операции «Цитадель». «Курская дуга» летом 1943 года лопнула под сокрушительными ударами Красной Армии.

Леля с улицы Легионов, 15

Прибывший в отряд Медведева[15] военнопленный Владимир Грязных (он бежал из концлагеря в, Ровно) сообщил, что он и его товарищи сумели вырваться из вражеского плена с помощью старшей официантки офицерского казино. Фамилия ее Лисовская. Зовут Лидия Ивановна. Она просила, если бежавшим удастся разыскать партизан, связать ее с ними.

Повидать эту женщину поручили Николаю Гнидюку. По адресу, который ему дал Грязных, Гнидюк разыскал Лисовскую. Разведчика встретила стройная молодая блондинка выше среднего роста, с красивым смуглым лицом и большими голубыми глазами. Когда познакомились, Лисовская с подкупающей простотой рассказала о себе, о своей ненависти к немецким фашистам, которые отняли у нее мужа, капитана польской армии, уничтожив его в концлагере.

– Я могу подбросить вам какого-нибудь генерала, – говорила Гнидюку собеседница. – Я готова на все. Дайте мне Любое задание – выполню. Если хотите, проведу ваших людей в казино, когда там будет много немецких офицеров. Могу отраву подсыпать в блюдо или украсть папку с секретными документами…

Она с такой напористостью предлагала свои планы, что ее поведение показалось партизанским разведчикам слишком подозрительным. Гнидюк уже знал, что в квартире Лисовской часто бывают немецкие офицеры. Лидия Ивановна возвращается с провожатыми.

Однажды она принесла портфель с документами. Портфель был «реквизирован» ею у перебравшего в казино старенького полковника, но в нем оказались лишь какие-то накладные. Лидия Ивановна ухитрялась узнавать ночные пароли. Создавалось впечатление, что здесь что-то не чисто. Уж не гестапо ли затеяло с партизанскими разведчиками игру. Пока оно идет на ничего не стоящие «поддавки», но с помощью своего агента гитлеровская разведка, конечно, думает раскинуть сети, чтобы добыть богатый улов. А Лисовская, между тем, настойчиво добивалась «большого дела».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});