Путь ( 2 книга - 6 книга) (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

– Я слышу лишь оправдание. Не слышу главного ответа.

Сначала вскинувшись, через миг я кивнул. Старейшина прав. Это оправдание, попытка смягчить свои слова и поступки. И всё же это правда:

– Всех остальных убил Царь. Они догнали меня на болотах.

– Ты вольный, стал искателем. Связался с Волками. А край их территории выходит к этому болоту, – старейшина сжал знак в кулаке. Сжал очень знакомым жестом. Точно так же, как это делал я сам сотни раз. С камнем. – Они догнали тебя там, или ты привёл их туда?

Неприятное ощущение стали между лопатками стало сильнее. Но я и не подумал отвести глаза:

– Я привёл погоню туда.

Старейшина продолжал пронзать меня немигающим взглядом, Кадор молча сделал новый глоток чая, а вот Равой медленно убирал руку от чашки. Слишком медленно. Перевёл взгляд на него. Рука тут же замерла. Я хмыкнул. Как будто, если спрятать её под стол, это поможет ему незаметно напасть на меня. Или у него там амулет, чтобы подать сигнал? Старейшина вздохнул, но тяжесть на плечах стала лишь больше:

– Значит… ты убил моего третьего и четвёртого брата?

На этот раз я согласился:

– Верно.

И замолчал. Оправдываться дальше я не собирался. Сейчас между нами окончательно нет долгов. Если он решит напасть… Тогда я просто сбегу отсюда. Не ему, старику, впервые за годы коснувшемуся духовной яшмы, пытаться убить меня. Как бы он ни был силён в прошлом, но сейчас я вижу дно его силы. Смутно, но вижу. И жар опасности вполне терпим.

Старейшина разжал кулак, оглядел знак, а затем надел его на шею:

– Где второй?

– В Черепахе.

– Ладно. Значит, ты убил двух моих братьев, двух комтуров…

Я нахмурился, мне не нравилось то, что старейшина вкладывал в свои слова, и я перебил его:

– Трёх. Ещё я убил Дормата. Ведь так и нужно было по плану Равоя.

Старейшина рявкнул, обжигая опасностью:

– Его плану!

Ещё миг после этой вспышки гнева пронзал меня взглядом, а затем отвернулся. Глухо сказал:

– Мой выбор был другой. Чтобы я пошёл против братьев? Никогда…

Я обвёл взглядом печально улыбающегося Кадора, замершего с опущенной головой Равоя. Никто не проронил ни звука. И на меня накатила злость. Нашёл невинных. С трудом удерживаясь от того, чтобы высказаться просто и незамысловато, я переспросил:

– Так значит вам всем можно было выбирать, а мне нет? Или думаете, я не давал выбор этим вашим братьям? Не просил отпустить меня? Не говорил им, что я талант? Не предлагал принять меня в Орден учеником?

Старейшина глухо возразил:

– Ты мог просто сбежать.

– Они могли просто перестать гнать меня как Зверя.

– Ты мог…

Кадор всё же заговорил, перебив старейшину:

– Друг, хватит. Ничего уже не изменить.

– Да… – тяжесть, которую я терпел из последних сил, исчезла с плеч. – Ты прав… – помолчав, старейшина сказал мне. – Уходи. Плату за талант получишь у Равоя. Договор есть договор. И им же ограничимся. Через неделю ноги твоей не должно быть в Гряде.

Я стиснул зубы, сдерживая первый резкий ответ, затем уточнил:

– В городе или землях?

– Не считай меня неблагодарным. В городе.

– Хорошо, – Дольше оставаться здесь в любом случае опасно. Может вернуться Магистр и остальные, а мне пора спешить к родным. Похоже я останусь и без яшмы, и без книг древних. Я встал, чуть склонился. – Рад был вернуть долг за обучение и знания. Всё чего я достиг, я достиг благодаря вам.

Развернувшись, я двинулся прочь из Павильона Техник, снова надевая маску. Сколько в моих словах правды, а сколько лести? Кто знает? Это не камень в деревне сдавать. Пойди найди весы, которые верно определят причину успеха. Техники Кадора, мой талант, моя наблюдательность, трофеи сектанта, помощь Равоя в воротах, помощь Волков, помощь Каори? Что важнее? Без чего я бы не достиг того, что имел сейчас?

На выходе из Павильона за моей спиной молча пристроился Ратий, так и продолжавший охранять меня. Нам навстречу двигался отряд стражи. Сначала я узнал впереди идущего. Дирик. Воин Равоя, который схватил наблюдателя от Ста Озёр у цитадели. Затем узнал идущего внутри строя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Угриост. С гордо поднятой головой, но без меча на поясе.

Я даже споткнулся, сбиваясь с шага. Похоже Небо и впрямь смотрит. Если не на всех, то на меня точно. Всё было предрешено заранее, а я поступил именно так, как и должен был. Не о чем сожалеть. Доказательство передо мной.

Уже в пятидесяти шагах от Павильона, в коридорах меня нагнал Равой. С его пути молча расступились Воины стражи, а Ратий без приказа отстал на пять шагов, оставляя нас наедине. Но до самой площади Школы Равой молчал, лишь там решив заговорить со мной:

– Старейшина Ирал когда‑то сам согласился получить на себя дополнительные Указы. Наш мастер Указов не похож на тебя, да и слабее старейшины. Был создан ещё один свиток Указа, который старейшина скрепил своей кровью.

– Мне‑то что? Нужно было с самого начала ткнуть мне пальцем кого можно трогать, а кого нельзя. Ещё неплохо было бы и их предупредить об этом.

Я напоказ выставил в сторону Равоя своё плечо. Весь вчерашний вечер над ним сначала суетились лекари Ордена, затем знакомый мне старик из Кваратала Сорока. Шелеост. И ничего толком не сумели сделать, обходясь советами. Пратий постарался на славу. Все зелья, которые доставали на свет из хранилищ Ордена, оказывались бесполезны. Плоть, сожжённая стихией Огня, отказывалась восстанавливаться, по‑прежнему бугрясь шрамами. Мне, конечно, всучили, как величайшую драгоценность, зелье Возрождения. Такое же, как то, что я уже принял, а затем получил от лавочника Стражи. Это зелье я пообещал принять на ночь по совету Шелеоста (после специальной ванны с травяным сбором), но делать этого не собирался. Надеялся, что оно поможет, если глотать его раз за разом, но имел на него другие планы. Чем больше надо мной хлопотали лекари, тем сильнее понимал, что мне пока лучше оставаться калекой.

Равой смутился, ведь он считал, что и Возрождение не помогло, и замолчал, а я сменил тему:

– Мне нужно найти несколько человек.

– Хорошо, – Равой кивнул и начал перечислять: – Амир во втором лагере.

Я поморщился, услышав это имя. Равой словно вёл список, решая за меня, у кого ещё оставались долги. Не хочу. Тратить время на то, чтобы искать Амира, расспрашивать ещё и его? Пусть Мириот возвращается в Гряду и сам этим занимается. Пошло оно всё к дарсу!

Равой же и не подозревал, о чём я сейчас думал, продолжая перечислять:

– Там же Зимион и Гунир. – Я кивнул. Тем более. Пошёл Амир к дарсу. – Дарит продолжает работать писарем. Мир сейчас на границе земель и что с ним, я не знаю. Тот парень, что помог тебе у ворот, теперь у меня на службе. Старик Стратир восстановил лавку, торгует потихоньку.

– Когда вы закончите с Раут, могу я рассчитывать, что он получит обратно тот рецепт?

– Конечно. Мне нравится, как ты стремишься не оставлять после себя долгов. Про цинь я помню, о телах в логове позабочусь.

Я промолчал, размышляя про себя о проблеме с Виликор. Не случись этого разговора со старейшиной, то я мог бы сейчас попросить Равоя позаботиться о ней. Да, она звезда Ордена, один из тех талантов, которых они готовили именно для этого дня. Но что будет с ней дальше? Насколько повреждён её будущий талант орденскими возвышалками? У неё, в отличии от меня не было шанса попасть в Миражный, встретить духа Каори и получить лечение Древних. И просить сейчас за неё мне, кого один из двух оставшихся старейшин Ордена обвиняет в гибели своих собратьев – не лучшее решение. Вместо этого спросил другое, заметив, что в списке Равоя есть не все имена:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Пока я был в городе, то мне часто помогала мелкая девчонка. Карила. Но затем она исчезла. Я боюсь, что с ней что‑то случилось: теневики или люди Раут. Сироты всегда беспомощны перед лицом силы. Мне нужно её отыскать. Её старший из тех, кто предлагает услуги проводников выпускникам Школы. Старой Школы. Кариле лет…

Я замолчал, заметив на лице Равоя странную тень. Удивление? Смущение? Прямо спросил: